Книга Круги в пустоте, страница 63. Автор книги Виталий Каплан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Круги в пустоте»

Cтраница 63

Кассара, впрочем, никто не счел подозрительной личностью — хватило нескольких медных монеток, брошенных в пыль. Да и то — какие могут быть подозрения, едет себе благородный господин при всех делах, два коня, раб… Деньгами вон одарил, все по понятиям.

— А что, любезные, — не спеша осведомился Харт-ла-Гир, — имеется ли в этой дыре постоялый двор или хотя бы трактир?

Стражники оживились и, отчаянно жестикулируя, сообщили почтенному гостю, что трактир в деревне точно имеется, но более поганого места и захочешь, не сыскать. Грязь, клопы, разбавленное пиво. А остановиться на ночь лучше бы у здешнего старосты, Глау-Йонмо, тот будет рад принять блистательного кассара. Тут же был выловлен за ухо мелкий пацанчик и ласковым пинком направлен к дому старосты, сообщить радостную весть.

Не прошло и получаса, как они сидели в просторной горнице. То есть, конечно, за огромным, рассчитанным на многочисленную семью столом сидел Харт-ла-Гир, а Митька, стоя сзади, прислуживал — ломал свежую, размером едва ли меньше колеса хлебную лепешку, наполнял из пузатого кувшина домашним вином внушительную, по краям окованную серебряной полоской чашу, подавал полотенце — руки обтереть. У самого, конечно, живот сводило от голода, но он хорошо знал, что когда-нибудь вспомнят и о нем.

Тучный, начинающий седеть староста суетился, сетовал на свою деревенскую простоту, пухлая румяная девка, то ли служанка, то ли дочка, по его указке сновала из горницы на кухню и обратно, таская все новые и новые закуски. Маринованное с травами мясо, омлет из гусиных яиц, какие-то то ли грибы, то ли соленые коренья, домашнее пиво, домашняя настойка…

Уголька с Искрой в лучшем виде разместили на конюшне, засыпали в кормушки зерна, и Митька понимал, что до утра может о них не беспокоиться.

Похоже, старосте было смертельно скучно прозябать в глуши, и свежий человек, да еще городской, благородный, на государевой службе, явился для него щедрым даром богов. Наконец-то можно поговорить о чем-то более возвышенном, нежели стрижка овец, засуха, болезни скота и мизерное жалование.

— А что, господин Харт-ла-Гир, — деликатно поинтересовался он, когда кассар, насытившись, откинулся на спинку украшенного мелкой резьбой кресла, — как там в Столице, не шибко ли озоруют единяне? А то вот слухи разносятся, будто войны ожидать…

— Что ж, это возможно, — степенно кивнул кассар. — Сарграмский изменник усилился, взял под свою руку немало варварских племен, и вполне вероятно, вскоре двинет свои орды на юг. Думаю, тысяч двести пешников и семьдесят-восемьдесят тысяч конных он собрать сумеет.

— Но государь Айяру-ла-мош-Ойгру, да продлят боги его земное существование и введут в свой светлый чертог после, разве не способен наголову разбить единянского пса?

