Он усмехнулся в усы.
Будущее.
Какое-то сомнительное у этих гостей «будущее», коли до сих пор живут в империи. Монархия, колониализм, наследственная аристократия… Впрочем, это всё слова. Инопланетяне вовсе не обязательно вкладывают в них тот же смысл, что и мы. Нет, советский человек не станет пугаться ни странного поведения Лорда Вейдера, ни слова «империя» — ни вообще каких бы то ни было слов.
Иосиф Виссарионович с удовольствием вспомнил, как переживал генерал Яковлев, начальник Главного артиллерийского управления, когда выяснилось, что на выданных кавалеристам саблях стоит надпись «За бога, царя и отечество». Сабли были хороши, и Сталин только заметил:
— Если надпись не мешает рубить врага, то пусть кавалеристы и продолжают делать это.
Иосиф Виссарионович любил и понимал кавалерию.
Он задумчиво пробарабанил пальцами по столу несколько тактов из какого-то незатейливого марша.
Теперь у нас есть особенная лошадка.
— Спасибо, товарищ Тимошенко, — сказал Сталин, поднимая глаза, — можете идти.
Он дождался, пока закроется дверь, и продолжил:
— Товарищ Берия, временный космодром «Динамо» нашим требованиям не удовлетворяет. Рассмотрите возможность организации совершенно секретного космодрома, пригодного для регулярного скрытного сообщения с гостями. Следует предусмотреть возможность приёма тяжёлых аппаратов. Место выберите под Москвой, и обязательно с хорошей дорогой.
— Балашиха, — немедленно отозвался Лаврентий Палыч с широкой улыбкой поистине интеллигентного человека, — работы уже ведутся.
«ცბიერი ეშძაკი», — подумал Иосиф Виссарионович, откидываясь в кресле и довольно оглаживая усы.
Тихо затренькал телефон.
— Товарищ Сталин, снова вызов от союзников, — произнёс в трубке голос Поскрёбышева.
Старкиллер поудобнее перехватил свою трубу, произнёс что-то ещё — голос приходилось сдерживать, Половинкин не разобрал — и растворился среди деревьев.
«Хорошо ходит, в лесу не чужой, что ли», — мимолётно подумал Коля, но отвлекаться было некогда — фашисты как осатанели. Внизу хлопали выстрелы, слышалась немецкая речь, какой-то гитлеровец визгливо раздавал указания.
Справа болото, слева контролируемый противником просёлок. Носилки с Юно, уберегая лётчицу от ещё одной шальной пули, оставили далеко позади. Девушка в сознание не приходила, за ней приглядывали двое красноармейцев. Фельдшер Макаров отводил честные глаза, и было ясно, что помощь нужна срочно.
По крайней мере, они нашли эту самую группу осназа, присланную Лордом Вейдером, подумал Коля. Осталось до неё добраться.
Добраться было… непонятно, как было добраться: справа болото, слева просёлок с немцами. Спереди тоже немцы, вон они: садят пулю за пулей в опушку напротив, но вперёд не лезут — уже отхватили.
Коля видел, как гитлеровцы оттаскивали раненых после короткой перестрелки, когда за несколько секунд был буквально выкошен десяток солдат, увлечённо пробиравшихся по мелкой топи к наполовину затонувшему корпусу сбитой «Тени». Шедший первым немец, лысый здоровяк, уже убедился, что топь совсем не глубока, отбросил слегу и жадно вцепился рукой в задранный почти вертикально край трапа. Другие с противным гоготом потянулись за ним. С берега что-то кричали оставленные в дозоре, наверное, завидовали, что не они первыми дотронутся до такого необычного трофея.
Половинкин изучал язык вероятного противника, но особых успехов, прямо скажем, не достиг. Сейчас некоторые слова поганой фашистской речи казались знакомыми, и он против воли начал было прислушиваться, пытаясь понять их смысл, как вдруг на опушке тихо булькнуло — Коля с тоской вспомнил ситро, которое пил на Сельскохозяйственной выставке в Москве, — и через мгновение прямо среди бредущих по болоту гитлеровцев хлопнула граната.
Негромкий, но яркий разрыв посбивал солдат с ног — только брызги полетели. Сухопутные фашисты заметались в поисках укрытий. Не успел Коля поморщиться от нарастающего лая немецкой ругани, как из леса в мельтешащие фигурки полетели резкие цветные всполохи.
«Наконец-то — лучи смерти», — с восторгом подумал Половинкин. В вопросах межпланетных сношений он чувствовал себя уже тёртым калачом, поэтому никак не мог бы спутать луч смерти с трассирующей пулей или каким-нибудь глупым воздушным шариком. Тем более что такие необычные, совершенно безобидные с виду всполохи били не хуже пуль. Пока один невидимый за кустами стрелок короткими очередями прижимал к земле сухопутных фашистов, трое его товарищей с других точек прицельными одиночными выстрелами лупили по самому болоту. Почти каждый выстрел доставал кого-то из гитлеровцев, всё ещё барахтавшихся в зелёно-коричневой жиже.
Лучи смерти били бесшумно. На фоне неестественно беззвучного расстрела были отчётливо слышны крики боли, совершенно безнадёжные проклятия и смертный хрип. Быстрыми облачками пара вскипала грязь.
Лысый здоровяк подпрыгнул, отчаянно подтянулся на трапе, пытаясь укрыться за металлом корпуса. В глубине самолёта сверкнула неяркая вспышка, светло-красный луч ударил прямо в лицо. Наверное, волосы бы могли загореться, но волос у немца не было — вскипела лысина. Фашист молча упал в бурлящую грязь и больше не шевелился.
В болоте всё было закончено. Невидимые стрелки перенесли огонь дальше, на берег, но сухопутные фашисты, понукаемые своим визгливым командиром, уже заняли укрытия, изготовившись наконец к полноценному бою. Защёлкали винтовочные выстрелы, сперва редкие, потом более плотно. Застрекотал автомат. Поле боя сразу зазвучало как-то совсем по-земному, почти по-домашнему, хотя слышно было лишь немецкое оружие.
Немцы били не прицельно, ориентируясь по траекториям лучей. К сожалению, в наступающих сумерках оружие инопланетных десантников явно демаскировало их позиции. Хотя Коля и не считал себя знатоком, действия осназа показались ему довольно грамотными. Космические стрелки постоянно меняли свои позиции, больше двух-трёх выстрелов подряд с одной и той же точки он ни разу не заметил. Тихо тлела невысокая берёзка, неудачно попавшая под луч смерти. Несколько наглых немцев, рванувших было в обход по левому флангу, тут же наткнулись на беглый огонь и залегли.
И всё же в бою наступило шаткое, неуютное равновесие. Слишком малая сила противостояла немцам: эта сила могла удержать их от того, чтобы завладеть сбитым самолётом, но была не в состоянии уверенно отбросить от «Тени».
Со своего пригорочка Половинкин задумчиво рассматривал поле боя, и не мог придумать никакого выхода из позиционного тупика. Ну начнёшь ты лупить по немцам с тылу — так в пять стволов много не нащёлкаешь, тут же ответят, да и обойдут быстро.
Жаль, нет гранат, да кто ж с гранатами летает в космос. Убитые конвойные богатством вооружения не отличались, пленные красноармейцы… ну, понятно. Если только у тех немцев, кого товарищ Старкиллер порубал в лесу.
