— Ну о чем вопрос, конечно! — Митьке самому сделалось неловко. — А мне можно будет как-нибудь прийти посмотреть на ваши занятия?
— Не знаю, — вздохнул Синто. — Наставник Харриму-Глао нипочем бы не разрешил, будь ты хоть самый лучший княжеский друг. А как сейчас, не знаю. Спрошу. Может, и не отлупят за дерзость… Жалко Наставника, — неожиданно заключил он.
— Значит, говоришь, он в темнице? — переспросил Митька. — Слазить бы туда… Может, этот твой наставник чего интересного про князя расскажет? А то что кассар, что ты — намеками отделываетесь. А мне интересно, кто же он такой по правде?
— И не думай, Митика! — всполошился Синто. — И сам пропадешь, и других погубишь!
7
Впервые Хайяар подумал, что, может быть, здешние «таблетки» — не такая уж глупость. Не будешь ведь всякий раз тратить живую силу, когда сердце заноет. Расточительство это и потакание себе. Но сейчас оно, сердце, не то что ныло, а прямо-таки болело по-настоящему. Проклятый щенок! Это надо же, до чего довел! Старость! Как унизительно ее принимать, как долго ты прячешься от нее, отгораживаешься стенками — магией, силой, язвительным языком. Но приходит день, и хотя стенки еще крепки, но ты понимаешь: они стеклянные, прозрачные. И пускай ветер оттуда пока не пробился сквозь стекло, но стучит своей тяжелой когтистой лапой. Рано или поздно стекло покроется паутиной трещин, потом со звоном вылетит — и все. Придется покидать тело и отправляться вниз, во тьму, в те самые пещеры, откуда не вернешься, где встретит тебя сидящая на спине седого тигра Высокая Госпожа Маулу-кья-нгару. И вряд ли общение с ней доставит удовольствие. Долг… да, свой долг ты исполнишь. И перед Тхараном, и перед Высокими… Только что тебе в этом проку? Именно тебе? Есть ли вообще хоть в чем-то смысл, если в итоге всем — туда?
Хайяар раздраженно взглянул на угрюмого, закаменевшего в углу Сиура-Минну. Нет, ну до чего же наглое создание! Мало того что не пал к ногам с покаянными воплями, так еще и трепыхаться вздумал, сопротивлялся заслуженному вразумлению. Пришлось попросту скрутить сопляка, перекинуть через колено и отстегать на славу. Небось, неделю сидеть не сможет, да и спать ему придется на животе. Все-таки как же быстро разлагает людей этот Железный Круг… Нескольких дней хватило, чтобы вытравить из мальчишки все, вложенное годами учения. Ладно, вобьем обратно. Пустую голову наполняют через зад.
— Какой же ты все-таки дурак, — Хайяар аккуратно убрал ремень в платяной шкаф и презрительно взглянул на Сиура-Минну. — Неужели трудно понять, что твоего здесь пребывания — месяц, от силы два? А потом назад, в Оллар, и там уж придется ответить за все твои здешние непотребства. Присягу ученика давал? Давал. И что? Нарушил. Нужны Тхарану такие ученики, как сам мыслишь? Вот то-то. Розгами не отделаешься, не маленький. Муравьиная яма тебе светит, любезный.
— Да нафиг мне вообще вся эта байда: Тхаран, присяга? — огрызнулся мальчишка. Красный, зареванный, он тем не менее держался нагло. И специально говорил на местном наречии, как будто и не существует великого и могучего олларского языка.
— Никуда я возвращаться не буду, — добавил он, облизнув губу. — Мне и здесь нравится. Здесь классно, а в Олларе один голимый отстой.
— Да кто тебя, сопливого, спрашивать будет? — хмыкнул Хайяар. — Как только придет пора возвращать твоего лемгну, сейчас же тебя назад отправлю. И вслед — послание наставнику Тауру-Лихья о твоем поведении.
— Ну как же, разбежался ты, дядя, — возразил негодный ученик. — Стану я этого дожидаться. Слиняю я от тебя, и все дела.