— Отчего же? — удивился Харт-ла-Гир, — вполне даже способен. Только регулярное войско насчитывает полтораста тысяч ратников, а если прибавить сюда городских стражников, кассарское ополчение, а также и дружины Сияющего Тхарана, то вкупе наберется не менее трехсот тысяч. И если этими силами умно распорядиться… впрочем, кто же, будучи в здравом уме, усомнится в уме и полководческом гении великого Сиур-ла-мау-Гъеху, железной руки государя? Такие сомнения попросту бессмысленны… и как все бессмысленное, должны искореняться… Да… а винцо у вас ароматное… и жаркое выше всех похвал… Но скажу откровенно — война, ежели случится на то воля Высоких Господ, окажется кровавой и разорительной. И для Южного Оллара, и для Сарграма. Разбить отступников, даже имея превосходство в числе, весьма непросто. Это ведь не дикие орды, а обученная армия, ведомая опытными начальниками. А кроме того… вы правильно заметили, почтенный Глау-Йонмо, что имеется и внутренний враг… Да, единяне. Их немало здесь, в Олларе, они либо таятся, притворяясь добропорядочными подданными, и ждут своего часа, либо открыто странствуют, проповедуя свое нелепое учение и смущая умы простецов. Увы, суровые казни почему-то не способны их образумить. И вот когда война выплеснется на олларские земли, я не уверен, что местные единяне сохранят верность государю Айяру-ла-мош-Ойгру, да продлят боги его земное существование и введут в свой светлый чертог после. Напротив того, они могут быть лазутчиками, могут отравлять колодцы и съестные припасы в крепостях… да и попросту открыть ворота неприятелю. Посему потребна бдительность… вы ведь, очевидно, получали соответствующие указы из города?

Староста истово закивал.

— А как же, благородный господин! — доверительно произнес он, показывая на стоящий в углу сундук. — Непременно! О заграждении ртов, переносящих военные слухи, о задержании подозрительных бродяг, о казни единянских проповедников, буде таковые объявятся…

— Все верно, — усмехнулся Харт-ла-Гир и пихнул Митьку локтем: что застыл, наполняй давай кубок! — Меры совершенно необходимые. Вознесем же мольбу Высоким нашим Господам, дабы неприятель был наголову разбит.

Оба они, и кассар, и староста, поспешно встали и хором затянули какую-то заунывную галиматью, в которой Митька не разобрал ни слова. Похоже, вновь на том самом «древнем языке». Не зная, стоит ли беззвучно подпевать, он ерзал на месте, пытаясь поймать взгляд кассара, чтобы угадать «генеральную линию».

И конечно же, не угадал.

— А этот ваш что же? — удивленно спросил староста, когда они завершили молитву и вновь опустились в кресла. — Или немой?

Кассар пренебрежительно махнул рукой.

— А, просто он из северных варваров, едва-едва олларскую речь разбирает, наших богов чтить еще не научился, своим истуканам молится.

— Это неправильно, — наставительно произнес староста. — Это надо учить кнутом, ибо добрый раб должен поклоняться богам господина своего. Видать, вы, господин, излишне мягко к слугам относитесь. Так нельзя, они от этого наглеют.

— Согласен, — улыбнулся кассар, — да только недавно он у меня, еще не успел обтесаться. Но это умный мальчик, вполне обучаемый, а наказание розгой немало тому способствует.

Митька мысленно выматерился, слушая гладкую речь кассара. Похоже было, что тот попросту подлизывается к старосте, непонятно только, зачем. Интересно, а если придурок-староста сейчас решит преподать непросвещенному рабу поучение кнутом? Типа поделится с молодежью своим богатым опытом. И что, Харт-ла-Гир под козырек возьмет? Ну, то есть под «хайратник» свой?

Но, к счастью, разговор переметнулся на другое. Старосту заинтересовали столичные цены на породистых лошадей, как вот те, на коих изволил прибыть благородный господин.

Чуть заметно улыбнувшись, кассар поведал про цены и на лошадей, и на стройных восточных наложниц (староста, блудливый козел, заметно оживился и его чернильного цвета глаза налились масляным оттенком). Митька волей-неволей подумал, как же ему все-таки повезло, что он не девчонка. Потом, вспомнив жуткие рассказы мальчишек с улицы Ткачей, подумал, что вообще повезло… Харт-ла-Гир сжевал соленый грибочек, запил из кубка и как бы невзначай заметил, что умело сотканные ковры, украшающие стены горницы, могли бы пойти в крупных городах за хорошую цену, и он мог бы даже, будучи в Столице, сообщить знакомым купцам… если случатся неподалеку с караванами, то сделают крюк, ко взаимной выгоде.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация