Сергей считал себя человеком привычным и не очень злорадным, однако ж за превращением римановых пространств в фигуры стандартной планиметрии наблюдал с удовольствием. Тем более что фигуры, как в данном случае, получались гармонично округлыми: губы теряли изощренный изгиб, а глаза – прищур и распахивались даже у анатомически малоприспособленных для этого наблюдателей – как, например, у главы краевого департамента транспорта, дяденьки явно бурятского или тувинского происхождения. Распахнул зрачки почти как варежку и не прикрывался от коротких ударов ветра, разбрасываемых «кипчаками».
Это было немного нечестно – как пионера 1980-х годов сразу после игры «Ну, погоди!» усадить за какой-нибудь «Quake» или «Counter Strike» и ждать, что он без сожалений вернется к собиранию пятипиксельных яиц. На неподготовленного зрителя «кипчаки» производили убойное впечатление. Обликом, статью, беззвучным мягким ходом, умением держать трассу и разгоняться сразу после торможения. Мощью и свежим запахом, наконец.
Да и конструктивные особенности «кипчаков» идеально вписывались в драматургию: естественно, со старта седаны уходили вперед, на первом повороте их грязновато делали внедорожники, седаны принимались катранами рыскать вправо-влево в поисках паза шириной в полкорпуса, а дальше-то протиснемся – и на второй половине круга снисходительно позабытые зрителями «кипчаки» вдруг беззвучными дельфинами обходили ревущий пелетон – не то по обочинам, не то по воздуху, обходили как по ниточке, четко и с ускорением, которое не сбрасывали, даже оторвавшись от преследователей на два, три, четыре корпуса – и лишь оставив за кормой чистые, если не считать оседающих клубов песка, полкилометра, синхронно соскакивали на середину трассы и дальше летели окно в окно, профиль в профиль (фотофиниши позволили украсить испытательный цех автозавода кучей кадров с профилями Макса, Андрея, Рифа, Кира и остальных пилотов, попарно прилепленными к Марксу–Энгельсу–Ленину–Сталину, а также сборным суперкадром, представлявшим собой общий профиль испытателей Союза – профиль вышел пугающим, зато выразительным).
К сожалению, в этот раз не удалось провернуть любимый трюк ребят: еще раз догнать конкурентов круге так на третьем-четвертом и обойти их все тем же беспощадным манером. Конкуренты предпочли сойти с дистанции, почуяв намерение «союзников» и спасаясь от окончательного унижения. Заранее сбросив скорость, зарулили по карманам и встали вразнобой. Водители наружу не спешили.
Максимка с Андрюхой и из этого обстоятельства, красавчики, выжали предельный эффект: не сбавляя вроде бы скорости (Сергей-то видел, что на последнем вираже уронили с девяноста до шестидесяти, а на финише подгасили до пятидесяти, как по инструкции, но непривычным глазом, тем более без помощи уха, ухватить маневр было сложно), по узкой дуге вошли в карман, в котором криво отдыхал серебристый «лендкрузер», двойным тараном рванули к его блестящей заднице – публика охнула, кто-то, видимо хозяин, успел даже матернуться, – но за пару метров до внедорожника шустро растеклись, как струйка на прутике, впритирочку обошли его по флангам и встали как вкопанные, зеркало к зеркалу.
Народ взревел, бурят захлопал, остальные подхватили и побежали к «кипчакам», из которых с крайне скромным видом показались не успевшие даже взмокнуть пилоты. Андрюхе, естественно, пришлось выползать через пассажирскую дверь – и все равно выбрался одновременно с Максом. Отрепетировали, засранцы. А если бы «тойотин» водила дверь открыл, в очередной раз подумал Сергей, пытаясь, подобно ребятам, удержать на лице застенчивость. Можно было, однако ж, не сомневаться, что предусмотрена и такая не слишком великая вероятность.
Кузнецов дошел до «кипчаков», когда презентация, как и полагалось, перешла в стадию «Встреча Юрия Гагарина»: пилотов мацали и наперебой спрашивали про тонкости вождения и питания, несколько голосов требовали открыть капот, из дверей уже торчали алчно двигающиеся зады, обтянутые дорогими брюками, и решительно никто, включая хозяина «лендкрузера», не обращал внимания на несчастного водителя джипа, который требовал через открытое окно отогнать машину или хотя бы отойти от багажника и позволить ему выйти наконец.
Сергей протек мимо бурята, с багровелым лицом вылупившегося из салона и устремившегося заглядывать «кипчаку» под хвост, обошел группку водителей, молча и сосредоточенно рассматривавших приборную панель через спущенное стекло, добрался все-таки до Макса, пожал ему руку, четко артикулировав: «Молодец» (надрывать глотку в этом гаме смысла не было), и повернулся к общественности для триумфального завершения процедуры знакомства. Публика дошла до кондиции, осталось ответить на вопросы.
Первый вопрос прилетел со спины, Сергей не расслышал и уточнил, аккуратно разворачиваясь:
– Как?
– Заветам Форда, говорю, верны, что ли? Чего они у вас черные?
– Форд, конечно, голова. Но и конструктивная необходимость. Солнечные батареи, – объяснил Сергей в случившейся вдруг тишине. – Можно было сделать коричневыми, но это как-то некузяво: а перед нами все цветет, за нами все горит. Вот и решили – пусть пока так.
– А где батареи-то? Здесь? – поинтересовался собеседник и гулко хлопнул по капоту.
Сергей чуть не рявкнул, оценив звук и размер хлопавшей ладони, но чего-то сдержался и тут же себя возблагодарил: ладонь выглядывала из рукава совсем дорогого темно-синего костюма, а в костюме находился сам губернатор Красноярского края Брякин, поджарый, молодой и весь красивый, откуда черт его принес-то.
Сергей невозмутимо принялся объяснять про энергособирающее покрытие, батарейные блоки и, упреждая дилетантское нытье, про остальные энергоисточники, а сам высмотрел телохранителя за спиной Брякина и «порше», брошенный на въезде в карман, – только приехал, значит.
– От Тайги железкой довезли? – спросил Брякин.
– Зачем? Своим ходом, от Союза. Сразу Белая Юрта, потом Назарово, ну и сюда. Испытательные ж машины, чего их кутать.
Брякин поднял бровь, уронил и хотел что-то сказать, но ввинтившийся ему чуть ли не под локоть бурят протараторил:
– Пал Валерьич, они ж тут такой цирк на колесах показывали, реальный топгир...
– Я успел немного увидеть, – сказал Брякин. – Своим ходом, говоришь. Ну давай проверим.
Развернулся и пошел к «порше».
Сергей секунду смотрел им вслед, потом громко сказал:
– Товарищи, позвольте, пожалуйста.
Товарищи расхлынулись, Максим молча сунулся к кабине, Андрей справа окликнул:
– Сергей Владимирович!
Сергей цопнул Максима за локоть и сказал:
– Ребят, ну неудобно. Он же сам поведет. Потом скажут: конечно, профи выставил, вот он губера и сделал. Я должен. Извините.
Макс застыл, потом, похоже, понял и кивнул. На Андрея смотреть было некогда, «порш» уже взревел, но тоже поймет, не дурак ведь. Сергей хлопнул дверью, снялся с ручника и дал задний ход, разворачиваясь, успел заметить, что бедолага из праворульного джипа тут же выскочил на волю через пассажирскую дверь, и следующие полторы минуты уже не отвлекался.
