Кроме цыганского платья и полагающихся к нему аксессуаров, в
гримерке не было никаких костюмов.
Вероятно, они хранятся там, где им и полагается, — в
костюмерной. Как отбить у костюмерши что-нибудь подходящее, Настя не
представляла. Но тут она вспомнила о встреченной в коридоре женщине в шляпке с
вуалью.
Ей потребовалось пятнадцать минут на то, чтобы обнаружить,
где переодевается та женщина, дождаться, пока она выйдет из гримерки, и выкрасть
шляпку.
Настя посмотрела на часы и заторопилась — уже начало
одиннадцатого. Еще не хватало, чтобы Диана позвонила своему любовнику. Надо
торопиться! Насте главное — попасть в дом. А там — хоть трава не расти.
Как назло, вуаль оказалась недостаточно густой.
Настя схватила эластичную сетку, в которой Диана хранила
бигуди, выбросила их вон и подсунула сетку под шляпку. Получилось то, что надо.
Ее физиономию вряд ли кто теперь разглядит. Что ж! Вперед!
* * *
Самойлов вошел в знакомый кабинет, обставленный дорого и с
большим вкусом. Его босс сидел за длинным столом, скрестив на груди руки. Это
был пожилой мужчина с сединой в волосах и длинными некрасивыми складками вокруг
рта. На двери его кабинета висела табличка с фамилией Зараев.
— Садись, Олег, — предложил он, указав подбородком
на стул.
Самойлов секунду колебался, потом все же сел, не коснувшись
позвоночником спинки.
— Я что, под арестом? — холодно спросил он, глядя
боссу прямо в лицо.
— Да что ты! Тебя просто ненадолго вывели из игры, И я
тут совершенно ни при чем! — с нажимом добавил он, заметив, как Самойлов
дернулся. — Это все милиция.
— Как же так получилось, что милиция вмешалась в самый
последний момент? — процедил Самойлов. — Я разработал операцию, я
посадил на крючок Шестакову, я вел ее за ручку и уже подвел к цели… И тут вдруг
— раз, откуда ни возьмись появляется милиция!
— А вот про «откуда ни возьмись» я тебе могу
объяснить, — повел бровью Зараев. — Ты — начальник службы
безопасности. Сам подбирал людей. И лучше всех знаешь, какие у них остались
связи.
— Хотите сказать, что, когда я начал следить за «КЛС»,
кто-то из моих людей стукнул ментам?
— Вот именно, — кивнул Зараев. — Я даже знаю,
кто. Да и ты догадываешься. Позвонил этот человек своему покровителю Фокину и
сказал: знаешь, Петр Иваныч, что-то интересное тут наклевывается. Самойлов
начал разрабатывать одну фирму по уборке помещений. С чего, бы это, а? А у
Петра Иваныча уже и так по поводу этой фирмы подозрения возникали. Вот он и сел
тебе на хвост.
— Но ведь нашей целью было сдать им «КЛС».
— И они нам верят! — хмыкнул Зараев. — Вот
только наверху решили, что операцию надо довести до логического конца. И ты им
в этом не помощник.
— Что значит — до логического конца? — спросил
Самойлов, хотя и так знал.
— Это значит, — охотно принял подачу
Зараев, — что Ерасова нужно заставить совершить преступление.
На сегодняшний день прямых улик против него нет.
— Значит, Фокин хочет, чтобы Ерасов своими руками убил
Анастасию Шестакову?
— Почему — убил? Попытался убить. Или приказал убить.
— Да им же всем наплевать на нее!
— Ну, что ты такое говоришь, Олег? Что ты кипятишься?
Мое задание ты выполнил, досье на «КЛС» собрал. Да еще какое досье! Прокурор
будет очень доволен.
— Разрешите, я от вас позвоню?
Зараев помедлил, потом неохотно кивнул. Самойлов резко
придвинул к себе аппарат и начал нажимать на кнопки с такой скоростью, что тот
едва не захлебнулся цифрами.
— Алло, наблюдатель? — тихо спросил
Самойлов. — Ты на посту? Хорошо. Скажи, где она?
— Она, Олег Алексеевич, насколько я понимаю, собирается
подменить любовницу Ерасова и отправиться прямиком в ад.
— Господи, зачем?
— Наверняка она думает, что вас схватили его люди.
Что вы где-то там.
— Попробуй держаться рядом, — попросил Самойлов.
— Попробую. А вы, Олег Алексеевич?
— Я тоже попробую, — ответил он, прикидывая, как
отвлечь и хотя бы на время вывести из строя приставленных к нему людей.
Он положил трубку и снова сел на стул. Было видно, что ему
хочется выпустить пар, но он сдерживается.
— Шестакову надо страховать, — наконец произнес он
ровным тоном. — Неужели вы не понимаете, в какой она опасности?
— С ней все будет в порядке, не волнуйся, —
отмахнулся Зараев.
— Значит, ради того, чтобы отомстить Ерасову, вы готовы
позволить ему убить еще раз? Пожертвовать невинным человеком?
— Я никогда никем не жертвую, — отрезал
тот. — Кстати, если ты не забыл, Ерасов убил мою любимую женщину.
Самойлов поднялся на ноги и зло ответил:
— А теперь собирается убить мою.
* * *
Когда Настя шла по коридору к служебному выходу, ей навстречу
попался мужчина в синей спецовке. Увидев ее, он остановился и открыл рот.
Поскольку, одеваясь, Настя думала только о пользе дела, она не сообразила, что
шляпка с вуалью плохо подходит к цыганскому платью. Примерно так же мог бы
смотреться черный фрак в паре с голубыми джинсами. «Ладно, прорвемся! —
решила Настя и, проходя мимо спецовки, гордо вздернула подбородок. — В
конце концов, я еду спасать жизнь Самойлова и свою, разве сейчас до красоты?»
Как она и ожидала, увидев на ступеньках служебного входа разряженное
чучело, шофер выскочил из машины и открыл ей дверцу Настя влезла на заднее
сиденье, подхватив подол. Устроившись наконец как следует, она сложила руки на
коленях и напряженно выпрямилась. Шофер молчал, ожидая, по всей видимости,
какого-нибудь знака. Не дождался и тронулся с места.
«Слава тебе, господи!» — возликовала Настя, довольная, что
все идет, как она планировала. Однако буквально через десять минут выяснилось,
что радоваться рано. Вместо того чтобы прямехонько катить в загородный дом
Ерасова, шофер съехал на обочину, заглушил мотор и, повернувшись к своей
пассажирке, сальным голосом спросил:
— Что с тобой сегодня?
— Что? — глухо переспросила Настя, задыхавшаяся
под черной вуалью.
— Ты даже не поцелуешь меня?
"Поцелуешь? — про себя ахнула та. — Вот это
номер!
Неужели пошлая интрижка с шофером?! Или у Дианы вместо мозга
силиконовый протез, или она не знает, кто ее любовник на самом деле. Иначе она
не стала бы так рисковать. А уж шофер какой болван!"
— Ну, так что? — продолжал настаивать болван и
протянул руку, чтобы потрогать у Дианы что-нибудь мягкое. Настя не могла
допустить, чтобы он шуршал гофрированной бумагой, поэтому больно стукнула его
по клешне и сказала в нос:
