Нати оценила дипломатический такт госпожи губернаторши – та произнесла неопределенно:
– О, нам бы хотелось осмотреть тюрьму в целом!
В результате их ознакомили с рационом преступников (на недоверчивый взгляд Нати – слишком уж свежим и вкусно пахнущим), с камерами – заполненными и ожидающими следующих временных жильцов. Алькальд быстро, не задумываясь, перечислял прегрешения заключенных. Нати даже засомневалась, действительно ли он помнит их в лицо или просто называет все существующие преступления.
В каждой камеры дамы оставляли по корзинке с едой, фруктами и разбавленным вином. Едва они выходили в коридор, за закрывающейся дверью начинался смутный шум – заключенные устраивали потасовку, спешно деля приношение.
– А вот здесь – пленные (поклон в сторону адмирала) пираты!
Сначала, как обычно, вошли солдаты, послышались команды «встать, встать!», звон цепей. После этого в темноту камеры отважно шагнули дамы. Немного замешкавшаяся (Алонсо властно взял ее под руку) Нати тоже переступила порог. Камера не отличалась от остальных: зарешеченное окошко под самым потолком, на полу – солома и тростник; запах множества немытых тел и испражнений. Но, видимо, нежное обоняние дам притерпелось к неприятному запаху, а зрение – к сумраку узилища. Потому что здесь милосердные посетительницы задержались куда дольше, чем в камерах обычных воришек и беглых каторжников. Впрочем, и заключенных здесь было немало: даже за вычетом убитых, раненых и сумевших бежать вести шхуну такой экипаж может без проблем.
Дамы пошли вдоль выстроенных у стены заключенных, одаривая каждого сахарным тростником, фруктами и свежими лепешками. Кое-кого солдаты не могли поднять и подбадривали тычками, пинками и приглушенными ругательствами. Одно такое увещевание оказалось слишком чувствительным, и заключенный болезненно вскрикнул. В тот же миг к нему метнулась рослая фигура, заслоняя раненого от следующего удара.
– Не трогай его, он болен, он просто не может встать!
Стражник замер с занесенной плеткой, не решаясь ни ударить, ни отступить. Алькальд, поморщившись, махнул рукой. Защитник сделал шаг вперед, произнес приятным баритоном:
– Прошу прощения, добрые сеньоры, что не можем вас приветствовать как должно, но многие мои товарищи больны и ранены…
Тут он смолк, потому что одна из испанок молча обогнула его и опустилась на колени рядом с раненым. Его давний недруг адмирал, казалось, хотел удержать девушку, но не успел. Ноздри Лиса дрогнули, ощутив почти забытые запахи – свежести, духов, женской кожи…
Реми уставился на Нати широкими лихорадочными глазами, хотя вряд ли ее отчетливо видел. Рана на ноге скверная, впрочем, до гангрены Реми, может, и дожить не успеет…
– Сеньорита Наталия! – шокированно окликнула одна из дам, но девушка даже не оглянулась, спешно занимаясь раной. Лис понял, что надо отвлечь внимание сеньор от их слишком милосердной товарки: Нати краем уха слушала его непринужденную болтовню. Реми молчал, дыша сквозь зубы, и лишь иногда еле слышно постанывал. Все не так страшно, если б кандалы не тревожили рану постоянно, не давая ей зажить…
– Сеньор алькальд! – окликнула Нати.
Тот подошел. Продолжая сидеть на грязном полу, Нати показала на ногу Реми.
– Через несколько дней они все равно умрут. Так ли необходимо увеличивать их страдания? Прикажите снять с него кандалы.
– Сеньорита, вы забываете, сколько страданий причинили пираты испанцам!
– Речь сейчас идет об одном человеке и об его ране! – упрямо заявила кузина адмирала.
Алькальд ищуще глянул на дона де Аламеда. Тот стоял, отсутствующе устремив взгляд в окошко под потолком: не хватает еще военным вмешиваться в дела альгвазилов! Алькальд оглянулся на губернаторшу и ее подруг. Дело решило то, что пират оказался так молод и красив. В большом сердце сеньоры Розалии вскипели материнские – а может, и не только материнские чувства, – и она произнесла внушительно:
– Действительно, нет нужды в излишних строгостях! Снимите же с него кандалы!
Стражник разомкнул оковы. Нати еще раз нанесла мазь, обернула ногу Реми чистой тряпкой и, достав из своей корзины сверток, отчетливо произнесла по-французски:
– Вот здесь мазь и бинты! Занимайся раной каждый день, и тебе станет легче. Ты понимаешь меня?
– Я прослежу за этим, сеньорита, – вмешался Лис, потому что Реми молчал, прикрыв глаза.
– Мазь и бинты, – не обращая внимания на пиратского капитана, повторила девушка. Она опустила горячую руку француза на сверток и сжала пальцы, чтобы тот почувствовал, что сверток слишком тверд и тяжел. – Ты понимаешь меня?
– Мерси, – пробормотал Реми тихо.
Не ответив, девушка собралась встать и увидела протянутые для помощи руки – кузена и Лиса. Адмирал метнул поверх ее головы гневный взгляд, Фокс ответил безмятежно-насмешливым. Мгновение поколебавшись, Нати оперлась на обе. Алонсо тут же буквально оттащил ее подальше от пирата.
– Мы так вам благодарны, сеньоры, – меж тем серьезно говорил Фокс. – Вы, презрев разногласия и старые обиды, проявили милосердие к врагам…
Нати чуть не хмыкнула: поет, что твой соловей! На красивом лице адмирала появилось странное выражение – казалось, его вот-вот стошнит. Но сеньора Гранадос-и-Кампинья с подругами восприняли прочувствованные речи пиратского капитана близко к сердцу.
– Это вы знаменитый англичанин Фокс?
– Не знаю, насколько я знаменит, но я действительно англичанин и моя фамилия действительно Фокс. Приношу извинения за свой внешний вид – если бы я мог вымыться и переодеться, я бы непременно это сделал к вашему приходу.
Засмеявшись, губернаторша переглянулась со своими подругами и заявила:
– Что ж, у вас будет такая возможность. Сеньор…
Выслушав нелепое, на его взгляд, распоряжение донны Розалии, алькальд сморщился, как от лимона без сахара, но, видимо, от губернатора поступило распоряжение ублажать его супругу, известную своим крутым нравом, потому что алькальд покорился.
Развеселившаяся и раскрасневшаяся, точно молоденькая девушка, сеньора Гранадос-и-Кампинья на выходе из тюрьмы сказала Нати:
– Сегодня у нас будет незабываемая сиеста, моя дорогая!
– Воистину, – пробормотал адмирал.
– Сейчас этого Лиса приведут в порядок, чтобы он не оскорблял наших глаз во время беседы…
Нати заморгала, и адмирал с издевательской любезностью пояснил для нее:
– Донна Розалия решила пообщаться напоследок со знаменитым пиратом. Желаете присутствовать, дорогая кузина, или, – с нажимом закончил он, – вы слишком устали?
– Ни в коем случае! – спохватилась Нати. – Как я могу пропустить такое событие?
– Желаете сесть поближе, чтобы рассмотреть его досконально? И чтобы рассмотрели вас? – с ядовитой насмешкой продолжал спрашивать Алонсо.
