— А вот и Рэй, — сказала Роз, но совсем иным тоном, чем «А вот и Майк».
Пирс проследил ее взгляд: на возвышении стояла кафедра и несколько стульев; а на краешке одного из них, обхватив руками локти, сидел крупный мужчина, спокойный, даже какой-то сонный.
— Господи, да я его знаю! — воскликнул Пирс.
— Да?
— Ну. Я его видел.
А где? В белой шляпе и в летнем костюме, на улице. На похоронах Бонн: он разговаривал с Майком Мучо, а возможно, и с Роузи? «Пауэрхаус» покупает «Чащу». Неужто они дотянулись и до Роузи — прибрали ее к рукам или просто тянут к ней руки? Мужчина словно проснулся и посмотрел в зал. Народ начал затихать. Рэй был грузный: и высокий, и толстый; брюки туго обтягивали его чресла, сдавливая их в объемистую глыбу. Удовлетворившись наконец тишиной, он с усилием поднялся и шагнул вперед.
— Ну… — выдохнула Роз.
— Мы, — начал Рэй, — собравшиеся здесь в «Пауэрхаусе», — христиане. Наши сердца открылись и наполнились, и мы знаем, как убедиться, что нам дарована сила. Мы знаем это, потому что можем говорить на иных языках, можем пророчествовать. Мы обретаем эти дары, когда призваны.
Он оглядел паству. Роз, кажется, напряглась; Пирс понял, что она боится, как не готовая школьница, что ее вызовут. И ему, словно во сне, почудилось: если вызовут его — хоть он урок не учил и даже не знал, что за предмет сегодня будет, — человек на сцене сумеет вытащить из него ответ, исторгнуть бессмысленную речь, просто чтобы показать ему свою силу. Рэй назвал какое-то имя, и в первых рядах поднялась женщина. Она быстро проговорила что-то, вроде как на посредственном итальянском, и снова села. Еще одной женщине Рэй сказал: «Пророчество», и та выдала тираду на библейском жаргоне — ничего конкретного, не завтрашние газетные заголовки, не новости конца тысячелетия, а какие-то непонятные запреты и угрозы.
Еще парочка женщин (все женщины и все молодые) — и всё. Роз перевела дух.
Что, и всё? — хотелось спросить Пирсу. Вот это — всё? Он почувствовал себя почти обманутым. Показали не то чтобы фокус, но уж конечно не магию; очередной ритуал — вроде молитвы. Интересно, что они при этом чувствуют. Бремя дурного предчувствия должно бы упасть с души, но тяжесть оставалась.
— Но знамения эти — не главные, — продолжал Рэй. — Силу, дарованную христианам, не явить в полной мере, ибо она безмерна. Прочтите от Марка святое благовествование, главу шестнадцатую. Каждый, кто ищет знания, может узнать. Это не секрет. Но жизнь коротка, и другой возможности не будет.
Он отвернулся и прошел на свое место; когда тишина стала полной, из первого ряда выскочил франтоватый и пронырливый человечек — полная противоположность предыдущему оратору. Он взглянул на Рэя и покачал головой, как будто хотел сказать: ах ты старый трам-пам-пам.
Роз шепнула Пирсу:
— Пит Терстон.
Она устроилась поудобней и выжидательно взялась за уголок Библии. Книга была белой, в переплете из мягкой кожи, с закладками из золотистых ленточек.
Пит Терстон привычным жестом отцепил от кафедры микрофон и, держа его в руке, повернулся к собравшимся с притворным удивлением на лице, словно только сейчас всех увидел. Нового рода отчаяние посетило Пирса. Давным-давно в Кентукки он и его кузины, с радостной дрожью нарушая запрет, смотрели телевизионных проповедников — те как раз начинали осваивать новое поле деятельности; люди это были во всех смыслах чудаковатые
{359}, разговаривали они слишком громко, прически у них были прикольные, а веровали они так открыто и искренне, что стыдно смотреть. Пит Терстон учился не у таких, а у ведущих вечерних ток-шоу и менеджеров торговых корпораций. Он пошучивал и поглаживал галстук, сдерживая смешки. Не получив мгновенного ответа на свой вопрос, он запинался и жестом обозначал паузу, чтобы его повторить. Был у него еще такой приемчик: увлекшись, он чуть было не пропускал богохульное или бранное словечко, но в последний момент подменял его каким-нибудь безобидным, к общему хихиканью, — однако порой, осуждая прочие секты, и впрямь выражался крепко.
