* * *
Остров Барр лежал на юг на расстоянии пятидесяти-шестидесяти миль от Айда. Приблизительно на равном расстоянии от островов лежали скалистые рифы, крайне опасные для мореходов. Флотилия достигла рифов к вечеру и до наступления темноты благодаря искусству Ом Эро и других лоцманов, благополучно их миновали.
Спустилась ночь. Гребни волн заискрились под сиянием ярких южных звезд, усыпавших черное небо. Ом Эро легко ориентировался по звездам и с охотой делился с Гарраном своими познаниями.
Ветер благоприятствовал, почти всю ночь корабли шли под парусами, и гребцы получили передышку.
Уже светало, когда из тьмы вынырнуло десятка два небольших судна, с низкими бортами и парусами из темного шелка, почти незаметного в темноте.
— Пираты! — с тревогой шепнул Ом Эро и дремавший на палубе Гарран мгновенно проснулся.
— Зажечь стрелы! Подать сигнал! — приказал он.
В воздух взлетели десятки горящих стрел, предупреждая остальные корабли флотилии об опасности.
Воины на кораблях дружно взялись за весла и флотилия развернулась к нападавшим. Лучники выстроились вдоль бортов, за барьером из больших аххумских щитов, которые держали щитоносцы.
Но пираты не торопились нападать, и на одном из пиратских кораблей внезапно вспыхнул яркий огонь.
Раздались крики, усиленные раструбом, и Гарран прислушался.
— А знаешь, мореход, — сказал вдруг Ом Эро, — ведь это не пираты. Это, кажется, его величество Ата-Бата-Пули, Жемчужный король островов Патуабу.
* * *
Едва край горячего солнца показался над горизонтом, флотилии пошли на сближение, и вскоре уже Гарран разглядел на палубе странного низкосидящего судна живописную группу людей. На огромной кровати с балдахином, установленной в центре палубы, окруженный многочисленными полуголыми мужчинами и женщинами восседал бочкообразный мужчина. Лицо его, широкое и темное, сверкало на солнце, будто специально смазанное. Длинные черные волосы были уложены в замысловатый пук, украшенный павлиньим пером, а сверху на этот пук была водружена самая настоящая золотая корона с неправдоподобно огромными изумрудами. Корона сидела набекрень, что нимало не смущало ее обладателя. Он приветливо улыбался, махал руками и выкрикивал что-то, выражая, по всей вероятности, крайнюю степень удовольствия.
Вокруг него увивались несколько женщин с декоративными повязочками на бедрах — слегка полноватых, на вкус северян.
Позади короля торчали два совершенно черных и абсолютно голых человека, вооруженных трезубцами.
Корабли еще не успели сблизиться как следует, а король от нетерпения уже привскакивал со своей пышной кровати, покрытой атласными подушками, и кричал в длинный раструб из бамбука:
— Э-а! Э-а!
Что это означало, Гарран не имел понятия. Язык патуабцев не слишком-то развит, сказал Ом Эро. Впрочем, заметил он, король настроен явно дружелюбно.
— Только ничему не удивляйся, — шепнул он Гаррану. — Отнесись к его чудачествам серьезно.
Тем временем корабли приблизились друг к другу, и оба предводителя получили возможность полюбоваться друг другом с расстояния в несколько локтей.
Король кивал и улыбался, взмахивал руками, притопывал ногами, и всем своим видом показывал, что желает познакомиться с Гарраном поближе. Гарран отвесил ему поклон, после чего приказал подвести «Альбатрос» вплотную к плавучей резиденции короля и спустить трап.
Гребцы взялись за весла, и вскоре аххумский флагман сблизился с туземным судном. Гарран в сопровождении свиты прошел по перекинутым сходням.
Король бросился навстречу и, к смущению флотоводца, заключил его в объятия.
— Король Жемчужной страны Патуабу приветствует короля аххумов, — зашептал Ом Эро, переводя выкрики короля. — Он давно желал с тобой познакомиться и, услышав, что ты поблизости, немедленно приказал плыть навстречу. Король очень доволен.
— Передай его величеству, что я польщен, но он принимает меня за другого, поскольку я всего лишь слуга своего короля, — сказал флотоводец.
— Нет, этого я не передам, — ответил айдиец. — Прости, великий мореход, но на их языке есть только одно слово — король. Все остальные — люди или «скоты», то есть, рабы и слуги. Да, еще есть слово, для обозначения женщин. Старых — отдельно, молодых — отдельно…
Гарран поморщился:
— Я понял. Переводи.
— Король просит тебя садиться. Он хочет, чтобы ты стал его гостем.
Гарран присел на край кровати, лицом к лицу с королем. Ом Эро остался стоять, а остальным было предложено присесть прямо на палубу, на атласные подушечки.
— Скажи, что я давно хотел познакомиться с королем. Скажи, что я о нем много слышал.
Король закивал с такой энергией, что затряслись все складки его обширного тела.
— Взаимно, — коротко перевел Ом Эро.
Король говорил, айдиец кивал.
Гарран не вытерпел:
— И это все?
— Нет, мой господин. Сейчас он передает наилучшие пожелания твоей двенадцатой жене. Это формула вежливости.
Гарран поднял брови, но промолчал. Король продолжал говорить, усердно кивая.
— А теперь?
— А теперь двадцать третьей.
— Хорошо. Скажи, когда он закончит.
* * *
Несмотря на внешнюю неказистость, судно Жемчужного короля отличалось надежностью и удобством. Оно было овальной формы и почти целиком состояло из прочной, сшитой из широких досок палубы. В дальнем конце палубы было несколько отверстий, которые, по-видимому, вели в трюм. Там же были мачта, укрепленная вантами и возвышение, на котором стоял кормчий.
Другие корабли были построены иначе. Они были значительно короче и ниже аххумских, зато имели по две мачты и довольно сложную систему косых парусов, позволявшую им развивать значительную скорость и менять курс независимо от направления ветра.
На каждом корабле, по расчету Гаррана, могло уместиться не более, чем пятьдесят человек. Следовательно, подумал он, всех подданных короля на кораблях в несколько раз меньше, чем аххумов. Гарран еще более успокоился, когда разглядел, что у кораблей короля нет носовых таранов, а моряки не носили ничего, кроме набедренных повязок.
Между тем, продолжая беспрерывно говорить, король приступил к угощению.
На палубу вынесли множество разнообразных корзин и керамических сосудов. Все это разложили на огромном ковре.
Гаррану предложили сесть на одну из подушечек рядом с королем.
Вино оказалось отменным, кажется, арлийского происхождения.
Король пил его, как воду и довольно скоро лицо его окончательно расплылось и залоснилось, а корона сползла набок и держалась только благодаря павлиньему перу.
