Тем паче, что янки намерены нарастить свой ударный потенциал новыми чудовищами – морскими кораблями-арсеналами…
– Обстановка очень похожа на 1941 год! – старик-академик с венчиком седых волос на полысевшей голове заметно волнуется. Под пергаментом старческой шеи напрягаются жилы. – Если мы не найдем средств на поддержку отечественной науки…
Это академик Андрей Воробьев. Я листаю свои старые блокноты и вспоминаю его выступление перед правительством Черномырдина где-то в начале 1997 года. Воробьев возглавляет Гематологический центр Академии медицинских наук – одно из средоточий наших генно-инженерных технологий. Когда-то, в 1991-м, он был министром здравоохранения России. Потом – одним из консилиума медицинских «звезд», лечивших Ельцина глубокой осенью 1996 года.
Старик говорил тогда с чувством. Предлагал свои пути выживания русской науки. Нужно финансировать не громоздкие, потонувшие в долгах за свет-воду институты, а лаборатории и группы ученых, которые добились успехов в разработке новых технологий. Сравнение обстановки с 1941-м привлекает меня. Я прошу о встрече, и Воробьев не отказывает.
Мы беседуем больше часа. Перед встречей снимаю с лацкана значок с профилем Сталина. И не зря. Воробьев – типичный интеллигент со всеми сладенькими иллюзиями насчет «социализма с человеческим лицом». Сталина он ненавидит. И одновременно ненавидит «новых русских», которые стреляют друг друга, швыряют несметные деньги на «мерседесы» и вкладывают свои капиталы в выгонку отвратительной водки. Вместо того чтобы вкладывать их в фантастические возможности генных технологий. Так, как это делают западные бизнесмены.
Но бог с ними, с его иллюзиями. Воробьев – профессионал и с жаром рассказывает мне о разработках своего центра, способных дать стране первосортный экспортный товар – фантастические лекарства. И нужно-то немного – не больше двух миллионов долларов на лабораторию. Но его центр, способный давать Родине десятки, если не сотни миллионов долларов ежегодно, влачит жалкое существование на бюджетные гроши. И все-таки я спрашиваю его: почему он вспоминает страшный сорок первый год?
Воробьев почти прямым текстом говорит: генно-инженерные биотехнологии на Западе развиваются очень быстро. Во многом благодаря притоку отличных специалистов из разоренной России. Еще немного – и реальностью станет биологическое оружие нового типа. Обычные болезни вроде гриппа с помощью генной инженерии можно переконструировать так, что они смогут быстро косить людей миллионами. Причем именно нужной расы и нужного народа. Потому что каждый народ несет свой уникальный генотип.
Страна – жертва нападения просто не будет иметь вакцин против эпидемии. Зато эти вакцины будут у нападающего. Становится возможным эра «тихих войн» на обезлюживание, на «зачистку» огромных территорий от «лишних ртов». Войн, в которых факт агрессии почти невиден и фактически недоказуем.
Потом, размышляя над словами Воробьева, я пришел к жутким выводам. Скоро Запад будет иметь подавляющее преимущество в генно-инженерных технологиях. У нас же наука почти вымрет. США получат и подавляющее военное, экономическое, политическое превосходство во всем мире. Никто не уравновесит их, как когда-то это делали мы, никто не сможет поспорить с ними в наукоемких сферах, как спорили с ними русские до эпохи Ельцина. Что тогда помешает применить им новое, страшное оружие? То, которое позволит им быть как бы ни при чем? Ведь главное при этом – избежать ненужной огласки. А США уже держат в своих руках мировую прессу, глобальное телевидение. И если они захотят, то ни одна журналистская сволочь вякнуть не посмеет. Они просто не покажут по телевизору действие биологического оружия точно так же, как они не показывали истинные последствия бомбежек Югославии или результаты применения там снарядов с сердечниками из обедненного урана.
Потом я наткнулся на очень любопытный отрывок из столь любимого мной Черкасова. В книге «Косово поле: Россия» этот очень много знающий автор пишет о том же, что говорил мне академик Воробьев:
"Избирательные вирусы – разновидность биологического оружия, основанная на расовых и национальных различиях человека. Избирательный вирус, приводящий к смертельному исходу у человека одной расы, практически не действует на другую. Таким образом можно уничтожить население произвольно выбранного ареала обитания. В настоящее время известны 43 основные расы, имеющие для «избирательности» генетические различия.
Программы по производству данного вида вооружении существовали в СССР, США, Израиле, Китае, Франции. Бактериологическое оружие в целом и избирательные вирусы в частности запрещены международной конвенцией. Однако разработки, по всей видимости, не закрыты. В США хранением, производством и изучением избирательных культур вирусов и микробов занимается специальное подразделение химических войск со штаб-квартирой в Форт-Детрике…"
Очень скоро западники будут нуждаться в освобождении от лишнего населения огромных земель. Я читал доклад Римского клуба за 1999 год, где западные «светила» рассчитали: доступных запасов нефти на Земле хватит на 35 лет. Мы знаем о том, что за такой срок нефтебензиновая цивилизация Запада, которая пожирает громадное количество природных углеводородов, вряд ли изменится. Она может не успеть найти иные источники энергии для прожорливого поголовья своих автомобилей, расплодившихся десятками миллионов. А значит, им понадобится пока еще нерентабельная нефть Восточной Сибири. И есть высказывание британского премьера Маргарет Тэтчер аж 1984 года, когда она прямым текстом заявила: экономически оправдано на просторах Советского Союза могут жить только 50 миллионов душ. Это было сказано, когда нас в Империи жило почти 300 миллионов.
Мой товарищ сначала не верил в это высказывание. Но потом залез по сети Интернет в файлы британской «Таймс» и нашел его. То есть, с точки зрения Запада, для блага «мирового сообщества» должны умереть пятеро из каждых шести жителей теперь уже погибшего Советского Союза. В основном – русских, поскольку именно мы пока еще владеем сибирскими природными кладовыми. Но тот, кто видел документы одной мировой финансовой организации по Украине, говорил мне, что и там считается желательным сократить численность ее жителей с пятидесяти до двадцати миллионов человек. Захватив наши природные ресурсы, Запад сумеет продлить свою сладкую жизнь в обществе потребления до середины XXI века. Тем паче, что идет потепление мирового климата, и добывать нефть-газ на наших, пока еще морозных, просторах станет куда выгоднее.
Не применят ли тогда для быстрого очищения нашей территории от нас же генно-инженерное оружие? Особенно при нынешнем (и будущем) развале нашей биологической науки и системы здравоохранения.
Генно-инженерное, биологическое оружие – вот еще одна опасность для нас в наступающем Жестоком веке. Ведь вы, друзья мои, помните о том, что в Пентагоне есть и «черные» программы вооружений помимо легальных. И мы знаем, что идеология нового либерализма, идеология Глобализации совершенно четко и логично упирается в новое издание гитлеризма – с его идеями очищения жизненного пространства от неполноценных (неконкурентоспособных и неразвитых на языке Вечного рейха) народов.
