— Вернулся? Это хорошо! — Борода у Мокея по обыкновению была всклокочена. — Может, по маленькой пропустим? Ты парень хороший, а мне не с кем водки выпить. Все ром глушат, а у меня от его запаха несварение. Давай по маленькой? За победу!
Мокей продемонстрировал Рикки бутыль. В лунном свете она была кристально прозрачна. На дне бутыли угадывался стручок перца. Топо не хотел пить, но отказать бомбардиру не посмел. Мокей немедленно извлек два серебряных шкалика и ловко наполнил их водкой. Топо уже собирался опрокинуть свой бокальчик, но Мокей остановил его.
— Не будь басурманом, надо соблюдать правила. Вот вы люди южные и красоты не цените. Подожди. — Мокей непонятно откуда достал два кривых огурца. Но были они странного вида и запаха.
— Я в пороховом погребе один из бочонков под засол приспособил, — совершенно непонятно объяснил Мокей. — Ну, давай.
Мокей чокнулся с Рикки и, опрокинув стопку, захрустел огурцом. Топо повторил те же манипуляции и с удивлением понял, что огурец, приготовленный пушкарем, прекрасен на вкус. Он был острый и пряный, совершенно не похожий на принятые на Карибах маринады.
— О! — крякнул Мокей. — Это да… Ну, давай, пацан, спать пора. И это, еще. Держи ухо востро! И друга своего береги.
Последние слова Мокей произнес настолько тихо, что его услышал только Топо.
Глава 16
Фрегат летит на риф.
Но мы таим надежду,
Что будет он счастлив
И что проскочит между
Харибдою и Сциллой,
Хранимый Высшей Силой.
Что остается нам?
Убавить паруса.
Удерживать штурвал.
И, укрепясь молитвой,
Надеяться на то,
Что внемлют небеса
И пронесут фрегат
Над Сциллой и Харибдой.
Д. Самойлов
Долгий, печальный рев разнесся над океаном. Встревоженные офицеры собрались на квартердеке и, вооружившись подзорными трубами, смотрели на горизонт.
— Да кит это, господа, синий кит, — спокойно объяснил боцман.
Хан-Вайер видел, что молодые офицеры, никогда до этого толком не бывавшие в этих широтах, были напуганы, хотя и не подавали виду.
— Гон сейчас, видать, у них, вот и зовет подругу. — Боцман, щурясь на ярком солнце, всматривался в морское пространство. — А вот и он, родимый!
Примерно в паре миль на юг, еле различимая на фоне белесой воды, в небо ударила струя тумана, увлекаемая могучим выдохом морского исполина.
— Да, кит бы нам сейчас пригодился, — задумчиво произнес лейтенант Сайлер.
— Только команду дайте, — неожиданно возбужденно сказал боцман.
— Вы о чем, господин Хан-Вайер? — удивился офицер.
Ничего не говоря, боцман с неожиданной прытью рванулся в трюм и спустя несколько мгновений вернулся с коротким стальным гарпуном в руках.
— Десять лет я бил китов у Гренландии до того, как стал… э… как застрял на Карибах. Ох, тряхну стариной!
— Командуйте! — Сайлер улыбнулся.
Воодушевленный боцман уже было собрался отдать команду рулевому, но невесть откуда возникший Мокей остановил его.
— Ты что, этой штуковиной в кита кидать собрался? — показал пальцем на гарпун бомбардир.
— Да! Я не промахнусь!
— Да вот я смотрю и думаю, тряпки на рукоять намотать — и точь-в-точь под калибр наших фальконетов. — Мокей взял в руки гарпун и проверил, как стальное кольцо для веревки бегает по рукояти.
— Если бы я не видел тебя в деле, то не решился бы, а так — давай!
Канонир отправился на ют к левому носовому фальконету. Там он, приказав своей команде принести несколько бухт тонкого каната, стал возиться с гарпуном. Привязав конец к кольцу на гарпуне, он обмотал ветошью рукоятку и, зарядив порохом фальконет, с помощью деревянной киянки вогнал в ствол гарпун. Соединив вместе несколько бухт каната, он аккуратно разложил их на палубе, не забыв прикрепить свободный конец намертво к кнехту. Потом Мокей, взяв с собой двух помощников, отправился на пушечную палубу и там разъяснил пушкарям, что надо делать.
Боцман отдал рулевому команду править на кита, который был уже хорошо виден по носу. Затем, проклиная всех чертей и матросов, боцман заставил поднять все паруса. «Диссект» ринулся в погоню за китом.
Морской исполин тем временем, совершенно не обращая внимания на приближающийся фрегат, резвился на океанском просторе и время от времени оглашал пространство страстным призывом. Когда до кита оставалось не более четверти мили, Мокей поднял руку, сигналя о готовности.
Боцман, видимо, хорошо представляя то, что сейчас будет, приказал убрать все паруса. Фрегат застыл, как собака, учуявшая зверя.
Глухо бахнул залп фальконета. Шипя, стала разматываться веревка, увлекаемая гарпуном. Выстрел был точен. Раненый колосс, не понимая, что происходит, ринулся в пучину, но, чувствуя, что что-то удерживает его, взвился на полтуловища над водой. Корпус фрегата дернулся, увлекаемый морским гигантом. Кит попытался погрузиться и снова выскочил из пучины. Вот тут его достал залп из пушки основного калибра. Служки выполнили задание канонира блестяще. Оглушенный кит, дернувшись в агонии, застыл бездыханно на поверхности океана.
Команда, с восторгом и страхом наблюдавшая за этой битвой титанов, заорала «Ура!». Боцман, потрясенный искусством канонира, расцеловал его и немедленно взял командование в свои руки. «Диссект» неспешно на стакселях двинулся к туше, одновременно за борт была спущена шлюпка с десятком матросов, вооруженных палашами. Когда кит был уже у самого борта, с фрегата бросили толстые канаты, которыми моментально спеленали добычу. Гигантский хвост, на тот случай, если зверь не убит, а только оглушен, отрубили немедленно. Когда началась разделка туши под управлением того же боцмана, вода вокруг корабля загустела от крови под бешеный восторг налетевших акул. Боцман и вправду оказался дока в разделке китов. Спустившись на второй шлюпке, он стал руководить с основательным знанием дела. Китовый жир сначала отсекли от мяса у головы и, отслоив пару метров, накрепко привязали этот пласт к веревке. Веревку прикрепили к брашпилю
[74]
и начали выбирать.
Хан-Вайер тщательно следил, чтобы матросы палашами правильно подрезали жир, не давая порваться громадной полосе китового сала. Так, поворачивая полуразделанную тушу, содрали весь жир, который потом сложили на палубе. Дальше, отпихивая веслами обнаглевших акул, вырезали самые лучшие куски мяса и амбру. Даже китовый ус не остался брошенным. Команда поднялась на борт, обрубила концы, удерживающие останки кита. В океане началось безумное пиршество морских хищников. Вода вокруг бывшего властелина морей бурлила недолго.
