Генпродюсер принюхался. — Ты что, навоз по участку раскидывал? — поморщился он. — Телевидение — грязная работа, — оправдывался заместитель. — Ладно. Принеси мне последний эфир «телепузиков», а то нам тут, понимаешь, предупреждение пришло… — Что-нибудь политически неграмотное? — насторожился Плешь. — Откуда я знаю! — взорвался генпродюсер. — Я что, смотрю их? Тащи давай!
Скоро требуемая кассета была принесена, и начальник погрузился в созерцание. На экране всходило солнышко. Четыре пухленьких разноцветных существа весело резвились под его лучами. — Как хорошо прыгать! — кричал один по прозвищу Тинки-Винки. Остальные радостно хихикали. — Как весело ходить! — кричал другой, по имени Дипси, размахивая шляпой и маршируя на месте. — Мне нравится ползать! — кричала нежно-салатовая Ля-ля, падая на свое телепузико и ползя на нем к зрителю. — А я люблю сидеть! — заходилась от хохота самая маленькая, которую звали По. Она была красненькая и дрыгала толстыми ножками. После этого всем героям программы раздавали пузи-блинчики и пузи-крем. По не хотела есть и ничего не получала, а остальные тыкали в нее пальцами и оглушительно хихикали. Это в принципе напоминало шоу Петросяна со Степаненко, но содержало несколько больше смысла. — И чего ему не нравится? — задумался генпродюсер. Программа была аккуратной, политически выдержанной, не содержала политических намеков и за двадцать минут прерывалась рекламными паузами всего семь раз. — После получасового размышления он вызвал заместителя. — Давай сюда живо бригаду, которая их озвучивает, — лаконично приказал он. — Да ведь этот выпуск уже был в эфире… — Ничего, покажем в правильном варианте. И мультипликатора зови. — Еще через полчаса вся команда, готовившая «Телепузиков» к выпуску, навытяжку стояла перед генпродюсером. — Значит, так, — грозно произнес он. — Имена переделать. Что это за иностранщина? У нас что, русских имен нет? Оставить только Лялю. Остальные будут называться Витя, Митя и Петр, чтобы не слишком менять артикуляцию. — Но По же девочка, — робко вставила актриса, озвучивавшая самую маленькую. — Будет мальчик! — рявкнул генпродюсер. — Нам нужны защитники Родины! Солнышку поменять лицо. Там восходит никому не известный мальчик, а должен восходить всем известный известно кто! Поняли? У нас теперь одно солнышко, которое греет всех одинаково. Но главное — текст! Возьмите этот сценарий, и чтобы озвучивали точно по нему! Я больше предупреждений получать не намерен!
На следующее утро в эфир вышел переозвученный выпуск «Телепузиков».
— Наша экономика подпрыгнула вот так! Вот так! — повторял бывший Тинки-Винки, подскакивая.
— Мы пойдем в армию вот так, вот так! — приговаривал Витя-Дипси, маршируя.
— Мы любим нашего президента вот так, вот так! — приговаривала Ляля, ползая на пузе.
— А кто не будет ползать, будет сидеть вот так! — плюхалась на плюшевую задницу бывшая По, ныне Петр. С небес на все это одобрительно смотрело первое лицо государства.
— Ничего, — одобрительно заметил министр культуры Шустрый и побежал докладывать президенту о проделанной работе.
ОПЕРАЦИЯ «ШАМИЛЬ»
В последнее время любимой кремлевской забавой было так называемое укрепление кадров. Президент полагал, что если приход разведчика в Кремль вызвал такое национальное процветание, то приход еще одного разведчика на телеканал должен поднять рейтинг телеканала до небес, а разведчик на макаронной фабрике способен аналогичным образом поднять качество макарон. В стране уже не осталось предприятия без своего разведчика — большинство шпионов и так сидели без работы, поскольку ввиду усиливающейся дружбы с Западом там им делать было уже нечего, да и ловили их там хорошо, а ехать на Восток к бен Ладену становилось опасно. Теперь шпионы хлынули на государственную службу: половина обреталась в Кремле и на губернаторстве, а другая половина укрепляла производство. Когда почти все шпионы были трудоустроены, в Кремле вспомнили о телевидении: туда так до сих пор никого и не прислали! Президент вызвал начальника пресс-службы внешней разведки — последнего непристроенного человека.
— Пойдешь укреплять вертикаль на телевидении, — сказал он властно.
— Телебашню, что ли? — не понял пресс-секретарь. Президент любил непонятливых. От них никогда нельзя было ожидать подлого подвоха.
— Вроде того, — ответил он неопределенно. Явившись на службу, пресс-секретарь первым делом принялся рапортовать об успехах и принуждать к тому же весь коллектив информационной программы государственного телевидения. Программа называлась «Вестник» и сопровождалась заставкой в виде купания трех коней — красного, белого и голубого.
— Мало вы докладываете об успехах, — сказал пресс-секретарь ведущему новостной программы.
— Да мы. можно сказать, только это и делаем!
— Плохие успехи. Неамбициозные. Давайте, например, положим, что убит Шамиль Басаев.
— Но он жив! — не понял телеведущий,
— Да какая разница! — завел глаза к потолку бывший пресс-секретарь. — Жив, мертв. Кто проверять-то поедет? Вот вы — давно его видели?
— Я его вообще никогда не видел! — поспешил заверить журналист.
— Ну вот! А тут мы сообщим. И людям приятно. Валяйте. Валяйте, сообщайте!
— Дорогие друзья! — сказал телеведущий в эфире и выдержал паузу, не зная, следует ли ему сделать радостное выражение лица или тактичней все же будет изобразить скорбь. — Вчера в очередной раз убит Шамиль Басаев, и на этот раз, кажется, насовсем.
Президент в это самое время как раз смотрел телевизор. Новости показывали в перерыве футбольного матча, и потому он решил с ними ознакомиться.
— Смотри ты! — воскликнул он радостно. — Не успели укрепить, и уже такой успех!
В следующую секунду у него раздался телефонный звонок.
— Привет, привет! — радостно воскликнул президент, узнав голос заокеанского друга. — Да, смотрим тут, понимаешь, новостишки… Да, да, спасибо. Очень приятно. Как видите, не только вы умеете расправляться со своими врагами… хе-хе!
— Но, Путти, неплохо было бы предъявить кое-какие доказательства, осторожно посоветовал друг Джордж. — В наше прагматичное время, сам знаешь, верят только очевидностям…
— О'кей, — согласился наш лидер. — Это без проблем. Сейчас организуем. Але, — сказал он, связавшись по внутреннему телефону с государственным телеканалом. — Это хорошо, конечно, что его убили… Кстати, как это вы узнали раньше меня?
— Но разведка доложила точно! — радостно пропел в трубку бывший пресс-секретарь.
— Что убили — это хорошо, конечно, — похвалил президент. — Но надо бы доказательств. Покажите там что-нибудь… только не очень жестокое, без крови. Ладно?
— Ладно! — восторженно согласился бывший пресс-секретарь и только тут с ужасом сообразил, что никаких доказательств гибели Шамиля Басаева у него нет. Более того — на всех чеченских сайтах Интернета, которые спокойно себе функционировали на обширном и мусорном его пространстве, появилось фото жизнерадостного Шамиля с вчерашней датой. Шамиль ел баранью ногу и плотоядно скалился.
