— Проходите, тетя Мила, — сказала Катя.
— Опять «тетя»? Катя, мы ж договорились! — сказала женщина. — Хочешь, останемся на «вы», но не называй меня тетей. Терпеть этого не могу.
— Хорошо. — Девушка улыбнулась.
Мила прошла в кухню. При этом она слегка качнулась, выставила вперед руку, и Катя нахмурилась. Такое впечатление, будто Мила шла в темноте.
— Чаю хотите? — спросила она.
— Только не очень крепкий. Я тебе тут кое-чего принесла. — С этими словами Мила стала выгружать из сумки фрукты.
— Зачем? Не надо! — Катя замахала руками. — Я же просила вас!
— Ничего не знаю, — решительно проговорила женщина, и Кате пришлось смириться.
Мила зарабатывала копейки, трудилась поварихой в детском саду. Но она никогда не приходила в гости с пустыми руками, и Катя была ей очень благодарна.
Она всегда поражалась, как такая женщина смогла стать лучшей подругой матери. Та — истинная аристократка, модница. Мила — обычная тетка со средним образованием, сбежавшая от мужа-алкаша. Мать не расставалась с компьютером, вела свой блог в Интернете. У Милы же дома не было даже телевизора, она просто не видела необходимости в нем. Мама была атеисткой, Мила, наоборот, глубоко верила в Бога. Несмотря на такой антагонизм, женщин тянуло друг к другу.
Мама как-то рассказывала об их знакомстве. Однажды у нее из машины похитили сумочку. Наличных денег там немного. Вор забрал их, не тронув документы и водительские права, а сумочку выбросил на обочину. Волею случая Мила наткнулась на нее и вернула владелице. Мама хотела отблагодарить женщину, но та наотрез отказалась от вознаграждения.
Когда чай был готов, Катя принесла в комнату поднос. Мила протянула руку за чашкой и опрокинула ее. Она охнула и принялась извиняться.
— Ничего страшного, — успокоила ее Катя и ушла за тряпкой.
«Она раньше не была такой неуклюжей», — думала она, боковым зрением поглядывая на замершую женщину.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросила Мила.
— Нормально. — Катя улыбнулась, но ей показалось, что гостья не очень-то поверила.
— А вы как? — спросила девушка.
Мила вдруг вся как-то подобралась.
— Хорошо. А почему ты спрашиваешь?
Катя взяла с дивана стопку листов, которые передал ей Олег, и протянула ее женщине. Та молчала, как-то странно глядя прямо перед собой.
«Она не видит их», — потрясенно подумала Катя, как бы невзначай присела перед Милой и заглянула ей в глаза.
Зрачки были неподвижными, похожими на застывшие капли смолы.
— Ты что? — напряженно спросила Мила.
— Это написал мой близкий друг, — сказала Катя. — Если хотите, можете прочесть. Мне будет интересно ваше мнение.
Пальцы Милы стали нервно расправлять складки на платье.
— Впрочем, я не настаиваю.
— Я бы с удовольствием, — сказала Мила с ноткой грусти. — Но зрение уже не то. Даже в очках я вижу все хуже и хуже. — Она сделала маленький глоток и осторожно поставила чашку на поднос.
— Как вам удается работать? Ведь вы все-таки детям готовите, — сказала Катя.
— Пока справляюсь, — заерзав, ответила женщина.
Весь ее вид говорил о том, что ей неприятен разговор о собственном здоровье, и она хочет сменить тему.
— Я плохо вижу, но по твоему голосу чувствую, что ты сама не в духе. — Она мягко дотронулась до девушки. — Расскажешь? Или нет настроения?
Катя молчала, глядя на руку подруги матери. Выпуклые вены, ногти подстрижены неаккуратно, без намека на маникюр. Мама никогда не позволила бы себе выйти на улицу с такими руками.
«Не сравнивай!» — одернула она себя.
— Ты скучаешь? — тихо спросила Мила, убрав руку.
Глаза Кати вновь наполнились влагой. Она всхлипнула и подалась вперед, в объятия женщины.
— Хорошая моя, успокойся, — шептала та, гладя девушку по волосам. — Вспомни, о чем мы с тобой говорили недавно. Твои папа с мамой просто обрели другие тела. Тут остались физические оболочки, скорлупки. Их души живы, и они всегда будут в твоем сердце. Может, я сейчас скажу жестокую вещь, — продолжала Мила. — Убиваться так долго нельзя. Переживаниями и слезами ты вновь и вновь оживляешь эту потерю, чем изнуряешь себя, свою энергетику. Стресс полезен для души, но в меру, как и физический труд для тела. Затянувшаяся депрессия приносит лишь вред. Ты красивая молодая девушка. Начинай жить, радоваться каждому дню. Старайся запоминать, что хорошего ты сделала, и каждый день увеличивай свои добрые поступки. Родители будут рады за тебя там, на небесах.
Катя села на диван, вытирая глаза.
Мила выдержала небольшую паузу, потом промолвила:
— Все хотела тебе сказать. Знаешь, я хоть и слепну, но сегодня, когда шла к тебе, увидела какую-то женщину. Она стояла недалеко от твоего дома, и я с ней чуть не столкнулась. Эта особа что-то пробурчала, вроде как выругалась. Я уверена, что несколько дней назад она тоже была здесь. Все это странно.
Катя мысленно вернулась на озеро, где они сегодня днем отдыхали с Олегом, вспомнила о неряшливой тетке с одной рукой.
«Это она. Ходит, выслеживает. Только зачем? — Девушке стало неуютно. — Нужно будет рассказать об этом Олегу».
Она посмотрела в окно, на сгущавшиеся сумерки, и спохватилась:
— Я вас провожу. На улице уже темно!
— Не стоит, я справлюсь. — Мила поднялась. — Спасибо за чай, родная.
— Не за что, — ответила Катя и задержала взор на все еще стройной фигуре женщины.
Ей неожиданно пришла в голову мысль, что если Милу нормально одеть, навести макияж, то она будет вполне привлекательна для мужчин.
— Может, вам стоит показаться врачу? — спросила Катя напоследок.
Гостья неопределенно пожала плечами, что могло толковаться как угодно, и в этот момент в дверь кто-то позвонил. Катя озадаченно посмотрела на часы. Она никого не ждала. Мила — другое дело, она навещает ее постоянно, но все прочие знакомые обычно звонили перед визитом.
Катя вышла наружу и направилась к воротам. Мила, помедлив, пошла за ней.
«Там стоит эта однорукая тетка. Как только я выйду наружу, она утащит меня в темноту», — проскользнула у девушки мысль, и она передернула плечами.
Лезет же в голову всякая ерунда!
Катя открыла ворота и тут же вскрикнула от неожиданности. Она почувствовала, как на нее обрушился водопад из чего-то мягко-шелестящего и необычайно ароматного.
«Лепестки роз, вот что это», — шепнул в голове голос матери.
Катя оправилась от первоначального испуга и увидела Георгия, стоявшего перед ней. Как заведенный, он зачерпывал руками пригоршни лепестков и подбрасывал их. Темно-красные, бордовые, вишневые, белые, ярко-желтые, даже зеленые, они, тихо шелестя, падали на волосы и плечи зачарованной девушки словно хлопья волшебного снега из сказки.
