Наблюдая за безупречным сальто. Мерин Гек аж взвизгнул от удовольствия:
– Прикинь, сработало!
В этот момент урка, рухнувший на него с самой верхней точки полета, чуть не сломал карапузу шею и попутно завалил уголовника из второго эшелона. И дальше…
«Смешались в кучу кони, люди…» – Чук и Гек оказались в самом низу нехилой груды тел. Сдавленным голосом Чук пожаловался невесть кому:
– Да, уж сработало, так сработало!
Под узловатым сохнущим деревом, нежась в травке и о чем-то мирно беседуя, лежали Лагавас, Гиви и Агроном. Гном пыхал вонючей сигарой, периодически прикладываясь к банке пива. Лагавас и Агроном предусмотрительно не выпускали свои емкости из рук. Покосившись на Гиви, эльф порылся в карманах и протянул бомжу пачку эльфийских тонких сигареток, тот подозрительно глянул на Лагаваса, но сигарету взял. Они только успели прикурить, когда где-то в лесу раздалась милицейская сирена.
Лагавас прислушался, затянулся сигаретой и задумчиво произнес:
– Гондурасский ментовской свисток.
Агроном привстал в траве, вглядываясь в лес, потом знаком показал подъем:
– Кажись, это Баралгин.
Троица нехотя поднялась, погасила сигаретки о подошву и направилась туда, откуда доносился сигнал.
G
Вой, потревоживший расслабляющихся Гиви, Агронома и Лагаваса, действительно издавал Баралгин, походя разбираясь с десятком урок на черничной поляне. Урки старались брать массой, но дрались неумело, по-деревенски широко размахивая руками. Баралгин ловко раскидывал их по всей поляне приемами самбо. Измазанные с головы до ног черничным соком, урки снова и снова бросались в атаку, упорно не замечая остолбеневших от страха Чука и Мерина. Те впали в кому, не замечая криков, привлекших внимание их старших товарищей:
– Бегите! Бегите!
Толку от них все равно на поверку не оказалось никакого – подсказать бившемуся как зверь Баралгину, что сзади к нему подкрадывается Цурюк Хаим, они тоже не смогли. Ну или не захотели – финка уголовника предательски вошла в широченную спину, и Баралгин повалился на землю.
Чук задумчиво посмотрел на него, валяющегося среди черничных кустиков, и пробормотал:
– Ну вот, а еще говорят черника, полезна для глаз.
G
Выбежавшие на поляну Лагавас, Агроном и Гиви еще успели заметить подлый выпад уголовничка.
Агроном бросился на Цурюка Хаима, сшибаясь с ним в смертельной схватке. Они неслись навстречу, уставившись друг на друга ненавидящим взором и на ходу сбрасывая с себя пистолеты, кастеты и ножи, оставаясь с голыми руками.
За несколько шагов до неминуемого столкновения, мгновенно оценив обстановку, Агроном выхватил из-за пазухи свёрток, украшенный крупными красными буквами «Жутко некошерное сало. Рекомендации лучших антисемитов», и смазал свои шею и руки.
С распахнувшимися от ужаса глазами Цурюк Хаим, готовившийся броситься и задушить противника, попробовал было неуклюже затормозить, но потерял равновесие и кулем рухнул под ноги Агроному. Тот ловко вывернул ему руки за спину и приковал наручниками к дереву. На запястьях рук Цурюка Хаима моментально вздулись красные волдыри – размером с ручищи хитрого бомжа. Сам же Агроном бросился к истекающему кровью Баралгину.
Тот уже бредил, теряя сознание:
– Карапузов замели!!!
Агроном аккуратно попробовал выдернуть из его спины финку.
– Не шевелись.
Глаза Баралгина помутнели от боли.
– Фёдор, где Фёдор?
Агроном зло бросил умирающему приятелю:
– Фёдор сдриснул.
Лицо Баралгина на удивление озарилось блаженной улыбкой.
– Эх, чёрт. Не успел я ему всыпать. Пацанёнок наглый, как обезьяна.
Агроном взял его за руку:
– Не переживай, мы ведь знаем, куда он пошёл.
– А тут ещё урки понабежали. В общем, не получилось у меня. И Фёдор убежал, и урки меня порешили,– слабея на глазах, просипел умирающий.
Агроном неожиданно посетовал:
– Подвёл ты меня, Баралгин. А ведь я все деньги на тебя поставил. Не ожидал я от тебя такого. Уж больно ставки были хорошие!!!
Тот закашлялся, затряс головой:
– Во как. И тебя подвёл, и денег теперь нет, и с Фёдором такая фигня получилась. Всё пропало. Найди Фёдора, Агроном.
Бомж похлопал его по плечу:
– Не горюй, Баралгин, я ещё на урков поставил и на то, что Фёдор победит. Хотя бы по очкам. В третьем периоде.
Глаза Баралгина наполнились слезами, он прошептал:
– Хорошо бы. Хотя бы по очкам, тогда зараз отыграешься. Извиняй, Агроном, давай дальше без меня.– Тело его обмякло, испуская последний дух.
Агроном закрыл ему глаза:
– Спи спокойно, простой паренёк из Гондураса.
G
Фёдор сидел на корточках, привязывая к кольцу здоровенный камень:
– Было колечко простое, а стало с камушком!!!
Действуя в каком-то трансе, он не замечал ничего и никого вокруг, даже мчавшегося к нему Сеню, отчаянно вопившего и размахивавшего руками:
– Фёдор! Фёдор Михалыч!!!
Затянув последний узел, карапуз раскрутил верёвку с камнем, целясь попасть на середину реки и бормоча себе под нос:
– Замутило меня уже это кольцо. Это же надо было так вляпаться.
Неожиданно на сосне, накренившейся неподалеку к самой воде, ожил репродуктор, начавший поскрипывать и гудеть, пока, наконец, из него не донесся жутко искаженный металлический голос Пендальфа:
– Осторожно! Отставить панику! Делать нечего. Как говорится, взялся за гуж – не говори, что ингуш!
Фёдор досадливо харкнул в реку и нехотя отвязал кольцо от камня.
Однако припадок не оставил его в покое – карапуз влез в лодку, оттолкнулся от берега и вышел на фарватер.
Он уже отошел от берега на приличное расстояние, когда Сеня, наконец-то добежавший до места, где стояла лодка, сложил руки рупором и завопил что было духу:
– Фёдор Михалыч! Фёдор Михалыч, не заводи баркас, взорвешься!
Фёдор выкрикнул, даже не обернувшись на приятеля:
– Забей, Сеня! Иди назад, Сеня,– и пробурчал уже себе под нос: – Я на вёслах в Мордовию двину!
Сеня, не долго думая, скинул с себя все шмотки и принялся пробовать воду большим пальцем ноги:
– Конечно, Фёдор Михайлович, только поближе подойду!
Фёдор решил сбить назойливого приятеля с панталыку:
– Ты же не умеешь плавать!
Но тот уже зашел в воду. Вода сперва доходила ему до колена, потом до пояса и, наконец, Сеня полностью скрылся под водой.
