Закончив с водными процедурами, она дождалась, пока теплые струи воздуха высушат кожу, и выбралась из ячейки в каюту.
Мертвец стоял у двери. Натекшая из него лужа крови расползлась по каюте и захлюпала под ногами Нары.
— Я знаю, что тебя нет, мальчик. Тебя нет, — поморщилась жрица и стала неторопливо одеваться, старательно не глядя в сторону призрака. Маску она нацепила в последнюю очередь. — Тебя нет, малыш. Прости.
Кай говорил, что рано или поздно это произойдет. Что рассудок не выдержит постоянного давления, постоянной загрузки. Она же не мертвец Калькуляторов, в ее голове никогда ничего не затирается. Хотя многое из прошлого Нара хотела бы забыть.
— Голова не болит? — спросил улыбающийся Кай. Он сидел на камне, в пяти шагах от пропасти, положив посох на колени, и его выжженные глазницы смотрели в небо. Ветер трепал лохмотья, в которые был закутан наставник, играл его седыми волосами и хлопал откинутым на спину капюшоном.
Нара стояла на самом краю утеса, вглядываясь в россыпи белых скал там, внизу. И сейчас, без маски, она чувствовала себя почти счастливой.
— Ты не ответила, дочка, — напомнил о себе Кай. — Болит ли у тебя голова?
— Нет, учитель, — покорно ответила Нара. Боли ушли. Но знание, тягучее, противное, словно испачкавшее ее с головы до пят, осталось.
— В тебе открылся полезный дар. Но он же ничем не отличается от проклятья и увечья. Помни это, девочка. Помни то, что ты увидела сегодня, и знай, что выбор всегда за тобой.
Нара обернулась к наставнику. Ветер Терадо прижал просторную накидку к спине, лаская нежной тканью кожу. Планета Храма была мертва даже тогда, когда на ее поверхность ступил первый Экзарх Медикариума Жэом «Первопроходец». Но вряд ли на свете было место более подходящее для изучения жизни и смерти.
Изуродованные ноздри Кая расширились. Наставник вдыхал воздух Терадо, словно божественный аромат.
— Я не вижу ваших мыслей, учитель, — призналась вдруг Нара.
— Ты и не должна, дочка.
Сегодня утром ее дар проснулся. Все бдения в «камере дум», все занятия и тренировки увенчались успехом. Но она едва не сошла с ума, когда «услышала». Это случилось в классе, на общем занятии. Двадцать один ученик ижелчный инструктор Лимб, обучавший их лечению.
Двадцать две мысли прожгли ее мозг. Двадцать два образа встали перед глазами. И Нара закричала. Она кричала, пока не прибыли служители, пока не пришел Кай и пока не объяснил ей, с чем она столкнулась.
Никто и никогда не знал, какой талант может открыть «камера дум». Ей досталась способность видеть и слышать чужие мысли.
— Я расскажу тебе этот секрет, дочка, — вдруг произнес инструктор и, опершись на посох, поднялся. — И расскажу тебе, как теперь жить… Да…Тебе придется несладко…
Облачившись и старательно игнорируя залитую кровью каюту, Нара вышла в коридор, чувствуя, как прилипают к полу подошвы. И, не глядя на солдат охраны, зашагала в рубку, хотя ее так и подмывало обернуться и проверить, не тянется ли за ней цепочка кровавых следов. Но этого не может быть. Просто у нее галлюцинации. Скоро все будет хорошо. А сейчас ей необходимо найти Элая, который наверняка сидит на командирском мостике и пытается исправить то, что сломали мудрые и благородные боевые лорды.
Как же он рискует, затягивая со своей раной. Клещ пока еще скован магией, но чем дальше, тем меньше преград будет на пути крошечного убийцы. И в конце концов он опять поползет.
А потом убьет самонадеянного стратега. Этого Нара допустить никак не могла.
Солдаты молча последовали за ней. Окликнуть ее ни у кого смелости и наглости не хватило.
У шлюза в рубку ее остановили двое охранников в средней броне. Один из них выставил руку вперед, останавливая девушку.
— Просите, но вам сюда нельзя, досса Нара, — сказал он. — Распоряжение стратега Ловсона. Доступ в рубку только офицерам.
— Где дор стратег?
— Не знаю, досса Нара, — пожал плечами охранник.
Жрица кивнула ему, развернулась, встретилась взглядом с конвоирами, которые неуклюже расступились, пропустив ее.
Весть о том, что Элая доставили в лазарет, и лекарям срочно нужна помощь жрицы, настигла Нару в пяти минутах от покоев стратега. Медик, связавшийся с ней по коммуникатору, сильно нервничал. Он, заикаясь, попросил Нару срочно прийти в больничный отсек, так и не объяснив, что, собственно, случилось. И, не дожидаясь ее ответа, разъединился.
Солдаты конвоя покорно затопали за резко сменившей маршрут жрицей. Но сейчас ей было наплевать на преследователей. Пусть хоть целая армия по пятам ходит. Что случилось с Элаем?! Почему так нервничал медик?
Вечная Глубина, неужели клещ очнулся? От мелькнувшей в сознании мысли Нара даже остановилась. Сердце панически заколотилось, мешая дышать, и жрица прислонилась к стене, жадно глотая воздух.
— С вами все в порядке? — тотчас нагнал ее один из солдат. Сквозь прозрачное забрало на жрицу уставились взволнованные глаза. Нара бросила взгляд на коридор: из-за угла шаркающей походкой вывернул окровавленный водитель. На сей раз он держал убивший его кинжал в руке.
— Все хорошо. Уже все хорошо, — отвернулась Нара.
Только бы не клещ! Только бы не клещ!
Когда она ворвалась в больничный отсек, то путь ей преградили двое охранников, но их тут же одернул властный голос Рудольфа.
— Пусть войдет!
Глубина его побери, он воистину вездесущ.
— Что с Элаем? — она миновала верзил в доспехах.
Рудольф обернулся и ткнул рукой в карантинный блок:
— Он там. Столкнулся с тем дерьмом, что тебя напугало.
— Он живой? — Сердце заныло от боли, а руки как онемели.
— Да, но что-то странное с ним. Медики разводят руками. Думают от греха подальше в саркофаг положить. Но Элай сопротивляется. Ты особо не задерживайся, Нара. Он дал приказ садиться. Так что скоро нас потрясет. Я в рубку отправляюсь.
— Куда садиться?! — обомлела Нара, вспомнив ту дорогу на Раздоре и шевелящуюся от хитиновых спин землю.
— На южную базу. Приказ от владыки, так что… Я пойду. Но ты посмотри внимательнее, Нара. С ним и правда что-то не то. От ударов я таких следов никогда не видел.
— Я посмотрю, — кивнула жрица и поспешила к карантинному блоку.
Рудольф несколько секунд буравил ее взглядом, а затем развернулся и ушел, отсалютовав охранникам.
Только когда жрица увидела Элая, то волнение немного спало. Живой, и это уже хорошо. Значит, клещ его не сожрал. Да и не выглядел Ловсон пожираемым заживо. Может быть, Наре удалось основательно усыпить инсектоида?