— Ну ладно, — сказал он наконец и взял с кафедры книгу в мягкой кожаной обложке. — Надо же и поработать.
Работа явно состояла в пресловутой экзегетике, выискивании контекстов того или иного греческого слова в Евангелиях и апостольских посланиях, но Пит все не мог угомониться и по ходу дела легко отвлекался от основной задачи. Добрались до dynamis — «сила», «мощь», от dynasthai — «мочь». Динамо, динамит, анодин.
{360}
— Что хотелось бы сказать, — произнес он задумчиво, оторвавшись от текста. — Кто из вас был на новом ядерном объекте — там, на реке, на острове? Ездили когда-нибудь на экскурсию компании «Метатрон»?
{361} «Метатрон» — это фирма, которая всем там заправляет. Интересное местечко. Я там не раз бывал. Да-а, вот это Пауэрхаус, вот это электростанция, я вам скажу. Генератор электричества, новый, здоровенный, мощный, как… чё-то невероятное, и работает для нас круглосуточно. Ну вот. Представьте, что «Метатрон» вас пригласил туда, на эту электростанцию — водят, показывают, а потом большой начальник приглашает в свой кабинет, может, даже сам старик как-бишь-его с большой площади в центре города. И говорит: мы производим миллиард мегаватт электроэнергии каждый день, или сколько там, и мы хотели бы предоставить всю эту энергию в ваше личное распоряжение. Понимаете? Всю эту мощь в ваше личное распоряжение! И что с ней делать? Все в ваших силах. Творите что угодно. Думаю, вы бы тогда устроили на Рождество иллюминацию покруче, чем у соседей. Нет, правда. Ребята, братцы и сестрички, та электростанция — ничто в сравнении с Божьей. Энергия «Метатрона» кончилась бы сразу, если бы Господь решил забрать у него Свою мощь. А ведь Господь предлагает ее вам. Он как раз и делает вам такое предложение: всю мощь Его в ваше личное распоряжение. Бесплатно. — Пауза. — Бог создал сей мир для нас. Чтобы мы радовались и получали желаемое. Когда-то мы отбросили Его дар. Ладно. Но Он все-таки хочет, чтобы мы получали желанное. И Он даст нам все, это в Его власти, ибо Он создал правила, которым подчиняется мир. Это Его правила, и Он может изменить их. Для вас. Бог любит вас, вот такой вот у вас сильный друг, что Он может отменить законы природы лично для вас! Он не раз делал это в прошлом и сделает еще раз. Вам необязательно верить, что Он этого хочет, но я обещаю: стоит вам только поверить, что Он это может, как с вами тут же начнут происходить всякие приятные чудеса, которых не дождутся другие. Если бы я начал сейчас рассказывать все, что знаю, я бы говорил до утра. Огромный земной шар и все эти звезды вокруг — это же Его творение! Если Он хочет переустроить погоду, думаете, у Него не получится? Если ваша машина летит навстречу другой и вы вот-вот столкнетесь, думаете, Бог не в состоянии чуть-чуть отодвинуть ту машину пальчиком в сторонку? А? Как вы думаете, из чего создан мир? Из чего-то особенного? Может, из чего-то такого живого и даже разумного? Или просто из грязи, камней, металла и древесины? А? Как вы думаете? Что, Господь не может действовать в ваших интересах повседневно? Или просто не захочет стараться для тебя, ничтожного? Тогда как быть с верой, что Он собирается переменить законы жизни и смерти, Им же установленные, чтобы вам не пришлось умереть навсегда? Или вы в это тоже не верите? Вообще, верите вы во все это или нет?!
