На втором этаже только одна квартира имела входную дверь.
Звонка не было, и он постучал. Дверь неожиданно открылась, тихо скрипнув. Несколько секунд Виктор стоял в полной неподвижности. Он вдруг почувствовал себя неуверенно. Еще эта темнота!..
«Там никого нет. Быстро обыщешь дом, и все. Нет. Простым обыском тут не обойдешься».
Виктор рассчитывал найти здесь нечто такое, что превратило бы его догадки в уверенность. Если даже он ничего не обнаружит, то дождется хозяина.
Держа фонарик левой рукой, Виктор зашел в помещение. Его рука нащупала выключатель. Он чуть помедлил и повернул его. Свет не загорелся. Собственно, этого следовало ожидать.
На удивление, внутри было довольно чисто, хотя обстановка напоминала спартанскую. Комод, стол, стулья, шкаф — все было старым, почти древним. Виктора даже на какое-то мгновение охватило чувство, будто он попал в музей антиквариата. Под ногами скрипел рассохшийся паркет.
Он проверил ванную, санузел и вышел на кухню. Крошечный холодильник, заляпанный жирными пятнами. Доисторическая обшарпанная раковина, в которой разве что обувь можно мыть. Рядом на вчетверо сложенном полотенце стояла перевернутая чашка с отколотой ручкой. Мусорное ведро было чистым, словно его выносили совсем недавно или никогда не использовали.
Пока ничто не свидетельствовало о том, что Виктор попал в логово маньяка. Он намеревался провести детальный обыск.
Боков уже собирался пройтись по комнатам, как вдруг яркий луч фонарика выхватил из темноты край конверта, лежащего в самом центре стола. Как он его сразу не заметил?
Виктор протянул руку и поднес конверт к глазам.
Этого не может быть!
Он моргнул, перечитывая надпись: «Боков Виктор Арсеньевич», и вскрыл конверт, чувствуя, как предательски задрожали пальцы. Внутри была лишь всего одна фотография. С его изображением.
— Что за дерьмо, — прошептал Виктор.
Он даже не помнил, чтобы где-то фотографировался таким образом. Боков стоял возле своей машины, держа в руках сотовый телефон. Лицо было сосредоточенным, даже хмурым. Впрочем, в последние дни у него все время такая физиономия. Угол фото пересекала траурная рамка, нарисованная, скорее всего, черным маркером.
Виктор перевернул фото и увидел новый сюрприз. Оборотная сторона была сплошь исписана его данными: «Родился… работал… жена… дочь…» и так далее. В конце стояла дата смерти.
Виктор медленно положил фотографию на стол. Значит, он умрет через два дня. Боков почувствовал неприятную сухость во рту.
Как бы то ни было, тот человек, который оставил здесь этот снимок, наверняка хотел, чтобы его увидели.
Значит ли это, что его ждали?!
Где-то на улице горестно взвыла бродячая собака.
Виктор двинулся в глубь квартиры. Он слышал только легкий скрип от своих шагов и собственное дыхание. Луч фонарика плавно скользил по древнему паркету, облезлому плинтусу, обесцвеченным старым обоям. Ничего подозрительного, если не считать фотографии.
Он открыл дверь и оказался в спальне. Его глаза сразу наткнулись на крошечную чашку, стоявшую на тумбочке. В ней плавали два черных кругляшка. Виктор осторожно выловил один из них, внимательно разглядел его, затем вытер вспотевший лоб. Такой же он нашел в лесу, когда убили Алекса Пирогова, его охрану и егеря.
Изголовье облезлого дивана освещала догорающая свечка. Блюдце с огарком стояло на полочке. Мерцающий огонек трепетал, отражаясь на стекле фотографии. По обе ее стороны стояли иконы. Виктор подошел ближе и попытался разглядеть изображение. Его лицо окаменело, когда он смог это сделать.
На ней были запечатлены двое. Одного человека Боков знал хорошо. Даже слишком. Правда, он уже давно мертв, но именно его сыночка сейчас активно разыскивала вся полиция страны. Сергей Малышев, бывший начальник уголовного розыска, улыбался, но его глаза даже на фото были похожи на две колючие льдинки.
Да, Малышева Виктор узнал сразу. Но вот второй человек!.. Значит, все правильно. Боков с самого начала взял верный след.
Первым порывом Виктора было позвонить в дежурную часть, чтобы сюда прислали усиленный наряд. Так было бы правильнее, он в этом не сомневался. Но что-то остановило Бокова. Он вдруг подумал, что не так все просто. Для того чтобы предъявить обвинения в конкретном преступлении, нужны веские доказательства. Косвенных было хоть отбавляй. Виктор не сомневался, что убийца именно тот человек, которого он искал. Но для того чтобы убедить следствие в своей правоте, нужно время. История получит огласку, будет привлечена пресса. СМИ, затаив дыхание, только и ждут очередную кровавую новость.
Запустив этот маховик, он может упустить Малышева-младшего, из-за которого потерял сына, а жена стала бесплодной.
Взвесив все «за» и «против», Боков принял решение. Он сам достанет гадину, как уже когда-то дотянулся до Артура.
Тем более что ему самому бросили вызов. Его фото с датой смерти являлось весьма весомым аргументом в пользу этого умозаключения.
За окном снова послышался вой. Боков не удержался и выглянул наружу. Собака дрожала от холода и пялилась на дом. Она задрала голову и заскулила, как если бы призывала его поскорее выбраться отсюда. Пока еще не поздно.
Виктор быстро проверил шкаф и тумбочки, сдернул покрывало с дивана, перевернул белье, посветил фонариком под кровать. Ничего.
Оставалась еще одна комната. Перед тем как выйти в коридор, Виктор выглянул в окно. Он почему-то желал снова увидеть эту бродячую собаку со свалявшейся шерстью. Но ее там уже не было. Снаружи гулял злой ветер, вороша обрывки газет и полиэтилена.
«Ты просто не хочешь остаться в одиночестве», — подумал Виктор, и это было правдой.
Воздух в этом доме был буквально пропитан напряжением. Казалось, чиркни спичкой, и все взлетит на воздух. Поэтому осознание того, что ты не один в этом глухом и заброшенном месте, отчасти успокаивало. Пусть даже это живое существо — всего лишь бездомная псина.
Он вышел в коридор и уже намеревался двинуться ко второй, последней комнате, как неожиданно услышал голос, от которого застыл на месте:
— Папа.
Виктор почувствовал, как у него вспотели ладони. Голос был испуганный и тоненький, почти как у ребенка.
«Папа?! Это глюки. Мне показалось, я ничего не слышал».
— Папа? Ты здесь?
Луч фонарика дрогнул.
Виктор толкнул дверь и буквально ввалился в комнату. Рука с фонарем ходила ходуном, но он видел, что в центре помещения стоит кресло, на котором неподвижно сидит скрюченная фигура, укутанная в рваные тряпки.
Виктор облизал губы. Его язык был сухим, как мочалка.
— Папа?!
Бокову начало казаться, что разум покидает его. В руках существа, сидящего в кресле, было крошечное создание, похожее на младенца. Он потер глаза, будучи уверенным в том, что это призрак. В следующую секунду он испарится.
