Внезапно у Аттикуса перехватило дыхание. Корпус «Титана» содрогнулся от сильнейшего толчка. Кронос продолжал вести свою собственную войну. Его огромное туловище показалось на поверхности, совершая частые волнообразные движения вверх-вниз. Аттикус видел несколько больших кровоточащих ран на теле животного. Он вдруг понял, что у него с Кроносом много общего. Оба они сражаются, несмотря на раны и боль, как настоящие воины. Но что важнее всего — и он, и Кронос сражались за жизнь Джионы… и за жизни друг друга.
ЧАСТЬ 3
СВОБОДА
54
На борту «Титана»
Аттикус подхватил Андреа под руки и потащил вверх по ступенькам в рубку. Он толкнул металлическую дверь, вошел внутрь и осторожно положил Андреа на пол. Щелчок взведенного курка заставил Аттикуса замереть на месте.
— Не двигайтесь, — услышал он дрожащий голос.
Подняв руки, Аттикус медленно повернулся. На полу все так же валялись тела мертвых и находящихся без сознания членов команды, но капитану удалось не только прийти в себя после всех событий, но и найти «магнум». «Странное чувство, — подумал Аттикус, — когда в тебя целятся из твоего же пистолета. Будто близкий друг предал». Он сделал шаг вперед, прикрывая собой Андреа.
— Я же сказал: не двигаться! — закричал капитан. — Видел я, на что вы способны. А теперь стойте на месте!
Аттикус посмотрел на него. Кэп тяжело дышал, но в целом уже вполне очухался после удара локтем в горло во время прошлого визита Аттикуса сюда. Теперь он сидел за пультом управления пушкой. На экране четко просматривались очертания уплывающего Кроноса, представляющего собой легкую мишень. Вопрос был в том, в кого кэп выстрелит первым.
— Как вас зовут? — миролюбиво спросил Аттикус.
— А ну, заткнитесь!
— Капитан, вы мне кажетесь неплохим человеком. Просто вас угораздило оказаться на службе у негодяя. — Аттикус повернулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с собеседником, по-прежнему держа руки поднятыми над головой. — Вы ведь и сами видели, как и все, что моя дочь жива.
— Вы не все знаете, — произнес капитан неуверенным тоном. — Тревор сказал, что…
— Тревор мертв, — перебил его Аттикус.
Капитан вздрогнул, но пистолета не отвел. Веко его подергивалось, он посмотрел в лицо Аттикусу.
— Вы уверены?
Аттикус кивнул.
Кэп наконец опустил «магнум» и с облегчением выдохнул:
— Слава богу.
По всему видно было, что капитан вовсе не хотел на самом деле причинить зло Аттикусу или кому-либо еще. Возможно, он горько сожалел о том отрезке жизни, что провел на «Титане». И не было необходимости спрашивать о причинах такой покорности — очевидно, Тревор имел на него компромат.
Аттикус подошел и, забрав у капитана «магнум», сунул в кобуру.
— Мне потребуется ваша помощь, чтобы прекратить бессмысленную бойню.
Капитан кивнул и повернулся к панели управления.
— Здесь есть аптечка? — спросил Аттикус.
Не отрываясь от экрана, капитан показал рукой на противоположную стену, на которой висели три шкафчика.
— В среднем.
— Там есть морфий?
Капитан снова кивнул и сказал:
— Должен быть. Хотя с этой командой ничего нельзя знать наверняка.
Переступая через лежащие на полу тела, Аттикус подошел к шкафчику и распахнул дверцу. Под стопкой спасательных жилетов обнаружилась аптечка. Он бросил несколько жилетов приходящим в себя членам команды.
— Надевайте и валите отсюда.
Затем с аптечкой в одной руке и тремя оранжевыми жилетами в другой направился назад к Андреа. Жилеты он бросил возле кресла капитана. Склонившись над телом Андреа, открыл аптечку, нашел морфий и наполнил шприц. Закончив приготовления, Аттикус вколол его содержимое в ногу женщины.
Капитан закончил возиться с пультом управления и взял в руки микрофон внутренней связи. Когда он начал говорить, его голос загремел по всему судну:
— Говорит капитан. Всем приказываю покинуть корабль. Повторяю: всем покинуть корабль. — Затем, видимо понимая, что одного его приказания недостаточно, чтобы люди нарушили ранее отданный приказ Тревора, добавил: — Тревор Манфред мертв. Всем покинуть корабль.
Он отложил микрофон и занялся управлением пушкой. Аттикус увидел, как ствол, ранее обращенный к океану, теперь разворачивается в противоположную сторону. Что же задумал капитан? Взглянув на экран, на котором картинка океана сменилась изображением главной палубы, Аттикус понял план капитана.
Тот поднял глаза и пояснил:
— Команда корабля собрана из преступников. Они могут попытаться взять командование «Титаном» в свои руки. Внизу расположен склад боеприпасов.
Он указал на экран, показывающий самоубийственную цель пушки. Аттикус кивнул, и капитан, не теряя времени, кликнул мышкой. Вылетевший из ствола снаряд пробил дыру в главной палубе и полетел дальше, кроша в щепки все уровни «Титана», и наконец вылетел наружу, ударившись по пути об одну из торпед. Торпеда сдетонировала. Носовая часть яхты вздыбилась, затем опустилась. Крен стал еще сильнее, когда во вновь образовавшуюся брешь радостно хлынула вода.
— Готово, — отметил Аттикус, повернувшись к Андреа. Она уже смогла сама сесть — сказывалось действие морфия, облегчившего боль.
— Что происходит? — пока еще слабым голосом спросила она.
Аттикус помог ей подняться.
— Мы благодарим вас за то, что вы выбрали наш лайнер, — произнес Аттикус, подражая корабельному стюарду, хоть голос его и прерывался от боли. — Мы надеемся, что вы получили удовольствие от пребывания на его борту. Но сейчас настало время сваливать, к чертовой матери, отсюда. Мы тонем.
Андреа вздрогнула, увидев подходящего к ним капитана. Он нес спасательные жилеты и какой-то желтый сверток.
— Все в порядке, — поспешил успокоить ее Аттикус, — он на нашей стороне.
Капитан надел жилет на себя и помог Андреа и Аттикусу справиться с их жилетами.
— Я привел в действие передатчик, он сейчас шлет во все стороны сигнал бедствия, — сказал им капитан. — Помощь в пути.
Несколько членов команды уже прыгнули за борт и отплывали прочь от тонущего судна — кто в спасательных жилетах, кто при помощи других плавсредств. Аттикус и капитан вдвоем помогли Андреа спуститься по лестнице на главную палубу. Так как «Титан» продолжал накреняться, они наполовину шли, наполовину скользили по палубе к левому борту. Аттикус обнял Андреа за плечи и, заглянув в глаза, спросил:
— Ты со мной?
Она помотала головой, отгоняя прочь дурноту, и кивнула.
— Я справлюсь, — твердо сказала она. — Я должна выполнить свое обещание.
