— А хорошая вообще штука — крыса?
— Это, брат, смотря для чего… Если по городу — надо, конечно, человека брать. Хоть он и недешевый и жрет много. Зато комфорт, скорость и все такое. А я здесь живу, мне крыса самый раз. Нагрузил — разгрузил. А проходимость у крысы — пять баллов! Человека ты по такой дороге разве заставишь пройтись?
Афганка высунулся и глянул вперед. Дорога действительно была мерзее некуда, лучше и не смотреть.
— А ты сам-то в какой район направляешься? — поинтересовался тем временем микроб.
— Я в этом городе проездом, мне б к окраине и дальше поеду, — махнул ложноножкой Афганка. — Определили мне местечко под заразу на поселение. Еду обживать. Как устроюсь на месте — жену перетащу с детьми, родню…
— Не, я спрашиваю — где тебя высадить?
— На север, чем дальше, тем лучше, — беззаботно махнул Афганка.
— Я там одно неплохое место знаю, где высадиться, — пообещал микроб.
* * *
Место действительно оказалось очень даже неплохое — сырое, темное и затхлое. И, соответственно, довольно оживленное. Это была человеческая автобусная остановка, а рядом — полоса кустов и длинная канава, заваленная мусором. Нет, это была не скоростная трасса, где все спешат единым потоком и нет ни времени, ни желания останавливаться на поднятую ложноножку. Здесь трафик был хоть и плотный, но вполне умеренный. Пробегали крысы, топотали тараканы, шуршали мокрицы. В отбросах неподалеку копалась кошка — тяжело нагруженная и вполне готовая к отправлению, но совсем в другую сторону и недалеко — до ближайшей дачи. Вдалеке за кустами стояла человеческая автомашина и ритмично покачивалась. Изредка оттуда доносились невразумительные звуки — было ясно, что в машине люди. Неясно было только, куда они направляются. Можно было, конечно, на попутках добраться до машины и залезть внутрь, чтобы это выяснить, но Афганка решил не быть таким назойливым.
Остановилась полевая мышь. На ней возвращалась домой целая семья — мама, папа и трое детишек. Но место было. Подвезти они были согласны, но ехали совсем недалеко. Пока Афганка выяснял, куда именно, вдалеке хлопнула дверца человеческого автомобиля и послышались робкие шаги. Афганка торопливо распрощался с владельцами мыши — кажется, они даже были разочарованы, — и стал ждать человека. Это оказалась человеческая девушка. Афганка начал махать ложноножками, но девушка прошла мимо и скрылась за дальним кустом. Вскоре она вышла оттуда, на ходу одергивая юбку, и Афганка снова начал голосовать. На этот раз девушка остановилась. Из ее уха высунулся здоровенный крепкий микроб с неприятным взглядом и абсолютно лысый.
— Че машешь? Че случилось? — проворчал он.
— На попутках добираюсь на север, можно с вами проехать немного?
— Че, без денег? — удивился микроб.
— На попутных, — повторил Афганка. — Из южного региона.
Микроб хмыкнул и развернулся. Афганка подумал, что он сейчас уедет, но лысый советовался с кем-то в глубине. Девушка послушно стояла, задумчиво глядя в небо остановившимся взглядом. Наконец она присела, сорвала травинку, на которой сидел Афганка, и начала ее задумчиво жевать.
— Садись, — сказал лысый, и Афганка проворно перескочил с травинки на язык.
Внутри сидели четверо микробов, все они были как на подбор лысые, накачанные и неразговорчивые. Встретив таких на улице, Афганка поспешил бы отойти подальше, но здесь они не могли представлять никакой опасности.
— До границы автономии довезем, — буркнул Афганке первый микроб. — Мы несколько городов проедем на машине.
— До границы автономии? — изумился Афганка, не веря своему счастью. — Красота! А то бы я много дней добирался!
Девушка выплюнула пустую травинку и вернулась к автомобилю. За рулем сидел молодой парень, он проворно завел мотор, человеческая машина выехала из зарослей на дорогу и рванулась вперед.
— Вот крутая техника! Машина — это не пешком человека вести! — произнес Афганка, чтобы завязать разговор.
Но микроб ничего не ответил, его товарищи тоже хмуро молчали. Афганка тоже замолчал. Так за всю дорогу они не проронили ни слова. Микробы не общались ни с Афганкой, ни между собой. Так Афганка и не понял, зачем они его взяли.
Машина долго неслась по шоссе мимо лесов и проселков, и наконец замелькали жилые человеческие кварталы городка. Девушка закурила сигарету, а когда докурила — начала приоткрывать окошко.
— Вылазь, — наконец сказал микроб, который вел девушку. — Я окурок здесь скину, место хорошее, много транспорта.
— Спасибо! Удачи! — крикнул Афганка, прыгая через губу на край догорающего окурка.
* * *
Место, куда упал окурок, перелетев через забор, было бы действительно неплохим, но только для тех, у кого есть деньги: оживленные задворки большого овощного магазина. В куче коробок рылись с десяток рейсовых бомжей. Почти все они были забиты пассажирами с тюками и детьми и, судя по виду, уже вот-вот собирались отправиться, оставалось только неясным, по какому маршруту. Пока Афганка узнавал у местных бацилл, какой бомж идет на север, нужный, как назло, ушел. Правда, был еще один, который, по словам местных, тоже шел в северные районы, только дольше — через теплотрассу. Афганка нашел водителя, но тот наотрез отказался брать пассажира.
— Куда я тя? — орал он. — У меня по билетам все!
— Может, договоримся? — неуверенно намекал Афганка, нашаривая в кармане последний заветный полтинник.
Полтинник отдавать было никак нельзя — последний. А предлагать разменивать — неудобно. Афганка мялся.
— Не! — орал водитель. — Никаких тут!
Даже с каким-то облегчением Афганка отошел от него, подошел к кассе и узнал, что билетов на сегодня нет. А если бы и были, все равно денег таких у Афганки сейчас не водилось. Тем временем и этот бомж ушел. Афганка вздохнул уже с полным с облегчением. Сразу же вокруг начали прыгать блохи, из них поочередно высовывались микробы и кричали наперебой:
— Куда надо, командир? Куда надо?
— Нет денег, — отмахивался Афганка, и блохи тут же теряли к нему всякий интерес.
Время было позднее — начинало светать. Задворки стремительно пустели. Афганка плюнул и пошел прочь — на север по тропе, не оглядываясь. Прошел он всего-то ничего, когда сзади послышалось тарахтение. Афганка обернулся — так и есть, по дороге трусила грузовая собака. Старая, облезлая, чихающая и взревывающая, но еще вполне на ходу.
Афганка помахал ложноножкой, и собака послушно притормозила. Из нее никто не появлялся. Тогда Афганка забрался внутрь. Внутри сидел микроб самой простецкой и располагающей внешности, только немного уставший.
— Браток, подвезешь? — кивнул Афганка. — Из приморья еду на попутных, совсем без денег. На север мне.
— Я только до Мясного, — кивнул микроб, запуская собаку трусцой.
Сразу отовсюду затарахтело и заухало, и говорить стало невозможно.
