– Ну так теперь знайте. – Он отступил, но не прежде чем поцеловал ее запястья. – И подумайте над моим предложением. Надеюсь, вы все решите правильно.
А в этом весь Алонсо! Как бы ни волновался и ни колебался он прежде, чем объявить ей о своих чувствах, сделав шаг, он уже не сомневается в успехе. Но его предложение было хоть и очень неожиданным, но лестным, прикосновение губ таким приятным, а сам Алонсо нравится ей чуть ли не с младенчества… И «раз он вступил в наследство взамен меня, почему бы ему не жениться на своей бедняжке кузине?». Проклятая Карла! Почему она, Нати, вынуждена идти по следам этой паршивки? Почему сейчас видит ее усмешечку: «Не ожидала такого от тебя, цыпленочек, думала, ты так и не насмелишься!»
– Да… спокойной ночи, кузен.
Алонсо не пытался удержать ее – в воздухе витало напряжение и замешательство, которое не смогла бы снять пустая болтовня «как будто ничего и не было».
– Сладких снов, моя Чио.
А что бы он сказал, если б узнал, что Нати помогает сбежать злейшим врагам – его и Его Католического Величества? По-прежнему бы предложил ей выйти за него замуж или отправил в ту же камеру, а то и на виселицу? Нати передернулась. Нет, с ней он так поступить не может!
Или может?
Ох, будем надеяться, что Алонсо ничего и никогда не узнает! Только бы Карла не подвела…
Девица словно соткалась из ночи и ветра – секунду назад ее не было, но вот она, стоит, улыбаясь, перед вздрогнувшим от неожиданности стражником.
– Что за… – Он повысил голос, стыдясь своего испуга и того, что не заметил, как она подкралась. – Какого дьявола тебе здесь надо?!
– Что там, Бруно? – окликнул второй.
– Да вот, девчонка! Пошла отсюда, цыганка проклятая!
Девушка засмеялась: при свете факелов, вставленных в крепления у двери, было видно, как блеснули ее белые зубы, как колыхнулись низко открытые груди.
– Ой, не ругайся, не гони меня, солдатик! Или вам здесь не скучно?
Второй подошел поближе, с любопытством рассматривая девушку. Бруно покосился на него и прибавил в голосе властности:
– Убирайся отсюда! Или тебе в порту уже клиентов мало?
– Мало, не мало, да вот о вас задумалась – и пожалеть-то вас, солдатиков, некому, все служба да караул… – Она протянула руку, ласково провела пальцами по лицу Бруно, по шее, по груди… Рука спустилась ниже, но Бруно отбросил ее.
– Отстань, шлюха, не положено здесь болтаться посторонним! Проваливай!
Девушка вновь засмеялась, ничуть не обиженная:
– Ну какая я вам, солдатики, посторонняя? Я ваша – хоть по одиночке, хоть сразу вдвоем!
Бруно покосился на товарища, слабо отталкивая настойчивую руку девушки, путешествующую по его телу.
– А дорого ли даешь? – спросил тот.
– Для вас бесплатно, солдатики!
– А что – сегодня день милосердия у шлюх, что ли?
– Да дружок мой у вас сидит, вор Оспа. Видали, вся морда рябая?
Солдаты не помнили, но кивнули – воров много, рябых тоже не мало… Девушка подняла корзинку:
– Подкормить хочу, уж больно тощий он у меня. Как на рудник отправят, так и вовсе концы отдаст. Да ты проверь, проверь – ни ножей там, ни пистолетов!
Стражники деловито пошарили в корзинке, ничего запрещенного, кроме бурдюка с вином, не обнаружили. Вино, по обоюдному молчаливому согласию, посчитали конфискованным.
– Ну так что же?
– Не положено… – растерянно повторил бдительный Бруно. Мигель, сделав хороший глоток вина, вытер рот. Подмигнул:
– Да ладно, кто узнает-то! Давай, ты первый, а корзинку с утречка этому Рябому отдадим.
Девица неожиданно отступила, прижав к груди корзину.
– Э, нет! Сами все сожрете, обманете, не отдадите! Плату вперед! Да и девушка я честная, на улице никогда не работаю!
– Это как же тогда…
– Да проведи ты ее внутрь, пусть отдаст все своему Рябому. Там и… Не в караулку же ее вести?
Бруно заколебался, да девица, посмеиваясь, прижалась к нему всем своим жарким телом.
– У, как я люблю солдатиков!
Мигель вырвал из нерешительной руки товарища ключ и открыл дверь. Подтолкнул внутрь обоих:
– Давайте, только быстро! Раз, два, три – следующий!
Прислонил к стене мушкет Бруно, прикрыл дверь и встал, поглядывая бдительно – не дай Бог, начальство с проверкой заявится! А сам все ухо к двери клонил. Сначала внутри было тихо, потом послышались возгласы. Оно и понятно, надо и бедолагам заключенным в таком деле поучаствовать – хотя бы в качестве зрителей! Но шум становился все громче. Мигель не выдержал, приоткрыл дверь и рявкнул:
– Тихо вы там! Бруно, ты все?
Как ниоткуда, явилась из темноты девица. Улыбнулась, сдувая влажную прядь с лица, поправила лиф блузки.
– Следующий!
– А Бруно где?
– Да вон он, не видишь, штаны надевает! – Девица отступила, поводя рукой, Мигель машинально шагнул следом и…
Когда часовой обмяк, Лис отпустил цепи кандалов, послужившие удавкой. Скомандовал:
– Часовых в камеру! Куда, разденьте сначала! Где их мушкеты?
Выпустившая их девица уже протягивала ему оба мушкета.
– Спасибо… кто тебя послал?
– А то не знаешь?
– Нэтти?
Девушка засмеялась:
– Можно и так назвать! Сказано: бегите к ближнему причалу, там стоит ваша «Красотка». Паруса не сняты, вода есть…
Шум из соседних камер все нарастал: заключенные колотили в дверь и вопили на множество голосов. Лис откинул окошко, прикрикнул:
– Чего разорались?
– Выпусти и нас, добрый человек!
– Выпусти, что тебе, жалко?
– А не выпустишь, будем так шуметь, что все альгвазилы сбегутся! – пригрозил кто-то.
Да уж, хотя побег в такой большой компании не предусматривался, чем больше дичи – тем занятей охотник.
– Сейчас открою, только тихо!
Но выпущенные на волю заключенные все равно издали оглушительный радостный вопль. Лис махнул на них рукой. Оглянулся – девушка уже уходила, бросив на прощание:
– Передай: мы – в расчете, но пусть больше не попадается мне на пути!
Освобожденные выбегали из тюрьмы и бесшумно таяли в темноте. Кое-кто пристроился к команде корсаров: эти-то лихие парни явно знают, что делать и куда бежать! Вооружившись мушкетами, пистолетами, ножами Нэтти, а кому не досталось оружия – тяжелыми кандалами, – моряки бросились в порт.
Когда впереди забрезжили огни пристани, Лис наспех натянул на себя одежду альгвазила – ограбленному испанцу явно не хватало роста, ну да по темноте сойдет. Прихватил с собой переодетого Шустрика – сейчас бы Реми с его умением, но метальщик ножей едва мог ковылять на одной ноге… Парочка заткнула пистолеты за пояс, взяла ножи в ладони и спокойным шагом вышла на слабо освещенную пристань. Вот и «Красотка» – не обманула девица, – ни единого огонька, наверное, ни охраны, ни вахтенного… Поднимайся на борт – и плыви.
