Нати сокрушенно молчала. Да он просто соблюдал видимость справедливости: ее нападение на капитана – и выкуп с помощью материнских рубинов. Ах ты ж… Лис!
– Можешь сесть, – предложил капитан после недолгой паузы, во время которой он с легкостью читал на смуглом упрямом лице монашка все его нехитрые мысли. – И представиться.
Нати была бы не Нати, если б удержалась:
– А может, сначала представиться самому хозяину?
Лис вскинул брови и слегка поклонился:
– Ах, как я невежлив! Просто я не предполагал, что есть люди, которые обо мне не слышали. Но ты же наверняка всю жизнь провел в монастыре. Я Эндрю Фокс… да, мое прозвище в том числе и отсюда. А ты, мой юный друг?..
Имя сорвалось с губ уже привычно:
– Натанаэль Дюпре.
– Итак, Натанаэль Дюпре, откуда же ты взял эту карту? Или она тоже досталась тебе в наследство?
Врать причин не было.
– …Значит, брат Иона. – Лис вновь окинул расстеленную карту жадным взглядом. – А как его звали в миру?
– После пострижения мы оставляем свое имя и прошлую жизнь…
– Да-да-да! Но что он еще сказал, кроме этого «воспользуйся, если сможешь»? Что он имел в виду? Какие ориентиры? Где вторая половина карты? Не знаешь? Эх, хорошо бы посмотреть на этого твоего брата Иону…
Нати представила, как Фокс наносит визит на мирный Омори, и содрогнулась. Форт – одно название, гарнизон спит на посту, а комендант давно уже не интересуется ничем, кроме рома…
Пират вновь легко угадал ее мысли – по его лицу скользнула улыбка. Он бережно свернул карту и засунул в туб. Сказал с сожалением:
– Но не сейчас.
Нати следила, как он складывает карту вслед за рубинами в неподъемный рундук и запирает его.
– А мои… ножи?
– Что, тоже подарок матери? Или твоего брата Ионы? Он тебя и научил? Неужели ты думаешь, что после этого, – Лис кивнул на свое раненое плечо, – я рискну тебе довериться? Да и вообще не уверен, что ножи на самом деле твои. Сумеешь доказать?
– Как?
Шхуна с барком шли полным курсом, людей на парусах было задействовано мало, и команда скучала. Тем более что и пить в море запрещалось. Так что развлечение – метание ножей – было предложено вовремя. А Фокс еще и пообещал победителю гинею.
Нати смотрела, как пираты кидают ножи в нарисованную мишень. Ну точь-в-точь выросшие и заматеревшие оморские мальчишки: шутки-прибаутки, расстройство из-за промаха, азартное переругивание… Стоявший рядом с ней Лис посмеивался. Победитель определился быстро – светловолосый парень ненамного старше самой Нати. Он кидал ножи в мишень так метко и с такой скоростью, что ей (как, впрочем, и всем остальным) оставалось только завидовать и восхищаться.
Фокс подтолкнул ее в спину – легонько, но все равно Нати вылетела на середину палубы.
– Вот монашек уверяет, что ножи – его. Дадим ему шанс доказать это?
Нати даже затрясло от волнения. Со всех сторон на нее смотрели пираты, и никакого дружелюбия в их взглядах не было. Оно и понятно: напасть на их капитана! Она и жива-то еще только из-за непонятного благодушия Лиса. А еще вернее, из-за его любопытства – наверняка думает, что она знает про карту куда больше, чем говорит. Пусть и дальше так думает!
– И чего ты нянчишься с этим гаденышем, Фокс?
– Он будет паинькой, – усмехнулся Лис. – Ведь правда, а, Нэтти? Хочешь посостязаться с нашим Реми?
– Нет, – сказала Нати – пираты разочарованно зашумели, – она облизнула губы и продолжила: – Пусть Реми забирает гинею себе, он все равно лучший. Я просто хочу, чтобы ты вернул мои ножи.
– Докажешь, что они твои, – пожалуйста.
– Но только ты смотри, святоша! – Нати оглянулась на хриплый голос. Одноглазый Джонни выразительно качнул на руке здоровенный тесак – таким рубят сахарный тростник на плантациях. – Ежели опять попробуешь…
Лис лениво прислонился спиной к грот-мачте. Сказал, улыбаясь:
– Первый твой бросок уже зачтен – в цель попал. Если ты, конечно, хотел не убить, а только ранить.
Нати окинула взглядом его широкоплечую фигуру.
– В такую крупную мишень промахнуться трудно…
Кто-то засмеялся.
– Ну же, вперед, монашек! – подбодрил Фокс.
Я не монах, привычно возразила Нати – про себя. Накинула через шею перевязь, чувствуя насмешливые и недоброжелательные взгляды. Ну и… пусть их.
Первый нож, пущенный дрожащей рукой, чиркнул по мишени и упал на палубу. Нати прикрыла глаза, пережидая громогласные насмешки. Брат Иона говорил: ты не бросаешь нож. Ты просто наносишь им удар и отпускаешь. Нати подняла ресницы. Все очень просто.
Очень.
Просто.
Ножи торчали в мишени – под разными углами, на разной глубине, но все поразили самый центр. В ушах гудели недоверчиво-восторженные вопли и свист пиратской команды. Мало соображая, что делает, Нати дошла до мишени и начала извлекать ножи. Некоторые поддавались легко, другие приходилось раскачивать…
– Отлично, монашек!
От дружеского удара по плечу у нее даже колени подогнулись. Но Лис, казалось, был доволен ее успехом. Улыбался от уха до уха.
– И что, теперь я могу забрать ножи?
– Конечно. Но только когда сойдешь на берег. Я больше не собираюсь рисковать своим здоровьем, имея под боком столь смиренного брата по вере!
– Не мир я вам принес, но меч… – пробормотала Нати. Уложила ножи в ножны, свернула перевязь и с сожалением отдала Фоксу.
– А не хочешь ли пойти к нам в команду, а, монашек? Верный глаз и сильная рука лишними не бывают.
Нати пожала плечами и сказала просто:
– Мне нужно на Ямайку.
– А что там такого, чего нет у нас на Тортуге? Епископ?
Лис явно поговорил с Ван Дейком – разузнал, что смог, об его пассажире. Нати чопорно поджала губы и смиренным жестом, подсмотренным у монахов, сложила на животе руки, спрятав кисти в рукава. Пальцы нащупали опустевшие ножны на предплечье.
– То дела церковные, – сообщила уклончиво.
– Церковные? Ну-ну…
Нати сидела рядом с капитанской каютой – далеко она отходить не рисковала, памятуя о том, что команда в отличие от капитана настроена не столь благодушно. На ленивые вопросы и подначки молчала или отделывалась пустыми односложными ответами.
У фальшборта остановился Реми. Крепкий, невысокий парень поглядывал недобро, играя своим кинжалом – тот стремительно мелькал в его пальцах, будто серебристая рыбка. Нати подумала-подумала и решилась на искреннюю похвалу:
– Как ты быстро ножи кидаешь! Не успеваешь и глазом моргнуть!
