— Нужно разобраться с этим загадочным фрегатом, не хочу оставлять его у нас в тылу, — сообщил я Алану.
Затем отдал команду рулевому менять курс и крикнул Хэнсону, вновь моему первому помощнику:
— Приготовиться к бою!
Ветер уже доносил барабанную дробь с ближайшего французского судна. Но сейчас нам не до торговых судов, ими займутся остальные драккары.
Хэнсон сбежал с мостика на палубу, повторил мой приказ, и тотчас на корабле начали раздаваться резкие команды и пронзительные звуки боцманских дудок.
Каждый воин занимал свой заранее определённый пост. Канониры у своих орудий. Бойцы-абордажники, вооружённые до зубов, заняли места у марсовой мачты. Палубные матросы расположились в конце палубы и у шкафутов. Пушки высвобождались от креплений и выдвигались на огневые позиции…
На мгновение наступила полная тишина.
До фрегата было уже совсем близко, не более полутора миль.
В течение четверти часа корабли продолжали идти вперёд; фрегат не стрелял, и мы на «Вегейре» решили, что бессмысленно расходовать боеприпасы. Производить ответные удары следует только на вызов преследователя. Однако по настроению матросов и собранности офицеров можно было ожидать, что вот-вот начнётся решительная схватка. Миром не разойтись… И действительно, на фрегате вспыхнул огонь выстрелов, раздались два резких хлопка, и ядра из носовых орудий пронзили наши паруса, разрушив две или три снасти.
Тотчас же с нашей стороны последовал ответный залп. Метко пущенные ядра сбили с грот-мачты стаксели, и они, падая, оборвали такелаж. Французский фрегат резко потерял ход, и его команда забегала по палубе и мачтам, пытаясь как-то выправить положение. Корабль никуда от нас не делся бы, и в этот момент раздался предупредительный крик вперёдсмотрящего «Вегейра». Справа по борту ещё судно! Оно появилось из-за мыса Муль-а-Шик и направилось строго на юг. «Вегейр» к нему ближе всех из наших…
Решение я принимал быстро. Этого смельчака, при ближайшем рассмотрении тоже оказавшегося французским судном, атакуем мы, а фрегат пускай берёт на себя «Греттир», следующий за «Вегейром».
— Лево руля! Курс круто к ветру! Предупредительный выстрел поперёк курса! Сигнал, лечь в дрейф!
Ответом нам был пушечный выстрел.
Огрызнувшись, они продолжали двигаться. Дерзкие парни!
— Ещё «француз», — сказал Том Хэнсон. — Слушай, тут французов больше, чем в Париже!
— Я не собираюсь носиться за ними по всем морям. Сами напросились, теперь пусть получают, — проворчал я и громогласно скомандовал: — Пушки справа по носу! Огонь! Целься в рангоут, мачты ему сейчас дороже людей!
Капитан ещё одного французского судна, бригантины, сделал всё, чтобы избежать абордажа. Но в итоге эта «Ла-Рошель», измученная заданной скоростью погони, словно раненый зверь, решила сама броситься на охотника. Настал момент, когда бригантина замедлила ход и начала обстрел «Вегейра».
В течение четверти часа огонь продолжался с обеих сторон. Пространство между убегавшим и догонявшим кораблями было окутано дымом, из-за этого пушки стреляли почти наугад. Беглец находился дальше от берега, и над дымом видны были разве что верхушки его мачт. В это время «Греттир», следовавший по ветру, оставался вне дымовой завесы и разбирался с фрегатом, которому мои пушкари так удачно сбили такелаж, лишив хода. Увы, это всё же оказался не тот фрегат, который нам бы всем очень хотелось повстречать. Всего лишь похож, такой же тёмный корпус, а паруса настолько грязные, что белыми давно перестали быть…
Когда я решил, что перестрелка нанесла достаточный урон, последовало моё приказание ставить паруса на грот-мачту. Как только приказ был выполнен, «Вегейр» тронулся с места и сблизился с правым бортом французской бригантины, преградив ей путь. Французы уже не могли маневрировать, так как их паруса были повреждены. Десятки пушечных снарядов обрушились на них, и беглецы уже не могли ответить на лавину пушечного огня и ливень пуль. Наша огневая мощь одолела их стремление удрать.
По бушприту на бригантину, оттесняя друг друга, устремились наши абордажники. Напрасно французские моряки встретили их мушкетными залпами. Участь убегавших была предопределена… Мои славные викинги уже решили было, что одержали окончательную победу, как вдруг раздался отчаянный вопль:
— Все на палубу! Пожар!!
В этот же миг из люков «Ла-Рошели» повалил густой дым. Какая-то из бомб, отправленных нами по французам, попала не в парусное вооружение, а в трюм, и угодила во что-то горючее. Прошло совсем немного времени, и пламя вырвалось из трюма, стремясь распространиться по всему судну.
На миг всё остановилось, люди застыли, но затем вновь разгорелся бой, схватка насмерть в нестерпимом и дымном чаду. Но длилась она недолго, раздался громовой голос Ларса:
— Все на борт «Вегейра»!!!
Пираты, прыгая с борта на борт, мгновенно покинули бригантину. Мэтью с несколькими смельчаками прикрывали отступление.
Ядра и гранаты вновь обрушились на обречённых французов. Тем из наших, кто ещё оставался на борту «Ла-Рошели», были переброшены швартовочные тросы… Мэтью Ларсон поднялся на борт последним.
Сквозь шум смертельной битвы мне едва удалось докричаться до моих отважных парней:
— Вперёд левым бортом, поднять кливер, спустить грот, штурвал на правый борт!
Хотя все приказы, поданные моим звучным, наработанным за годы плаваний голосом, мгновенно исполнялись проворными матросами нашей палубной команды, оставшиеся в живых французы всё же пытались помешать судам разъединиться. Но, к их сожалению, они не успевали за моими викингами. «Вегейр», вздрогнув всем корпусом, мощным рывком оторвался от бригантины и начал удаляться.
Затем с палубы нашего фрегата стало возможным наблюдать ужасное зрелище. Пожар на «Ла-Рошели», не потушенный вовремя, продолжал разгораться. Несчастные раненые французы бросались в море, умоляя о помощи.
Мне, видя, как они погибают, приходилось бесстрастно взирать на мучения. Раньше я приказал бы спустить шлюпки на воду и подобрать всех тонущих… Однако не мы развязали эту войну. Любой выживший будет нам мстить. Мы не можем себе позволить увеличивать число снедаемых ненавистью врагов.
На море воцарилась картина страшного бедствия. Французам удалось спустить две свои шлюпки, они поплыли прочь от горящего корабля, часть матросов вплавь устремилась вслед лодкам.
Неподвижная, окутанная дымом бригантина горела как факел.
Ещё несколько минут, и раздавшийся страшный взрыв расколол судно пополам. Образовался дымящийся кратер, облако пламени и дыма устремилось в небо, и можно было видеть, как падали в кипящее море обломки мачт и снастей.
Бессмысленное ли геройство экипажа французской бригантины или недалёкость её капитана — но в итоге беглецам не удалось уйти от преследователя.
Только об этом думал я, когда отдавал приказ навести орудия «Вегейра» на две уцелевшие шлюпки с бригантины.
