— Практически все готово. Мы могли бы провести это мероприятие, скажем, в ближайшую пятницу. В отеле «Москва».
— Вы состоятельные люди, — улыбнулся Алексей Иванович. — Вам что, деньги некуда девать?
— Это наша забота, — очаровательно улыбнулась представительница «Русского клуба».
— Хорошо. Вот вам моя визитка. В четверг подтвердите дату, и в пятницу я как штык буду на вашем мероприятии.
Расставшись с Галицкой, Иванов направился в свой офис, где состоялось краткое совещание участников проекта «Бездна», а женщина, поколесив по городу, остановила машину возле гостиницы «Москва». Быстрым шагом миновала вестибюль и подошла к лифту. Она не заметила, как одновременно с ней возле гостиницы остановилась белая «Волга», из которой вышел средних лет мужчина и проследовал за ней в гостиницу. Они вместе зашли в лифт, проплыли несколько этажей и, когда тот остановился, мужчина пропустил ее вперед и проследил, в какой номер она пошла.
В номере сидели несколько человек, которые выжидательно посмотрели на Галицкую, как только она вошла.
— Ну?
Она победно оттопырила большой палец.
— Все в порядке. Он согласился. В пятницу он будет. Побольше прессы, и мы разом создадим себе статус интересной структуры.
— А почему вы выбрали именно его? Мало ли сейчас в Москве скандальных писак? — заговорил усатый мужик, одетый с небрежностью свободного художника.
— Скандальных писак действительно развелось очень много, — ответил ему мужчина в коричневом пиджаке фирмы «Картье», — но эта книга вызвала самый большой ажиотаж.
— Да брось ты, — махнул рукой «художник», — книги того же Доценко пользуются гораздо большей популярностью. Да и ажиотажа я никакого не заметил.
— А ты читал «Бездну»? — спросила его Галицкая.
— Я подобную макулатуру не читаю.
— Напрасно, — усмехнулся «Картье». — Ажиотаж был, но не в массах, а в узких кругах политиков и в особенности чиновников. Переполошились не на шутку. Я это от своих клиентов знаю. Ну а нашему клубу необходимо привлечь не внимание масс, а именно этих кругов.
В четверг, разложив перед собой пачку приглашений на презентацию книги «Бездна», Галицкая достала из сумочки визитку А. И. Иванова и сняла трубку телефона.
— Слушаю, — ответил мужской голос. Это был чужой голос, что немного удивило ее, так как Алексей Иванович предупредил, что к этому телефону допущен только он.
— Мне, пожалуйста, Алексея Ивановича.
— Простите, а кто спрашивает?
Несколько раздраженно она назвала свое имя. Собеседник не обратил внимания на раздражение.
— Алексей Иванович сейчас отсутствует, но он говорил мне о вас. Не могли бы мы встретиться?
— Я встречусь с Алексеем Ивановичем, — все больше раздражаясь, сказала Галицкая.
— Видите ли, его не будет очень длительное время, а, насколько я знаю, у вас намечено мероприятие с его участием. По поводу этого я и хотел с вами поговорить.
— Ну хорошо. Где и когда?
— Если не возражаете, в том самом месте, где вы пили чай с Алексеем. Скажем, сегодня в то же время плюс два часа.
— Как я вас узнаю?
— Я сам вас узнаю.
Через три часа Галицкая уже входила в кафе на Тверской, где состоялась ее первая и, как оказалось, последняя встреча с Ивановым. Сидевший за одним из столиков мужчина помахал ей рукой и, когда она присела за тот же столик, представился:
— Мячков Евгений Владимирович. Можно просто Евгений.
— Итак? — она вопросительно посмотрела на него.
— Итак, случилось нечто, в результате чего я должен заменить Алексея на вашем мероприятии.
Внешне Мячков был гораздо менее привлекателен, чем Иванов. Если в Иванове чувствовалась некая скрытая мягкая сила (типичный интеллигент), то в его коллеге просматривалась сила грубая. Взгляд глубоко посаженных глаз сверлил собеседника, как два буравчика. Мигал он очень редко, и на слабонервных это, видимо, действовало безотказно.
— А почему не сможет быть Алексей Иванович? — спросила Галицкая, явно недовольная заменой действующего лица.
Вместо ответа Мячков достал бумажник и выложил на стол черно-белую фотографию. Женщина заинтересованно взяла эту фотографию, и лицо ее слегка побледнело. В луже крови на тротуаре лежало тело Иванова. Рядом стояли несколько зевак и два человека в милицейской форме.
— Как это произошло? — тихо спросила она несколько хрипловатым голосом.
— Сбила машина, когда он шел по тротуару. Через несколько часов после встречи с вами, — спокойно ответил Евгений Владимирович.
— Он жив?
— Нет. Скончался по дороге в больницу. От внутреннего кровоизлияния.
— Это несчастный случай?
Мячков отрицательно покачал головой. Затем спрятал фотографию в бумажник и посмотрел в глаза собеседнице.
— Это было хладнокровное запланированное убийство.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Догадываемся. Люди недальновидные.
— Почему вы так думаете?
— Они создали «Бездне» такую рекламу, что Алексей на том свете хлопает в ладоши.
Раздражение женщины наконец выплеснулось наружу.
— А вы исключаете, что в недалеком будущем эта реклама повторится. Только хлопать в ладоши уже будете вы?
— Это не исключено, — насмешливо ответил он. — А может быть, похлопаем вместе?
— Я-то тут при чем? — пожала она плечами.
— Вы ввязались в скверную историю. Так что мы не будем в претензии, если вы отмените ваше мероприятие.
— Мероприятие состоится, хотя бы потому, что я очень упрямая.
— Ну что же. Располагайте мной в таком случае.
Глава 3. Лучше пожертвовать частью, чем целым
— Что вы намерены делать как депутат?
— Немедленно встретиться со Скуратовым и помогать ему. Его спасение — назвать известные имена, фамилии и номера счетов в зарубежных банках. Вороватое окружение Ельцина боится этого более всего. Если этого не сделает Скуратов, или ему не дадут этого сделать, я назову их сам.
Из интервью А.Коржакова
Парламентская газета, № 61
* * *
Андрей Петрович Ваулин, директор Российского НИИ финансов переходного периода, а в прошлом крупный государственный чиновник, устало развалился на широкой двуспальной кровати гостиничного номера. Настроение было радужное: Париж встретил его прекрасной погодой, а переговоры с будущими партнерами прошли очень успешно. Это было очень важно, так как именно с их помощью Андрей Петрович надеялся в будущем получить сначала вид на жительство во Франции, а затем и гражданство. Впереди маячил двухнедельный отпуск на собственной вилле на Лазурном берегу, где с весны находилась его семья. Единственное, что несколько омрачало отпуск, так это необходимость возвращаться в эту гнусную Россию, где в целях создания видимости борьбы правительства с коррупцией прокуратуре время от времени выдавали какого-нибудь бедолагу-чиновника. А поскольку Андрей Петрович знал очень многое и очень о многих, в случае его заклания могли получиться самые неожиданные результаты. Обидно все-таки сгинуть в неказистом отеле «Лефортово», имея сотни миллионов долларов в банках за рубежом.
