Почерковеды подтвердили, что открытки написаны рукой Наталии, но все они в один голос уверяют, будто человек, писавший эти письма, находился в ненормальном состоянии – либо в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, либо пребывал в лихорадке. Так это или нет, подтвердить некому. Местонахождение Наталии Шефнер до сих пор не установлено. У Шефнера есть месяц по меньшей мере, пока он сможет козырнуть присланными с юга открытками. Прижать его к стене – значит подвергнуть женщину опасности. Она и без того находится в подвешенном состоянии. Им ничего не стоит вывезти ее в Сочи и утопить в море. Вот, собственно, и все, что мы имеем на сегодняшний день.
– Негусто, – помрачнел полковник. – Нужно установить постоянное наблюдение за Шефнером и его ближайшим окружением.
– Согласен, Валерий Игнатьевич, но хотел бы попросить у вас людей в помощь. Слишком скудными резервами я обладаю. Ребята толковые, но их очень мало.
– Хорошо, человек пять я для вас выбью, но только взамен потребую с вас по полной программе.
– За нами не заржавеет, – улыбнулся Степан.
* * *
Метелкин много слышал от Журавлева о бывшем генерале Скворцове – разведчике, историке и обладателе уникальных архивов, но не предполагал, что ему самому придется встретиться с легендарным стариком.
– Не удивляйтесь, Евгений Михалыч, – улыбнулся ухоженный старец. – Вадим Сергеич оставил мне ваши координаты перед отъездом в Смоленск. Он вам доверяет и решил, что лучше вас никто не сможет переслать ему необходимые данные. Вот я и решил вас побеспокоить по этому случаю.
Метелкин слушал и с любопытством оглядывал кабинет.
– Конечно, я все сделаю в лучшем виде.
Хозяин разложил на столе карту, проклеенную прозрачной лентой.
– Это копия уникального экземпляра штабной карты 1-го Белорусского фронта. Здесь обозначено наступление генерала Бахрова на Смоленск и продвижение линии войск на запад. Именно в это время штандартенфюрер Хоффман ушел с архивом от наступавшей Красной Армии. По карте отчетливо видны коридоры, по которым Хоффман мог отступать. Их три. Каким воспользовался эсэсовский полковник, мы не знаем. Но в одном я убежден – Хоффман не пошел на Оршу. Ее взяли в кольцо партизаны и выпихнули немцев еще до подхода Красной Армии. А это значит, что выбери Хоффман средний коридор, то он неминуемо попал бы в ловушку. Ведь мы знаем, что Хоффман и его люди добрались до Германии целыми и невредимыми. Значит, остается южный либо северный коридор, но на проверку этих проходов может уйти уйма времени.
И вот о чем я подумал. Вадиму Сергеичу я уже рассказывал историю о том, как в пятьдесят шестом году был задержан в районе Смоленска агент западной разведки. Русский, уроженец Смоленской области. Цель его заброски – вербовка неустойчивых граждан. Правда, я в этом сомневаюсь. В ходе расследования выяснилось, что агент работал при штабе Хоффмана и бежал из Союза вместе с шефом. Но он утверждал, будто не сопровождал архив и уехал вместе с военными, а с архивом уехал только Хоффман и дюжина офицеров СС – самых надежных и храбрых. Вполне резонно. Но! Никто из них не знал русского языка, а этот агент служил в штабе переводчиком. Без такого человека в экстремальной ситуации не обойтись.
Я навел кое-какие справки и наткнулся, можно сказать, на сенсацию. Этот агент жив и находится в России. Моим коллегам из Комитета пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать этого человека. Зовут его Зиновий Карлович Круглов. Недавно ему стукнуло восемьдесят три года. Живет он далековато – поселок Дегунино, что в шестидесяти километрах к востоку от Норильска, у берегов Енисея и в двадцати километрах от Дудинки к югу. В пятьдесят шестом он получил двадцать пять лет лагерей. Вышка по тем временам. Амнистия на таких не распространялась. Отсидел от звонка до звонка и жив остался. Это после рудников-то! Перебрался в Сибирь на поселение. И вот уже как пятнадцать лет обосновался в Дегунине и с места не трогается. Его можно понять. А главное дело в том, что ни одна карта и план ничего не стоят против живого свидетеля. Не знаю, как вы отнесетесь к моему сообщению, но уверен, что Вадим Сергеич отправился бы туда не задумываясь.
– Я так и сделаю. Мы ведь друзья.
– И прихватите эту карту с собой. Может быть, старик еще не совсем из ума выжил и вспомнит события почти шестидесятилетней давности по карте. Ну не по карте, так по названиям населенных пунктов, большинство из которых переименовывались уже по несколько раз. Могу привести пример. Поселок городского типа – его освобождали в сорок третьем – назывался Сталине. В пятьдесят пятом его назвали Первомайским, потом он превратился в город Ворошилов, затем стал Зареченск, а сейчас его именуют Верхний Постой – как деревушку двести лет назад. Сменяются вожди, времена, люди, меняются и названия.
– Я все понял. Постараюсь разговорить старика. Так вы убеждены, что Шефнер приехал в Россию искать архивы?
– Я? Да! Но не все со мной согласны. Убеждать я никого не хочу, время само расставит все по своим местам. Но я же не один день ломал над этим голову, сверял, вычитал, складывал и прикидывал. Все говорит о том, что миссия Шефнера состоит в поисках архивов. Такая находка стоит того, чтобы за нее положить жизнь.
– Уже немало жизней положено. Вадим, и тот своею имени лишился. Можно к нему на кладбище сходить.
– Поверьте мне, молодой человек, Шефнер имеет очень важное и ответственное задание. Он и его люди ни перед чем не остановятся ради достижений своих целей. Тысячи жизней ничто по сравнению с их целью, и они не будут вести счет убитым. Тут, как нигде, нужна стопроцентная осторожность и внимательность. Это как прогулка по минному полю в поисках экзотических цветочков для школьного гербария.
– Я учту ваши замечания.
– Тогда с Богом. Удачи!
Метелкин вышел от генерала в возбужденном состоянии.
* * *
Беседа Шефнера и Крылова проходила в машине. Главный охранник лично сменил шофера хозяина и подал машину к подъезду в девять утра. Шефнер не очень удивился перемене водителя. Он достаточно неплохо знал Крылова и понимал, что тот ничего зря не делает.
– У нас неприятности, Ханс, – начал Крылов, отъезжая от дома. – Наташа исчезла. Мне необходимо срочно сегодня же выезжать на место.
– Что значит «исчезла»?
– То и значит. На подъезде к Смоленску между Сафоновом и Ярцевом. Она ехала с Ингрид в одном купе. Долго рассказывать, но в вагоне пропал свет. Когда его зажгли, то выяснилось, что Наташи на месте нет. Ребята проверили весь поезд, каждую щель. Исчезла.
– Милиция?
– Нет, те могли задержать ее официально. Она проходит по делу как свидетель. Боюсь, нам мстят за смерть Журавлева его дружки. Это не так страшно, если девчонка будет молчать, но если она заговорит, то дело может иметь непредсказуемые последствия. В состоянии транса, если ей не делать уколы, она продержится не более суток, а потом начнет соображать и реагировать на события.
