Я прекрасно понимаю, что простым отрицанием ресурсных ограничений или тем более наивной верой в научно-технический прогресс реальные социально-экономические вопросы не решить.
Но в этом-то и есть существо дела, что здесь стоит реальная проблема, заключающаяся в том, как в современном мире кардинально увеличить ресурсные возможности человечества без ухудшения экологических показателей. Это гигантская мировая проблема. Средства ее автоматического – только захотеть да волю приложить – решения в настоящее время отсутствуют.
Но принятие и правильная работа с этой мировой проблемой – это одна позиция, а простое указание на ограниченность ресурсов и отказ от ее постановки и сосредоточения усилий человечества на решении этой проблемы – это другая позиция.
Вторая позиция, связанная с отказом от принятия данной трудности как проблемы и, соответственно, с отказом решать эту проблему, является неомальтузианской и социал-дарвинистской. И какие бы ни придумывались «дымовые завесы» в виде многочисленных организаций, симулирующих озабоченность по поводу данной проблемы через программы «борьбы с бедностью», «борьбы с голодом», «борьбы с цифровым разрывом» и пр. – ситуация ясна.
Очнитесь от гипноза бесконечных высоких речей об экономическом подъеме в России.
Весь подъем в Россиянии носит чисто «африканский» характер и не предотвращает медленно надвигающегося распада страны. Чтобы рост стал действительно качественным, нужен рост так называемого четвертого уклада – высокотехнологичного производства. А как это достигается во всем мире, если брать самый-самый минимум? В основном – усилиями государства. Именно оно дает щедрые оборонные заказы и финансирует научно-конструкторские работы на самых прорывных направлениях (так действовал Рейган в США 1980-х), поддерживает гарантиями авиастроителей и финансирует космические программы, заодно давая льготные кредиты тем, кто поставляет за рубеж машины, суда, оружие, ядерные энергоблоки и воздушные корабли, компьютеры и даже целые заводы.
Все это очень выгодно. В этих отраслях свободного рынка практически нет нигде. Здесь царствуют план и долгосрочный расчет. Зато один доллар государственной помощи, потраченный на помощь компаниям в этих отраслях, привлекает в них несколько частных долларов, заодно принося казне четыре-пять долларов за последующие десять лет.
Оборонные заказы государства питают всю экономику сверху донизу, вплоть до железных рудников и нефтяных скважин, пополняя казну налогами и давая народу новые рабочие места. Это – не считая «побочного эффекта» в виде укрепления обороны державы и эксплуатации новой техники в войсках, которая невиданно способствует увеличению экспорта оружия. Один пассажирский самолет, проданный на условиях лизинга куда-нибудь в Китай или Индию, обходясь в 30 миллионов долларов, за десять лет приносит экономике до 60 миллионов долларов, не считая того, что индусы заплатят нам за запасные части и специалистов. Один ядерный энергоблок русского образца на легководном реакторе приносит России полтора миллиарда долларов за несколько лет, не считая того, что заказчик этой супермашины добрых полвека станет покупать ядерное топливо у русских. И тоже на кругленькую сумму. Если же ядерная станция построена в России, то она высвобождает для экспорта несколько миллиардов кубометров природного газа в год, принося нам валютные поступления. Государственная поддержка спутниковых программ позволяет, на много лет вперед извлекать прибыли из продажи снимков земной поверхности, услуг связи и приемников спутниковой навигации – по всему миру.
А все это, вместе взятое, читатель, дает народу новые рабочие места и достойные заработки, заказы ученым и вузам, которые готовят специалистов. Через эти механизмы страна закрепляет за собой рынки сбыта в мире на десятки лет вперед. Государственные заказы и помощь порождают новые технологические прорывы. Например, американцы, потратив казенные доллары на сеть военной связи «Арпанет», в конце концов, получили новое «чудо света» – Интернет, который принес им сотни миллиардов долларов. Сегодня они собираются вкачать миллиарды долларов в космическую противоракетную систему, получив на выходе сотни прорывных технологий имеющих мирное применение.
Если сравнить экономику страны с организмом, то государственная поддержка высокотехнологичных проектов подобна впрыскиванию в его кровь адреналина, который делает человека богатырем, позволяя ему бить все рекорды. Экономический рост удваивается и утраивается. И это понимают во всех странах мира, осуществляя господдержку на практике. Причем вплоть до того, что печатают (эмитируют) под такие проекты деньги, финансируя стратегические сделки и контракты.
Не понимают этого лишь в одной стране – в нынешней России. В Кремле и правительстве. У нас этот источник настоящего и качественного, сверхамбициозного экономического роста отсутствует начисто, как таковой. Из-за этого Россия обречена на все большее отставание от стран не только «золотого миллиарда», но и от Индии, Китая, Ирана…
По нашему глубочайшему убеждению, к власти в нашей стране с 1991 года пришли приверженцы совершенно тоталитарной религиозной секты, называемой «либеральными экономистами». Либеральная экономика – это не наука, а лишь набор тупейших суеверий и запретов, нацеленных на истребление миллионов людей. Сия изуверская секта заботливо пестуется Вечным рейхом именно в России, потому как нас делают полигоном для нового мирового порядка.
Нынешний Греф – это всего лишь клон прежнего Гайдара, а Чубайс – это Агасфер «российских реформ». Им хоть кол на голове теши, а они все время твердят, что государство не должно поддерживать казенными рублями какие-либо экономические проекты. Государство, мол, не должно нигде и никогда вкладывать деньги в экономику. Почему? А потому что так «не положено» и «нерыночно». Объяснить это нельзя, никакие конкретные примеры на мозги правителей не действуют. Это действительно сродни каким-то религиозным запретам, но тем не менее называется в Москве «монетаризмом». Так было при Ельцине, так есть и сейчас.
При этом у Россиянии есть четкий приоритет: она во что бы то ни стало хочет отдавать внешние долги из бюджета государства. За 2000-2005 годы – свыше 82 миллиардов долларов, стоимость целого флота из двадцати суперавианосцев или двадцати лет Афганской войны. В 2005-2010 годах нужно вернуть столько же. Но и после этого будут траты – в общей сложности двадцать лет каторжного труда, в итоге которых стране придется перегнать в западную экономику почти четверть триллиона долларов.
А к этому прибавим еще одну разновидность дани, которую наша униженная страна вынуждена класть на алтарь «чудесного нового мира». Под негласным нажимом США мы должны снабжать газом по льготным ценам угодные им режимы возникшие на обломках СССР – Грузию и киевских самостийников. А это – еще полтора-два миллиарда долларов ежегодно. А уж о тех миллиардах, которые вывозятся из страны «новыми русскими» ежегодно, и говорить не приходится. Там вообще все сорок миллиардов в год набегают.
Смешно утверждать, будто эти деньги поднимут Запад. Что для него эти миллиарды долларов из России в год? Ну, если не капля в море, так слону – чайная ложка. Но эти выплаты уничтожают самый мощный источник развития самих русских. Нам после стольких лет опустошения очень нужны эти деньги. Как струи дождя растрескавшейся от жары земле, так, как глотки живительного морского воздуха экипажу подлодки, отравленному долгим заточением в зловонии и духоте прочного корпуса. И этих средств мы лишаемся.
