На столе затрещала рация, торчавшая в зарядном устройстве. Егерь не обратил на нее внимания, хотя сквозь помехи было слышно, как кто-то надрывно вызывал Волну. Неторопливо прикурив от спички мятую сигарету, хозяин дома в упор посмотрел на незнакомца.
— Волна — это я, — счел необходимым пояснить он, выпуская изо рта кольцо дыма. — Меня Евгением Федоровичем кличут. Можно просто Федорыч. Теперь я внимательно слушаю. Мне кажется, я тебя раньше видел. Вот только где?
Старик равнодушно качнул головой.
— Так ты будешь говорить? У тебя имя-то есть?
— Я не помню, — выдавил тот.
— Ты дурак? Или в детстве уронили, голову ушиб? — Федорыч стряхнул пепел прямо на пол.
Незнакомец исподлобья глядел на егеря.
— Волна, ответь Заре! — отчетливо зазвучал чей-то голос, но егерь продолжал игнорировать вызов.
Он узнал местного участкового, с которым постоянно держал связь. Евгений Федорович решил, что поговорит с ним, но сперва сам получит ответы на некоторые вопросы от этого чучела, появившегося невесть откуда.
Из уголка рта старика вновь потекла слюна. Федорыч брезгливо поморщился — ну и тип!
— Давай так. Я уже, в общем-то, догадался, кто ты такой будешь. Ты не первый попадаешься мне в здешних местах. Будь спокоен, вернешься туда, откуда сбежал.
Федорыч вдруг умолк, заметив, как изменился старик. Тот вытер слюну, слегка пригнулся, узловатые пальцы медленно сжались в кулаки, зрачки-осколки блеснули. Егерь проследил за его взглядом, и ему стало неуютно. Старик упорно смотрел на длинный нож, который лежал на разделочной доске.
— Вернешься туда, откуда сбежал, говорите? — проворковал он, облизываясь, и тихо засмеялся, продолжая пожирать взглядом нож.
— Даже не вздумай, старый козел! — процедил егерь, поднимаясь с табуретки. — Только попробуй, и я всыплю тебе картечи.
— Отпустите меня, — вдруг сказал старик. — Я отвечу на все ваши вопросы, а вы мне разрешите уйти. Ладно? — Он заискивающе улыбнулся.
Егерь кашлянул, увидев почерневшие гнилые зубы.
«Хватит трепотни. Пора его сдать куда положено», — мелькнула у него мысль.
— Я не помню своего имени, — мягко произнес старик и пригладил беспорядочно торчащие клочья волос. — Но знаю, кем я был.
— И кем же ты был? — поинтересовался Федорыч, стараясь, чтобы его голос звучал насмешливо, хотя внутри почему-то стало холодно и тревожно.
В его голове наконец-то со скрежетом заворочались шестеренки, отвечающие за память. Мозг словно просвечивал сам себя в поисках нужных сведений. Он уже почти не сомневался в том, кто перед ним, но что-то мешало ему позвонить в полицию.
Он приподнял ружье на уровень бедер и спросил:
— Кем ты был? Сантехником? Учителем истории?
Старик снова улыбнулся, на этот раз так широко, что Федорыч невольно вздрогнул. Нет, это была даже не улыбка, а злобный оскал.
— Я веселю детей, — выплюнул он из себя. — Понимаете? Заставляю их улыбаться и смеяться. Я приношу радость в каждый дом.
Он говорил, не прекращая ухмыляться. У егеря мурашки бежали по коже. Уверенности ему придавало только ружье, заряженное крупной картечью.
— Впрочем, я умею веселить и взрослых. — Старик хаотично задвигал костлявыми руками, изображая жонглирование. — Многие из них смеялись так, что за животы хватались. Видите ли, Евгений Федорович, я клоун. Правда, немного болел в последнее время, но теперь в полном порядке и готов с новыми силами делать свою любимую работу. Я старый добрый клоун! Встречайте меня!
За дверью послышалось ворчание Саура, а пальцы Федорыча еще крепче сжали ружье. Все происходящее казалось ему бредом.
Между тем старик подмигнул и вдруг предложил:
— Позвольте мне взять вон тот нож, и я покажу вам фокус.
— Стоять! — заорал егерь.
Он вышел из вязкого транса и теперь был в ярости на себя за проявленную нерешительность.
Старик с улыбкой посмотрел на хозяина избушки и заявил:
— Кстати, я вспомнил свое имя.
— Заткнись! Повернись! Руки за спину! — проревел Федорыч, и тот покорно зашаркал ногами.
Когда егерь шагнул к нему, до него донеслись слова незнакомца:
— Меня зовут Артур Малы…
Фраза была прервана сильным ударом в затылок, который нанес ему хозяин сторожки. Старик беззвучно свалился на пол, задев ведро, которое, позвякивая, закатилось под стол. Егерь проводил его налившимися кровью глазами. Федорыча то трясло от гнева, то бросало в озноб.
— Артур! — прохрипел он. — Твою мать! Конечно. Как же я забыл?
Он присел над бесчувственным телом старика и пощупал пульс. Из раны на голове текла кровь, но ее было немного. Жить будет. Егерь снял с гвоздя моток веревки и быстро связал ему руки.
После этого он вытащил из-под стола бутыль мутного самогона, наплескал себе почти полный стакан и, не морщась, осушил его. Покрасневшие глаза Федорыча невидяще уставились в окно.
Разумеется, он видел этого психа. В тот день егерь и два охотника сидели в доме у Вадима Белякова — того самого участкового, который сейчас терзал рацию. Они отмечали его капитанские звездочки, мирно выпивали и с удовольствием закусывали.
По телевизору шел документальный фильм про так называемого Живодера, маньяка, который орудовал в Каменске лет пятнадцать назад. Эта передача не пришлась по душе собутыльникам. Но перед тем как переключить канал, Федорыч увидел лицо серийного убийцы, который содержался в сумасшедшем доме.
Связанный старик, валяющийся в углу кухни, и был тем самым извергом.
Старик?
Егерь истерично хохотнул. Помнится, в программе говорилось, что на момент совершения зверских убийств этому подонку было чуть больше двадцати лет. Тогда он только что окончил какой-то институт. Значит, сейчас ему нет и сорока.
Он снова взглянул на Артура и потрясенно подумал:
«Бог ты мой! Да он лет на семьдесят выглядит!»
Его рука машинально потянулась к рации. Нужно сообщить Вадиму. Пускай едет сюда с нарядом и забирает это чудовище. Как только ему удалось сбежать из психушки?
Федорыч, он же Евгений Рамов, трудился в должности егеря уже двадцать четыре года. На его памяти было как минимум шесть побегов из дурдома. Он лично двоих задержал и сдал властям.
Теперь вот этот.
Егерь уже взял в руки рацию, как его пальцы разжались сами по себе.
— Не нужно никуда спешить, — сказал вслух Федорыч.
Рация снова завибрировала.
— Волна, Волна! — яростно вопил участковый. — Я Заря, прием!
Егерь взял рацию, нажал кнопку и тихо произнес:
