– Я же говорю, что ее лошади разорвали. Представляете, все ее внутренности так и полетели…
* * *
Ближе к вечеру наконец устроились.
Ильнур пожелал остаться в сарае, сказав, что там чистый воздух, а запах свежего навоза его ничуть не смущает. Только крепче сон будет. Там же разместили все его волшебные приборы. Засушенных летучих мышей и голову крокодила Ильнур пока доставать не стал, дабы не шокировать не в меру любопытных крестьян. Он ограничился тем, что развесил по всему периметру сарая сухие связки чеснока. Теперь ни один упырь сюда сунуться не сможет, даже если захочет.
Со своими вещами Алаида ушла разбираться сама, запершись в подвале изнутри. Появилась она спустя полчаса, в довольно приподнятом расположении духа и сообщила, что ей в подвале понравилось. По крайней мере тихо и никто не храпит за стенкой. Последнее относилось непосредственно к старику Ильнуру, который намек понял и, обидевшись, пошел с Калахой в беседку пить медовую настойку.
Дементия расположили в помещении, где обитали все подневольные. Он тотчас занял там самое почетное место и стал всем рассказывать, как торговал на площади арбузами. Надо отдать ему должное – ни слова об операции и об упырях он не произнес. Понимал, значит, что происходит.
А Юсуп разместился в одной комнате с Калахой. Специально для него притащили еще один диван с новыми простынями и просто-таки воздушной подушкой, в которую так и хотелось уткнуться носом и заснуть.
Но спать было рано.
Незадолго до того, как часы на городской башне отбили десять раз и смотритель стал стучать колотушкой о стены, громко извещая, что в Назараде все спокойно, Юсуп собрал всех в беседке.
Вокруг было тихо. Только сверчки, на которых обычно не обращаешь внимания. А еще Юсуп наконец уловил запах нелюдей: он всплыл неожиданно над забором, ударил в ноздри и растворился.
Значит, нелюди отваживаются выходить пока только по ночам. В тот раз, когда Юсупа чуть не поймали, они тоже появились под вечер, когда солнце уже почти скрылось за городскими стенами.
Запах был слабым, и это означало, что нелюди далеко от дома.
На столе горели три свечи. В мерцающем свете лицо Алаиды-турка выглядело мутным и расплывчатым, а Илънур жутко хотел спать и часто зевал.
– Я сегодня узнал кое-что, – начал Юсуп и выложил весь свой разговор с Калахой. Если Алаида и хотела возмутиться, то очень ловко не подала виду.
К концу рассказа Ильнур даже зевать прекратил и изобразил на лице нечто вроде заинтересованности.
– Так-так-так, – протараторил он, когда Юсуп замолчал. – То есть мы можем быть почти уверены, что Аиша и есть тот самый Упырь, которого мы ищем? Великолепно! И какие у тебя по этому поводу возникли идеи?
– Для начала, я думаю, завтра с утра надо сходить к колдуну и выяснить у него хорошенько о немецком после Гиберте фон… как его там?
– И сдался он тебе?
– В том и дело, что он может пригодиться. Гиберт близок к Аише, а значит, у него имеется пропуск в ее апартаменты. Если нам удастся при помощи гипноза убедить его провести нас во дворец, то мы вполне сможем найти гроб, который и докажет, кто она есть на самом деле!
– Я уверен, что гроб есть! – твердо сказал Ильнур, обведя всех темными зрачками, в которых играли блики огня.
– Вот и проверим это на днях.
– А кто пойдет к колдуну? – спросила неожиданно Алаида. – И что – мне опять деньги давать?
– А тебе жалко? – ядовито поинтересовался старик.
– Я снова со счета собьюсь.
– Ничего, заново подсчитаешь. Все равно ничего не делаешь.
– Тогда я с вами тоже пойду! – Алаида торжествующе выпрямилась на стуле. – Иначе ни одной монетки больше! Ни-ка-гда!
– Змея ты подколодная! Я тебя в жабу превращу! – пообещал Ильнур. – Сил моих больше нет терпеть тебя под крылом своим!
– А ты и не терпи, – ответила Алаида. – Вот дело сделаем – и разойдемся на все четыре стороны.
Она, понятно, нагло лгала. Никуда Алаида уходить не собиралась, пока их маленький отряд выискивал и уничтожал нелюдей и всякую другую нечисть. Дух приключений настолько сильно владел ею, что Алаида готова была отдать все, лишь бы остаться с Юсупом, Ильнуром и Дементием. Правда, женский ее характер иногда сопротивлялся тому, что приходится за приключения платить и (время от времени) работать.
– Хватит ругаться, – не выдержал Юсуп, – поговорить больше не о чем?
– Мы не ругаемся, мы пререкаемся, – сверкнув глазами, ответила Алаида. – Почему он не хочет брать меня на дело?
– Слишком много привлекаешь внимания! – сказал Юсуп. – И вообще: пойду я один! Вы города не знаете! Лучше побродите по Назараду да поспрашивайте, кто такой Гиберт и где он живет. А еще об Аише и странностях всяких разузнайте, которые в городе происходить начали. Глядишь, чего интересного и обнаружите.
– А ты, значит, с магами настоящими общаться будешь?
– Хочешь – ступай ты! – пожал плечами Юсуп. – Надеюсь, знаешь, что держат у себя в каморке настоящие колдуны?
– Что? – не слишком уверенно поинтересовалась Алаида. Ей вдруг вспомнились голова индийского суслика на столе у Ильнура, дохлые летучие мыши и кучка обугленных тараканов, рассыпанных по дереву.
– О! Там есть плесень! – начал Юсуп, закатив глаза и шумно выдохнув через рот. – Ты когда-нибудь видела плесень?
Алаиду передернуло:
– Что-то вроде кожицы лягушки?
– Даже хуже! Плесень имеет обыкновение прорастать на том, к чему прикоснется! К примеру – на коже!…
Договорить он не успел. Алаида схватила одну из свечек и бегом бросилась из беседки к дому. Видимо, ей стало плохо.
– А еще колдуны очень чистоплотны, и все барахло убирают с глаз долой, если приходит клиент, – шепотом добавил Юсуп. Ильнур, сидевший рядом. хитро улыбался в бороду.
– Я, пожалуй, с утречка пройдусь по базару да послушаю местные сплетни! – сказал он. – Ты верно, Юсуп, подметил, что негоже нам всем вместе шляться, внимание привлекать. Лучше будет, если ты один сходишь. А теперь я спать пойду. Это в вас молодость еще играет; мои же дряхлые косточки покой любят, чтоб их…
Ильнур, кряхтя, удалился в сарай, продолжая бормотать под нос, что завтра же начнет искать заклинание по превращению девушек в лягушек.
«Интересно, он в самом деле боится встречаться с настоящим колдуном или просто решил завтра отдохнуть и в мое отсутствие хорошенько выспаться?» – подумал Юсуп.
Ильнур уже давно страдал комплексом неполноценности. Сильно его удручало то, что он не мог запомнить даже половины заклинаний, которые изучали еще в средней школе. По ритуалу, пожалуйста. Все соответствующие действия Ильнур мог описать даже во сне, а вот слова заклятий не лезли в его головушку ну никак! От этого он и стыдился общаться с теми, кому удалось утвердиться в области магии. Притом многие именитые волшебники были гораздо моложе его.
