С точки зрения человека цивилизации Красной звезды, это – лютые звери. Система деления общества по-оруэлловски – на свиней, псов и овец – вполне сложилась в России 1910-х годов. А сегодня она вполне успешно воспроизведена, только место дворянской низшей расы (свиней) заняли свиньи бело-сине-красные – высшие чиновники-воры и олигархи. Роль казаков теперь играют спецназ МВД и частные армии.
В начале XX столетия такое оруэлловское членение общества, подходящее скорее к феодальному или даже рабовладельческому строю, наложилось на бурное развитие сырьевого капитализма, нацеленного на вывоз из страны зерна. При этом главный экспортный район находился как раз на казачьих землях. Именно это грозило их отрывом от остальной России при первой же серьезной встряске. Ну, коли мы не русские, а казаки, то имеем полное право отложиться от остальной России и жить хорошо, и не кормить при этом бедное Нечерноземье, где живет это русско-мужицкое быдло. В реальной истории такое почти случилось. Но если бы царская Россия смогла подавить революцию и даже войти в число победителей Первой мировой, то же самое могло случиться под ударами Великой депрессии тридцатых годов. Сепаратизм-то южной части Российской империи рос объективно, имея сильную экономическую «подложку»!
Так что, немилосердно взгрев казаков, советская власть поступила абсолютно справедливо. Я бы на ее месте также покарал этих псов. Казаки Сталину памятник должны поставить: он их не только не вырезал под корень, но и дал возможность реабилитироваться, послужить России на поле битвы, вернуть себе доброе имя. И здесь создатели СССР спасли страну и единство русской нации. Ибо при «естественно-органичном» развитии России, якобы прерванном в 1917-м, казачки бы показали себя по всей красе. Войну Севера и Юга в русском варианте мы огребли бы по полной программе.
А теперь, поставив наши выводы впереди главы, проиллюстрируем их наглядными примерами.
Чубатые садисты
Пример атамана Бориса Анненкова особенно красноречив. Вот это был садист из садистов! Воюя на стороне Колчака, он подавлял сопротивление чернодольских и славгородских крестьян в Сибири, кроваво царствовал в Семиречье.
Из показаний на суде по делу атамана Анненкова, июль 1927 года, Семипалатинск. Свидетельствует крестьянка Ольга Коленкова. Анненковцы, убив двух ее старших сыновей, ее, прижимавшую к груди двоих малышей, привязали к конскому хвосту и погнали животное в камыши. Ободрали спину до костей. Потом отвязали. Но почему-то не застрелили. Только одному ее ребенку, двух лет от роду, руку отсекли шашкой – ребенок истек кровью. Второму, четырехлетнему мальцу, перебили позвоночник…
В 1920-м крестьяне сел Черный дол и Славгород взбунтовались против белых, имея всего двадцать винтовок. На подавление двинулся атаман Анненков. Тот, кто успел убежать в Волчихинский бор, смогли уцелеть. Но не все: казаки нещадно убивали бегущих. Погибло 1700 человек из пятнадцатитысячного населения уезда.
Сегодня все пеняют большевикам, дескать, они покорили Россию, используя части нерусских: латышских стрелков, китайцев, мадьяр. Но и у Анненкова были части афганцев, китайцев, сербов. В случае чего их можно было бросить на русских. Или против друг друга, ежели бунт в собственных войсках поднимется.
Из последнего слова Анненкова на суде:
«…Нас разбили, как я понимаю сейчас, потому что у красноармейцев, рабочих и крестьян была вера в то, за что они боролись. В нашей армии этой веры не было…»
Уходя от красных в Китай, Анненков лицемерно заявил: те из его бойцов, что хотят остаться – могут уйти к красным. Когда набралось 3800 человек, а их оружие уложили на повозки, Анненков приказал выкосить их пулеметами. В том же Семиречье (так и не ставшем державой Анненкова), уходя в Китай (март 1920-го), Анненков у перевала Сельке приказал перебить всех шедших с ним белых офицеров вместе с семьями. Женщин сначала насиловали скопом, а потом или рубили шашками, или зверски мучили. Потом будут найдены женские тела с отрубленными руками, вспоротыми животами, с раскромсанными половыми органами.
А.Г. Купцов в «Мифе о красном терроре» приводит воспоминания своего отца, в Гражданскую – «сына полка» у красных. Казаки захватили его в плен, напав на две обозных повозки.
«…По станице уже вылавливали и сгоняли на площадь перед церковью и школой пленных. Кто-то перевязал отца, и он шел в толпе таких же, как он, неудачников.
Они все стояли, ожидая чего-то, когда с боковой улицы на легких рысях вылетела с матом группа всадников, гоня кого-то меж коней нагайками. Один из всадников вылетел вперед, кто-то из группки командиров крикнул: «Видал эту сволочь? Он Семена подстрелил!» Какие-то крики и команда: «В капусту его!..» Человек, видно, знал, что к чему, и с утробным воплем он кинулся на кого-то в надежде на быструю смерть, но не дали…
«А чем поддержать-то?» Вопрос… «Тащи оглоблю!»
А тем временем человека связали по стойке «смирно». Когда притащили оглоблю, ее использовали как удочку: задний держал конец, середину положили на плечо крепкого казака, а на конце уже была привязана петля. Но за шею нельзя – человек, повиснув на шее, потеряет сознание – весь цимес насмарку. «Тащи штык!» – И штык вогнали в щеку с одной стороны, проткнув ее насквозь, и за него вокруг головы зацепили петлю «удочки».
Тот, кому кричали о каком-то Семене, выхватил шашку и подал знак рукой кому-то, кто стал уже слева сзади, и начали четко и резко-легко пластать живого человека «в капусту». После уже на паперть вышел с попом какой-то старик-казак и двинул речугу, в конце которой, как после рассказали отцу, всех приговорили к «суду народа». В переводе на русский, намечалось изуверское шоу вроде оргии садистов.
Пленников загнали в амбар. Но кто-то не хотел ждать, и раза два пьяное казачье выводило по три-четыре жертвы. После чего слышались жуткие животные вопли. Отец видел, как те, что были не шибко религиозные, сбивались в кучки и из того, что было (у босых и раздетых), делали что-то похожее на веревки и помогали друг другу вздернуться на случайно оказавшемся выступающем из стены каком-то брусочке. Это была какая-то жуткая очередь. Кто-то садился на корточки, на него забирался «счастливчик» и говорил нижнему: «Уходь, што ль». Тот откатывался, и все молча ждали, когда человек переставал дергаться. Кстати, знаете ли вы, что, когда человек вешается, у него расслабляются кишечник и мочевой пузырь?..
А после ведь надо было снять тело, а это без скамейки сделать было непросто, но утро-то близко… Хотя большинство усталых, раненых, избитых (а уж вытянуть нагайкой пленного – за милую душу) пассивно ждали.
Случилось, как в кино, хотя таких эпизодов было много – ночной прорыв своих. Когда на околице начались плотная пальба и гроханье гранат, станица поняла, что почем, и кто мог – бежал. Но не все, конечно, большая часть, как во все времена и в любом месте, чувствует себя нейтральной, хотя на ней-то и отыгрываются «радикалы». И все бы обошлось, если бы не «развлечения» казачьи. Людям загоняли оглобли в задний проход, четвертовали, кастрировали, сдирали кожу… Вырванные глаза, обрезанные уши, обгорелые ноги, прибитые к бревну над костром (как казнили женщин, я промолчу).