— Ты уже слинял, — заметил Хайяар. — И что? Нашли. И снова найдем, если потребуется. Найдем, выдерем на прощание — и домой, держать ответ перед Собранием наставников.
— Хрен вам, не найдете! — заявил сидевший в углу на корточках Сиура-Минну. — Я не дурак, теперь я по-настоящему прятаться стану. И тебе некогда будет искать, ты же, блин, рабочий человек, типа как в командировке тут… Нафиг тебе мудохаться, живую силу на меня тратить?
— Другие напрягутся, — Хайяар подошел к мальчишке и с удовольствием отвесил крепкую затрещину. — Тоже мне, неуловимый разбойник Дзоу. Ты что, воображаешь, здесь, в Железном, и магов нет, и ты здесь вроде одноглазого в стране слепых? Да местная Стража тебя выловит между супом и компотом.
— Западло это, ментов на помощь звать, — глухо сообщил Сиура-Минну.
— Быстро же ты усвоил здешнее варварское наречие, — грустно сказал Хайяар. — Ну ничего, это излечивается посредством ремня. И я этим займусь. Думаешь, в ином Круге над тобой и тхаранской власти нет? Думаешь по своей воле жить? Послушай-ка, любезный, как оно на самом деле будет. Из квартиры этой ты теперь и шагу ступить не смеешь, разве что в моем присутствии. Поскольку в честности твоей я сомневаюсь, то наложу сильное заклятье. Разговаривать, ежели не при посторонних, только правильной олларской речью. Телефоном не пользоваться. Готовить пищу будешь ты, для ученика самое подходящее занятие. И самое главное — продолжишь учебу. Уж как-нибудь выкрою время от работы, позанимаюсь с тобой. Как мне сообщил Тауру-Лихья, твои познания в умопостигаемой магии весьма посредственны.
— Ну ты приколист, дядя, — неожиданно прыснул пацан. — Нафиг учиться-то, если в Олларе меня сразу в муравьиную яму?
— Ну, — слегка замешкался Хайяар, — может, и не сразу… Может, и не в яму… Наказать тебя, понятное дело, придется сурово, но тут уж все от твоего дальнейшего поведения зависит. В конце концом, на первый раз можно и простить, если осознаешь и исправишься. Но смотри у меня, чуть какой малейший взбрык — сразу ремня получишь.
— Ну вот, уже сразу и ремня, — скривился мальчишка. — Тут, между прочим, это и законом запрещено, мне говорили.
— Да, — кивнул Хайяар, — тут дикие, варварские обычаи. Но мало ли что здесь принято? Мы олларцы, и жить будем как положено, по заветам Высоких.
— А по-моему, все наоборот, — упрямо заявил Сиура-Минну. — Это у нас дикость, а тут цивилизация, культура… Мы от них, от Железных, на тысячи лет отстали.
— Пойми, олух, — с трудом сохраняя терпение, сказал Хайяар, — этот Круг тяжело болен. То, что они называют цивилизацией — это раковая опухоль, это гниение… Когда-то они были здоровы, но уклонились в погибель… И то же самое сейчас грозит нашему Оллару. Именно этой заразе и противостоит Тхаран… а ты городишь чепуху… Надо же — культура!
— А что, нет? Типа они тут не знают ни огня, ни железа? Типа им неизвестна грамота?
— И что же ты считаешь здесь культурой? — ехидно осведомился Хайяар. — Тот чудовищный вой и лязг, от которого млеют здешние юнцы и который недостоин именоваться музыкой?
— Классная музыка! Не, ну я понимаю, всякая там кислота, Децл, рэп — это полный отстой. Но вот «Король и шут», или «Рамштайн» — это круто!
— Ты мне эти словечки брось, — проворчал Хайяар. — А то, гляжу, мало получил. Можно и добавить. Уяснил?
Парнишка хмуро кивнул.
— Ну и все, закончили. Вспомни лучше все нити, которыми сплетены смыслы четвертого яруса… И какие сияния с какими смыслами связаны. Вечером спрошу.
