— Что?! — Птенчиков в отчаянии схватился за голову. — Опоздал.. — Опять опоздал! Ни на что я не гожусь…
Егор сочувственно шмыгнул носом:
— Не расстраивайтесь. Как за ней поспеть, когда ее… трое.
Иван схватил парня за плечи:
— Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Ну, придется полиции немного посуетиться, побегать по свету в поисках новоявленной миллионерши.
— Это значит, что тебя скоро четвертуют! Колесуют! Посадят на кол и отрубят голову!
— Вот, блин… — икнул Гвидонов. Птенчиков заметался по камере:
— Сосредоточиться… Срочно сосредоточиться, из любой ситуации должен быть выход…
Он неожиданно подскочил к стене и замер в стойке на голове.
— Иван Иванович, вам нехорошо? — робко поинтересовался Гвидонов, опускаясь рядом на четвереньки.
— Не мешай, я концентрируюсь, — утробно отозвался Птенчиков.
Егор подпер голову рукой и стал терпеливо ждать. Наконец учитель вернулся в человеческое положение.
— Придется тебе бежать воздухом, — поделился он плодами размышлений. Егор немного помолчал и неуверенно предложил:
— Может, теперь попробуем подумать сидя?
— Вот еще, время терять! — негодующе фыркнул Птенчиков. — Раз ты сумел построить серфинг, значит, построишь и параплан.
— А, это запросто! — обрадовался Гвидонов, убедившись, что с головой у учителя все в порядке. Он отыскал в своем «ручнике» схему новейших спортивных конструкций и произвел расчет количества необходимых материалов. Разжиться на острове веревками представлялось несложным, однако где взять прочную, но достаточно легкую ткань? Сошлись на шелковой простыне из запасов царицы.
Исполнившись чувства ответственности, Птенчиков расстался со своим «пленником» и поспешил в домик прачки, надеясь с Вариной помощью отыскать в огромных корзинах с бельем нужную простыню. Он долго свистел под окошком, проклиная крепкий девичий сон, пока не толкнул незапертую дверь и не пробрался внутрь. Прачка задорно храпела, раскинувшись поверх одеяла. Вари в доме не было.
Сердце Птенчикова сжалось от дурных предчувствий. Куда, скажите на милость, могла отправиться посреди ночи юная девица, оказавшаяся в абсолютно незнакомом, полном опасностей месте? «Да куда угодно, — ответил сам себе Иван. — И почему только я разрешил ей остаться в прошлом!»
Проинспектировав прачкино хозяйство, детектив с разочарованием убедился, что его шустрая ученица успела перестирать всё имевшееся в наличии грязное белье. И не только перестирать, но и ликвидировать с территории, по всей вероятности — разнеся заказчикам. Ветхие тряпицы, принадлежащие самой прачке, для изготовления параплана явно не годились. Операция по спасению Егора Гвидонова усложнялась. Птенчиков понял, что ему не остается другого выхода, как обокрасть дворец.
На всякий случай он сделал крюк и заглянул на бережок, где сегодня встретил Варю. Вдруг она медитирует под шум прибоя, пытаясь справиться с бессонницей? Разумеется, девушки там не оказалось. «Ну вот, теперь на моей совести будут не только сбежавшая преступница и четвертованный гений компьютерной мысли, но и юная девица, сгинувшая в варварском прошлом. Великолепный результат! — поздравил сам себя Птенчиков, направляясь в сторону дворца. — Придется сражаться с проблемами в порядке общей очереди. Сначала освобождение Егора, затем поиск Вари, а Соня… с Соней я всё равно уже опоздал».
Прислушиваясь к ночным шорохам и шарахаясь от неверных отблесков свечей, Птенчиков миновал лабиринт коридоров и, никем не замеченный, достиг царской опочивальни. Ему повезло: Лебедь еще не пришла на покой. Наверно, заболталась с Салтаном. Мужчина он видный, собой интересный, да и положения соответствующего. Почему не поболтать?
Сдерживая волнение, Птенчиков подкрался к царской кровати и…
И тут раздался скрип половиц под приближающимися шагами.
Детектив в панике заметался, примеряясь, сумеет ли втиснуться под низкую кровать.
— Сюда, — нежно проворковала Лебедушка, поворачивая дверную ручку. Птенчиков скакнул к массивному сундуку, поспешно откинул тяжелую крышку и нырнул в душную темноту.
ГЛАВА 15
Сонька сидела возле окна, задумчиво наблюдая, как яркие искорки звезд вспыхивают на потемневшем небосклоне. От непривычной тишины звенело в ушах. Счастливое в своем неведении население древних государств рано укладывалось спать, не обремененное необходимостью дожидаться вечернего выпуска новостей, чтобы быть в курсе последних мировых событий. Лишь нестройное пение цикад нахально вклинивалось в сосредоточенные размышления.
Неожиданно дверь в светелку приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Бабариха.
— Вечер добрый, дочурочка, — елейным голоском пропела она.
— Чего приперлась, карга старая, — окрысилась Сонька. — Без тебя тошно.
— Ить, гляжу, кровиночка моя мрачнее тучи ходит.
— Какая я тебе кровиночка? Опять, что ли, перебрала за ужином? — Сонька презрительно скривилась и отвернулась к окну.
— Да ты зря не шуми. — Старуха продолжала медово улыбаться, устраиваясь поудобнее на низенькой скамеечке. — Поди, случилось что? Так расскажи мне, глядишь, на сердце и полегчает.
— Вот пристала, как репей. Моя беда — не твоя забота. Вали, короче, подобру-поздорову.
Бабариха заерзала на своей лавке.
— Сдается мне, — решилась она наконец, — что потеряла ты кой-чего. Могу пособить с поисками.
Сонька аж взвилась со своей табуретки:
— Так это ты, ведьма старая, мою скатерку уперла? — завизжала она.
— А то кто ж? — Старуха захихикала. — Я с вас, дочурок нежданных-негаданных, глаз не спускаю. Обо всех ваших выходках осведомленная. А сегодни — токмо сестрица твоя из залы обеденной вышла, так я за нею и шмыгнула. Ну, а глазами-то глядеть — дело нехитрое. Вот я и углядела, как она изумруды с кольчугами в скатерку сунула, а потом и сама схоронилась. А тебя-то как богатыри отвлекли, так я енту вещицу волшебную и прихватила да припрятала в надежном месте. А с нею и сестрицу твою с драгоцельностями. Слышь, — Бабариха с видом заговорщицы придвинулась к Соньке, — а бывшая Царица-то тоже в скатерке обретается, али как?
Сонька устало вздохнула.
— Бабуль, отдай скатерку по-хорошему, не то тебе же пожалеть придется.
— Дык без надобности она мне, забирай. Отчего не помочь дочурке любимой, — услужливо затараторила старуха. И, помолчав, добавила: — Только и ты мне помоги.
— Чего еще удумала, старая? — насторожилась Сонька.
— Ну вот, умница, наконец-то визжать перестала. Глядишь — и договоримся…
— Да не тяни ты, — зашипела Сонька, сжимая кулаки.
— Чтой-то больно ты нервная. Может, пустырничку запарить?
