— Вам жалко Искру? — перебил его Митька.
— Жалко? — удивился кассар. — Конечно, жалко. Но удержать тебя было важнее. И потому жалость оказалась излишней.
— А как же мы теперь поедем?
— Ну, Уголек-то у нас остался. Пока ты слабый, посажу тебя впереди, он здоровый. Он и троих воинов выносил, а уж тебя-то… — кассар задумчиво оглядел тощую Митькину фигурку. — Само собой, как поправишься, пойдешь пешком. Помни, что нам надо прятаться и маскироваться.
Митька кивнул. Кто-то подарил ему жизнь — судьба ли, Единый ли, темная богиня или просто слепой случай. Подарил — но лишь для того, чтобы продолжалось их странное бегство непонятно от кого, непонятно куда, а главное — непонятно зачем.
16
— Чаю, значит, не предложите? — Хайяар без приглашения уселся в плетеное кресло, внимательно осмотрелся кругом. Ничего интересного на террасе не оказалось — диван, несколько кресел, покрытый зеленой клеенкой стол. Отлакированные доски блестели под неярким электрическим светом. На одной стене висел календарь, изображающий радостных мышей, от которых удирает испуганный кот, на другой — несколько небольших акварелей. Море, закат, ночной костер… Обычные альбомные листки.
Хайяар невозмутимо отвернулся к окну. Чьей кисти работы, он понял с самого начала. Что ж, талантливый мальчик, не отнять. В углу, почти под самым потолком, на треугольной полочке пылилась потемневшая икона. Видимо, стариковское наследство. Вряд ли нынешние хозяева обращают на нее особое внимание. И все же было как-то неприятно. Что-то такое переливалось в воздухе… что-то раздражающее.
Или дело не в иконе, а в том ширококостном мужчине, что сидит возле буфета, перебирает пальцами черную, с проседью, бороду и молчит? Что мужчина непрост, было ясно… и очень даже непрост. Хайяару никак не удавалось разобрать цвет поднимающегося от него «сияния»… Вот второй, плечистый дядька с грубым лицом дорожного разбойника, куда понятнее. «Сияние» оранжевое, с легкими синими прожилками — так бывает, когда скручиваешь свою волю, подавляешь боевое неистовство, заставляешь себя играть… Еще бы мысли его посмотреть, но увы — струя тонкой силы натыкается на барьер, замысловатый такой барьер, непривычно слаженный… Видать, работа чернобородого искусника.
— Кончился чай, — сухо пояснил тот, похожий на разбойника. — Кроме того, вы, Константин Сергеевич, явились сюда не чаи гонять. Итак, мы вас слушаем.
— А где же господин полковник, где любезный Виктор Михайлович? — широко улыбаясь, осведомился Хайяар. — Мне почему-то казалось, что это его дом и беседовать мы будем с ним.
— Виктор Михайлович спит, и принято решение его не беспокоить, — ухмыльнулся «разбойник». — Так что разговаривать с вами будем мы. Я — майор Семецкий, начальник оперативного отдела Управления. Товарищ у окна — старший эксперт Крупицын. Полномочия на ведение беседы получены у директора Управления, генерал-лейтенанта Вязника Павла Александровича. Полагаю, этого довольно? Итак, вы явились сюда, чтобы ответить на некоторые вопросы. Я правильно излагаю?
— Излагаете вы правильно, господин Семецкий, — кивнул Хайяар, — но я рассчитывал излагать не вам.
— Что ж, смиряйтесь, — философски заметил майор. — Виктору Михайловичу сейчас лучше с вами не разговаривать. Еще руки может в ход пустить, нехорошо получится…
— Что ж, значит, вы догадались? — неприятно удивился Хайяар.
— А чего ж тут сложного? — подал голос бородач. — Мальчика нет ни среди живых, ни в области мертвых. Это установлено. Вывод один — мальчика перенесли в другой мир… или, как у вас принято выражаться, Круг. Несложно понять, чья работа.
— Сами признаетесь, Хайяар, или будем тянуть кота за хвост? — наклонившись вперед, поинтересовался Семецкий.
— Простите, кота за что?
— Не придуривайтесь, русский язык вы знаете в совершенстве. Вместе со всеми идиомами. Итак, я спрашиваю — мы станем тратить время на бесплодные препирательства, или вы признаете, что похитили ребенка и перебросили его в другой Круг?
«Сияние» над Семецким вспыхнуло посильнее, лазоревого цвета в нем ощутимо поубавилось. Видно было, что разговоры — не его стихия. Вот полковник Петрушко — тот излучал сине-зеленое, с тем общаться легко. — Ладно, пожалеем кота, — кивнул Хайяар. — Мальчика действительно забрал я. Сейчас он находится в нашем Круге, в Олларе. Безопасность стопроцентная.
— А смысл? — кашлянул бородатый Крупицын.
— Видите ли, господин старший эксперт, — церемонно кивнул в его сторону Хайяар, — мне не слишком понравилось, как кончился наш разговор с полковником Петрушко. У меня сложилось ощущение, что полковник пытался мне угрожать. Как это у вас тут называется, взять на короткий поводок. А я такого не люблю и никому этого не позволяю. Содержание разговора, видимо, вам известно. В моих интересах успешно провести операцию. А вот в чем состоят ваши интересы, до сего дня было не совсем ясно. Ваша Служба действительно может мне помешать, не спорю. За несколько последовавших дней ничего не произошло, никаких соглашений о сотрудничестве не прозвучало. Отсюда один вывод — пряник вас не вдохновил. Пришлось использовать кнут.
— Взятие заложников? — перебил его Семецкий.
— Совершенно верно, — заметил Хайяар. — Пока мальчик у нас, вряд ли ваше Управление станет мешать моим планам. Ибо себе дороже. Как только все три этапа операции завершатся — мальчик будет немедленно возвращен в Железный Круг. В целости и сохранности.
— Какие гарантии? — Семецкий смотрел на него как торговец на отирающегося возле прилавка бродяжку.
— Гарантия — мое слово мага. В вашем прогнившем мире это, должно быть, не слишком звучит, но в Олларе — не так. Нарушивший клятву маг изгоняется из Тхарана, он обречен скитаться по безлюдным местам, его нигде не примут.
— Это все труднопроверяемая лирика, — перебил его Семецкий. — Болтать мы и сами умеем. Что-нибудь поконкретнее предложите.
— Пожалуйста. Я даю вам тламмо… Это вещь, связанная с моей гелгглу… ну, жизненной сутью, что ли. Пока тламмо у вас, вы с помощью даже не особо сложной магии всегда можете меня убить. Даже если я вернусь в свой Круг, тламмо будет действовать почти год. Не получите мальчика — разбейте тламмо, и я умру.
— Продавал цыган кобылу, — сквозь зубы обронил Семецкий. — С чего бы это нам верить, что пустышку не подсунете?
— А вот господин старший эксперт подтвердит. А не справится — ему из Оллара единянские друзья подскажут. Они-то в курсе, из них едва ли не треть — бывшие наши… предатели.
— Ладно, — тихо проговорил бородатый, — допустим, это и так. Допустим, вы не лжете и действительно верите, что вернете мальчика. Но как вы можете ручаться за его безопасность там, в вашем мире? Судя по словам единянских друзей — там может случиться все что угодно. Там идет война. Мощь вашего Ордена… простите, Тхарана, ослабла, опять же грядут неизбежные внутренние раздоры. Почему вы думаете, что с сыном Виктора Михайловича все это длительное время ничего не случится?
