– Подумала, что вы, должно быть, встречались. Когда вы познакомились с Ольгой, она работала в клубе «Бордо»?
– Да. Официанткой. Но познакомились мы не в клубе. Я как-то подвозил ее с работы. Просто ехал мимо, а красивая девушка ловила такси. В общем, обычная история. – Он криво усмехнулся и замолчал.
Заперев за ним дверь, я вышла на балкон. Через минуту Олег показался из подъезда, в кабине вспыхнул свет, когда он садился в машину, и я увидела на переднем сиденье Марину. И поскребла в затылке в большом недоумении. Он боится, что жена узнает о прижитом на стороне ребенке, но едет ко мне вместе с ней. Ему пришлось ведь как-то объяснять этот визит. Либо Пронягин – большой спец по части выдумок, либо… либо что-то тут не так.
Днем позже меня опять вызвал следователь. Агатка отправилась со мной, хотя никто ее об этом не просил, на его вопросы по большей части тоже отвечала она, причем с таким выражением лица, что я уловила безусловное сходство сестры с нашей родительницей. Столкнувшись с мамой, любая армия теряет боеспособность и в страхе дает деру. Что ж говорить о следователе? Судя по его вопросам, он с чьей-то подачи или сам по себе утвердился в мысли, что мы с Милкой стали жертвами случайного грабителя. Если и был какой шантажист, то на сцене так и не успел появиться, зато появился психованный придурок, посчитавший нас легкой добычей. И в самом деле: две девицы поздней ночью в парке… Может, Милку он не собирался убивать, но так уж сложились обстоятельства. Я слегка запаниковала, в очередной раз подумав: убийство, чего доброго, останется нераскрытым.
– Можно спросить? – буркнула я. – Мишу, о котором говорила Милка, так и не нашли?
– Ищем, – лаконично ответил следователь, но как-то неубедительно.
Моя кислая физиономия очень раздражала Агатку, и сестрица потащила меня обедать, дабы вселить бодрость и оптимизм. В кафе и раздался звонок Эммы Григорьевны. Она спросила, приеду ли я на похороны, я под благовидным предлогом отказалась. Агатка немного поприставала с вопросом, отчего я вдруг впала в ступор, и, не дождавшись ответа, махнула рукой и отбыла восвояси. А я продолжила свои невеселые размышления. До этого момента я была твердо уверена: шантажист – вовсе не плод Милкиного воображения. Кто-то воспользовался фотографией, чтобы заманить подругу в глухое местечко. Милка врать бы мне не стала. А если все-таки… Что, если Милка придумала этого Мишу, которого никто в глаза не видел, для моего спокойствия? А на самом деле все было куда серьезнее? Она намеревалась встретиться с человеком, которому не доверяла и которого боялась, оттого и не рискнула ехать одна. Следующий вопрос: кем может быть этот человек? Предположим, ему что-то известно о происходящих вокруг Берсеньева странностях (этой идеи я по-прежнему не оставляла). Милка надеялась что-то прояснить, но человек этот был заинтересован отнюдь не в сотрудничестве, а в Милкином полном молчании. Но почему он оставил в живых свидетеля, то есть меня? Самонадеянно, если учесть, что, по общему мнению, женщины болтливы, а Милка, потащив меня ночью в парк, должна была как-то все это объяснить. Был еще вопрос, вызывавший сомнения: каким образом она вышла на этого типа? Или все-таки он на нее? Распечатку звонков Милки следователь получил, но, похоже, ничего интересного не обнаружил.
Занятая своими мыслями, в кафе я задержалась надолго. Официантки начали недоуменно переглядываться, пришлось попросить счет и выметаться. Только я покинула заведение, как позвонил Витька.
– Ну что? – обрадовалась я. – Есть новости?
– Еще какие. Получил заключение патологоанатома. Если по-простому, смерть наступила от удушья, шнурок он ей сзади накинул, светило наш ответственно заявляет, что преступник либо меньше ее ростом, либо в тот момент сидел, что более вероятно. Так что логично предположить: все произошло в машине, она стала выходить, повернулась к злодею спиной, а он накинул ей на шею удавку. Человек физически сильный. Покончил он с этим быстро, оказать сопротивление она не успела.
– И нападения не ожидала, если повернулась спиной.
– Выходит, так. Но это вовсе не значит, что он был ее хорошим знакомым. Ты, когда из такси выходишь, ждешь, что на тебя набросятся?
– Нет, если человек вел себя прилично. А если делал намеки, порочащие мою честь, могу и насторожиться.
– Значит, намеков не делал. Я все больше склоняюсь к мысли, что ее пасли, – вздохнул Витька. – Кто-то узнал о ежемесячных посещениях сберкассы и решил, что у девки денег куры не клюют. Смерть наступила в промежутке между девятью часами вечера и часом ночи.
– А поточнее нельзя?
– Поточнее только в кино. Адвокат ей звонил в половине девятого, а в девять был уже дома. Соседи видели свет в его окнах, правда, время с точностью до минуты указать не могут, но примерно в десятом часу.
– Учитывая расстояние, получаса вполне хватит.
– Хватило бы, будь у него машина. Свою он взять не мог, она без движка стоит, к знакомым с такой просьбой не обращался. И вообще, до половины девятого он был с клиентом, это установленный факт. За полчаса найти машину, убить девушку, от тачки избавиться и домой вернуться – это надо фокусником быть. К тому же мотив по-прежнему отсутствует. С какой стати ему убивать?
– Мотива и я не вижу, – неохотно согласилась я. Какой-никакой, а все-таки подозреваемый.
– Есть еще новость, – со вздохом продолжил Витька, сделал паузу и выпалил: – Ольга никогда не рожала.
– Что? – не поняла я.
– То. В медицинских терминах я вязну, как муха в варенье, оттого дважды переспросил, чтобы быть уверенным. Женщина никогда не рожала. Ей сделали аборт весьма неудачно, после этого иметь детей она не могла.
– Так, может, аборт она сделала после родов?
– Ты что, не поняла? Светило клянется: она никогда не рожала. Можно провести анализ ДНК, на это уйдет время, да и необходимость такого анализа еще надо обосновать. Кому это нужно?
– Откуда же тогда ребенок?
– Ну не украла же она его. Выходит, удочерила. Заключение патологоанатома я получил вчера и сразу связался с ивановскими коллегами. Свидетельство о рождении нашел в бумагах Ольги.
– А документы об удочерении?
– Никаких документов. Но это еще не все. Принимали роды в частной клинике, мать – Овчинникова Ольга Витальевна, есть ксерокопия медицинской карты. Причем три недели женщина лежала на сохранении, родила в срок, как положено.
– Почему в частной клинике, а не в роддоме?
– Сейчас многие предпочитают рожать за деньги, что в этом особенного? Ивановские отзвонились двадцать минут назад, утверждают: никакого удочерения быть не могло, женщина родила сама, получила на ребенка документы по всем правилам, выписалась из клиники на пятый день. Вот такая хрень.
– Так кто мать девочки? – рявкнула я, теряя терпение.
– Выходит, что Ольга.
– Что ж ты мне голову морочишь?
– А наш светило утверждает, что такого быть не может, на что у меня есть официальный документ. Говорю тебе, полная хрень.
