Книга Сорванная карусель, страница 103. Автор книги Дмитрий Гришанин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сорванная карусель»

Cтраница 103

От нервного перенапряжения у Люма снова разыгралась бессонница. Теперь, будучи лишенным своей магической силы, он не мог воспользоваться усыпляющим заклинанием — приходилось бодрствовать ночи напролет, а по утрам страдать от сильной головной боли. В теле его появилась давно забытая мучительная усталость. Из Высшего мага он превратился даже не в человека, а в какую-то несуразную его пародию, эдакого равнодушного, смертельно уставшего зомби.

По ночам мучимый бессонницей Лом часто выходил из душной каюты на пустынную палубу, подышать свежим воздухом. В последнее время ночные прогулки по залитой лунным светом палубе стали для него нормой. Свежий океанский воздух нагонял не мага сонливость, и, вернувшись в каюту, ему иногда удавалось на минуту-другую забыться крепким здоровым сном — конечно пара минут сна не бог весть какой отдых, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.

На пятую ночь плавания с Ломом случилось одно любопытное происшествие: во время одной из «снотворных» прогулок при очередной яркой вспышке молнии Лому показалось, что в бурлящей пене клокочущего океана он видит одиноко барахтающуюся белую лодочку с двумя пассажирами на борту. Молния осветила океан лишь на мгновенье, а белая лодка находилась примерно в двухстах метрах от корабля, и всё же Лому хватило времени, чтобы разглядеть, что один из её пассажиров маленький мальчик, а второй — взрослый мужчина (его фигура показалась Лому очень хорошо знакомой).

Мужчина в лодке тоже вроде бы заметил проплывающий рядом корабль и повёл себя при этом очень странно, вместо того, чтобы закричать, замахать руками или каким-то иным способом постараться привлечь к себе внимание, он вдруг весь съёжился и прикрыл лицо рукавом плаща. Дальше яркая вспышка света погасла, и всё вокруг вновь погрузилось во тьму.

Во вновь навалившейся темноте маг, затаив дыхание, стал прислушивался — не донесётся ли запоздалый крик о помощи.

А через полминуты напрасных ожиданий он уже не был стопроцентно уверен, что среди бурлящих волн только что видел именно белую лодочку с двумя пассажирами. Принимая во внимание его теперешнее состояние — бедняга уже пятые сутки страдал от бессонницы — примерещиться ему могло что угодно. Возможно за лодку с людьми он принял пенный гребень какой-то волны.

Ещё одним веским доводом в пользу того, что увиденная им только что лодочка была лишь следствием разыгравшегося воображения, стало её поразительное сходство с лодками, вызываемыми магией теней, — но ни один из двух её пассажиров не был закутан в характерный для тени белый балахон.

Разрешить зародившиеся сомнения можно было лишь дождавшись следующей молнии.

К счастью, ждать её пришлось недолго. Примерно через полторы минуты бескрайняя водная гладь осветилась очередной ослепительно-яркой вспышкой.

Никакой белой лодочки среди волн на сей раз магу разглядеть не удалось. Конечно за полторы минуты, прошедшие после предыдущей вспышки, корабль должен был отдалиться от лодочки (если предположить, что она была на самом деле) ещё на несколько сотен метров. Но молния осветила пространство вокруг корабля на многие километры, и если сама иодка за прошедшие полторы минуты оставалась на месте (зона была слишком мала, чтобы быстро плыть в такой шторм), то Лом наверняка бы её увидел.

Внезапному исчезновению лодки могло быть лишь два логических объяснения. Первое, что она таки была, но за полторы минуты между вспышками перевернулась на очередной волне и затонула. Второе, что никакой лодки с двумя пассажирами, попросту, никогда и не было, а измученному бессонницей магу во время предыдущей вспышки она лишь померещилась.

Второе Лому показалось наиболее убедительным, и он постарался поскорее забыть это досадное недоразумение. Друзьям о приключившейся с ним этой ночью оказии он решил ничего не рассказывать.

Ещё примерно с минуту побродив в темноте по палубе, Лом наконец почувствовал долгожданную сонливость и, закончив прогулку, вернулся обратно в душную каюту.

Раздеваясь, он вдруг вспомнил, на кого походил старший из пассажиров лодочки — на Высшего мага Наза; и отнёсся к этому очередному своему открытию совершенно спокойно.

— Надо же, и как я мог за какую-то секунду столько всего навоображать, — зевая, пробормотал себе под нос Лом и, залезая в кровать, ещё тише добавил: — А ребёнок тогда, надо полагать, похищенный им сын Лепесток. — Продолжая едва слышно шептать, он закрыл глаза и опустил голову на подушку. — Если это и вправду был Наз, он мог наложить на свою лодку отводящее взгляды заклинание, поэтому я её во второй раз и не увидел. Тогда нужно немедля разворачивать корабль и…

Не договорив, Лом забылся крепким сном и впервые за пять дней беспробудно проспал аж до полудня.

На следующий день, как ни старался, он так и не смог вспомнить в какой момент вчера вечером его сморил сон.

Благодаря попутному ветру корабль Дууфа достиг побережья Большой Земли в небывало короткий срок — всего лишь за одиннадцать дней

Зловещее серое марево над Солёным люди на корабле увидели гораздо раньше, чем на горизонте показался сам город. Точно такое же одиннадцать дней назад они наблюдали над столицей острова Розы и хорошо знали причину его появления — это был скопившийся над городом дым от многочисленных пожаров. Нехорошие предчувствия подтвердились, когда улицы Солёного рассмотрели в подзорную трубу — на них царила такая же разруха и запустение, как и на улицах Красного.

Особо сильное впечатление разгромленные улицы Солёного произвели на Браша. Бывший горожанин Красного за время плавания полностью исцелился от своего безумия, и наблюдавший его Горчица в последние дни предоставил своему подопечному полную свободу перемещения по кораблю. Эта-та свобода его едва не погубила. Когда вперёдсмотрящий объявил о появлении земли, поддавщись общему ликованию, Браш выбежал из своей крошечной каюты на палубу. Ещё через какое-то время там в толпе зуланов его заметил Студент. Теперь, когда Браш снова стал нормальным человеком, рыцарь испытывал перед ним вину за покалеченное во время жестокого допроса ухо. И хотя сам пленник уже неоднократно уверял, что допроса своего совершенно не помнит и ни капли зла за крохотный шрам на правом ухе (искусник Горчица смог приладить отсечённый кончик на место) на него не держит — славный мечник для себя твёрдо решил, что как только представится случай, он обязательно реабилитируется перед Брашем, оказанием ему какой-нибудь полезной услуги. И вот как раз такой случай — робкого пленника плечистые зуланы оттеснили от борта и не дают ему смотреть на приближающийся город. Студент помог Брашу пробиться к самому краю и даже снабдил его подзорной трубой, недавно выигранной в кости у одного из матросов. Увидев в трубу до боли знакомые картинки разрухи, пленник вдруг взвыл, как смертельно раненый зверь, и попытался выброситься за борт. Но рыцарь с зуланами вовремя его перехватили, повалили на палубу, отобрали трубу и связали. Как только мелькнувшая перед глазами картинка уличных разрушений пропала, пленник перестал вырываться и покорился своим спасителям. После этого происшествия Горчица снова был вынужден на некоторое время посадить Браша под замок.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация