— Ладно, расскажу вам о том, что видела, — вдруг решившись, заявила я, пристально посмотрела на Фридриха и положила ладони на стол. — Но от этого ничего не изменится. Вот почему мне казалось бесполезным сообщать об этом раньше.
— Ведь это вы звонили мне той ночью, да?
— Да. Это была я. Мне, конечно, не хотелось, чтобы тело пролежало там до утра, но больше я опасалась, как бы на него не наткнулись детишки.
— Почему же вы с самого начала не признались в этом?
— Потому что не хотела попадать в поле вашего зрения. То, что я видела, было не настолько существенно, чтобы подвергать себя риску. Ведь вы могли на всякий случай позвонить в Мемфис и там узнать о моих прошлых передрягах. Мне не хотелось, чтобы здесь знали о них. Но именно так и вышло. — Я снова поглядела ему прямо в глаза.
— Это моя ошибка, причем непоправимая, — пророкотал Фридрих. — Я даже не могу выразить, как сожалею о том, что оставил тот факс у себя на столе без присмотра, но принимаю меры, чтобы ущерб вышел минимальный.
Его извинение превзошло мои запросы, да и чем еще он мог меня утешить? Я пожала плечами, мой гнев поутих. Я давно знала, что рано или поздно прошлое вновь поставит барьеры на моем пути.
— Собственно, я видела только человека в плаще с капюшоном, — прозаически начала я. — Он катил Пардона к парку. Я не знаю, кто это был, но уверена, что он один из жильцов Садовых квартир. Думаю, вы и сами об этом уже догадались, потому что тело Пардона столько раз то исчезало, то появлялось вновь. Когда Том О'Хаген платил за жилье, трупа не было, зато когда приходила Дидра, он опять вернулся на место. Вероятно, его в это время прятали в одной из квартир, хотя у меня в голове не умещается, зачем кому-то таскать туда-сюда несчастного мертвеца.
— Как тело попало в дендрарий?
— Его упаковали в мешки для мусора. Один натянули на нижнюю половину тела, а другой — на верхнюю. Затем труп погрузили на мою тележку и отвезли в парк. — Вспомнив о том, для какой цели использовали мой инвентарь, я ощутила знакомый приступ ярости.
— Куда же делись мешки для мусора?
— Сгорели на переработке.
— Зачем вы их выкинули?
— На них остались мои отпечатки. Я щупала у Пардона пульс.
Фридрих до того загадочно на меня посмотрел, что я не удержалась и спросила:
— Что?
Он лишь покачал головой и проворчал:
— Рассказывайте с самого начала.
Я начала с прогулки. Осознав, что я довольно часто брожу в одиночку по городу среди ночи, Фридрих удивленно поднял брови, но не перебивал меня до тех пор, пока я не окончила повествование.
— Сделайте одолжение, Лили. В следующий раз все же позвоните для начала мне.
Я удивилась. До меня не сразу дошло, что шеф полиции шутит. Я улыбнулась, и он ответил тем же — не до ушей, конечно, но вполне дружелюбно. Меня до глубины души тронула его доброта, и я не стесняясь приняла ее, как, наверное, любой подозреваемый, доказавший свою невиновность. А почему бы, собственно, и нет? Я решила, что преждевременно обзывала себя дурьей башкой.
Я рассчитывала, что теперь-то Фридрих наконец уйдет, но он не трогался с места, с явным удовольствием расположившись за моим чистым и пустым кухонным столом.
— Итак, в один и тот же период времени мы наблюдаем убийство Пардона Элби и загадочную травлю двух женщин: Лили Бард и Теи Седака, — начал он. — Тея ни разу не обращалась к нам с официальным заявлением, но Том Дэвид кое о чем проговорился Дольфу, а тот счел нужным донести мне. Я желал бы разобраться, что же все-таки происходит во вверенном мне городе. Вам самим, Лили, не кажется странным, что в одно и то же время в Шекспире творится столько необъяснимых вещей?
Я кивнула, хотя насчет загадочной травли у меня имелись некоторые соображения. Потом я не торопясь достала разделочную доску, нож, пакет с куриными грудками и начала отделять мясо от костей и кожи.
— Йорков в понедельник дома не было, — продолжал Клод Фридрих, а я занималась своим делом и слушала. — Они вернулись только поздно вечером. Миссис Хофстеттлер весь день сидела у себя, но она глуховата, а временами практически обездвижена. Дженни О'Хаген была на работе, а Том спал. Потом он встал и поехал в загородный клуб, где сыграл партию в гольф. Затем О'Хаген вернулся домой и поднялся на второй этаж, чтобы заплатить за молчание вымогателю Уитбреду, который в тот день отлынивал от работы, выпросив себе выходной по болезни. Когда Том спускался по лестнице, вы как раз открывали дверь к Йоркам. Он увидел, что квартира Пардона не заперта, но тела в тот момент там не было, хотя вещи кто-то успел сдвинуть с привычных мест. Еще через полтора часа вернулась домой с работы Дидра. Она поднялась к себе и забрала оставленный матерью чек, а потом снова спустилась, чтобы заплатить за квартиру. Труп-скиталец Пардона к этому времени вновь оказался на диванчике, но лежал в такой естественной позе, что Дидра приняла его за спящего.
— А когда же все остальные внесли плату? — спросила я, отмывая руки под краном.
Презентация картины преступления, проведенная начальником полиции, озадачивала и забавляла меня одновременно.
— Я подсунул свой чек ему под дверь тем же утром, когда уходил в участок, — пояснил Фридрих. — За Норвела платит церковь. Преподобный Маккоркиндейл сообщил мне, что секретарь высылает Пардону чек по почте. Маркус Джефферсон сказал, что он тоже подложил свой чек Пардону под дверь еще утром, и мистер Элби проявил расторопность, поскольку наведался в банк к самому открытию. Когда я позвонил туда навести справки, выяснилось, что деньги с моего чека, а также Маркуса и миссис Хофстеттлер уже перечислены на счет домовладельца.
— А тот, который отправляла церковь?
— Пришел на почтовый ящик Пардона только через два дня после его смерти.
«А ведь Пардону было не в тягость лишний раз заглянуть в церковь или прямо к Норвелу и напомнить ему, чтобы не тянули с оплатой», — подумала я, внимательно поглядев на Фридриха.
— Тем не менее Норвел уверяет, что Пардон к нему не заходил, — сообщил полицейский-исполин.
Я вернулась к стряпне, только тут сообразив, какой чудной у нас получается обмен мнениями, и заметила:
— Но он лжет.
— Как вы догадались?
— Пардон сам пылесосил коридоры в понедельник. Помните, как был свернут шнур? Вероятнее всего, мистер Элби поднялся к Норвелу, чтобы выяснить, почему его жилец не выполнил назначенную работу. В понедельник Уитбред приступает к церковным обязанностям только вечером — прежде он должен убрать в своем здании. За это Пардон делает ему скидку в оплате квартиры.
— Откуда вы все это знаете, Лили?
— Если дело касается уборки, то, конечно, мне все известно. Да, кажется, Пардон сам так и говорил, когда объяснял, почему вместо меня здание Садовых квартир будет убирать Норвел. Просто ему, как всегда, хотелось поболтать, а я только обрадовалась, что больше не придется выполнять нудную и плохо оплачиваемую работу под пристальным надзором надоедливого Пардона.
