— Погоди, я с тобой!
Очутившись на лестничной площадке, они ошалело поглядели
друг на друга.
— Как ты думаешь, что это было? — спросил Петя
дрожащим голосом.
— Не иначе, как невинный женский треп.
— Боже мой! Да она настоящая кобра! Ее надо раздавить
камнем!
— Не забудь, что у вас с ней двое кобрят, — мрачно
заметил Серега.
Из квартиры как раз начали выходить уборщики.
Один из них, примерно Петиного возраста, проходя мимо,
спросил:
— Хозяин?
Петя с мученическим видом кивнул.
Тот потупился, некоторое время изучал свои ботинки, явно намереваясь
что-то сказать, потом махнул рукой и, похлопав Петю по плечу, посочувствовал:
— Эх, мужик!
Серега растерянно посмотрел ему вслед, потом предложил:
— Может быть, вернемся ко мне на дачу?
— Ни за что. Сидеть там и думать, какую казнь она мне
готовит? Нет уж, я предпочитаю битву с открытым забралом.
Он вошел в квартиру и громко захлопнул за собой дверь.
— Только когда откроешь забрало, следи, чтобы тебе не
выцарапали глаза, — с некоторым опозданием посоветовал Серега.
— Петька, ты?! — воскликнула Люся, выскакивая в
коридор. — То-то я слышу, будто костыли стучат!
— А для тебя это, конечно, настоящая музыка, —
мрачно молвил тот, глядя на нее вприщур.
Люся сделала такое лицо, будто бы только что проглотила
пуговицу:
— С тобой все в порядке? — спросила она.
— Пока да, — сварливо ответил он. — Я ведь
был вне пределов твоей досягаемости!
— Люся, с кем это ты там разговариваешь? —
поинтересовалась Настя, появляясь в коридоре. — О, Петька! —
воскликнула она. — Рано вернулся.
— Спутал вам все карты, а?
— Да нет, — пожала плечами Настя. — Ты нам не
мешаешь.
— Неужто? — вопросил тот, пытаясь вместе с
костылями протиснуться в комнату.
Настя пошла следом и, когда он рухнул на диван, взволнованно
обратилась к нему:
— Скажи, Петька, как, по-твоему: во мне что-нибудь
изменилось за последнее время?
— О да! — с чувством ответил он.
— Да? — недоверчиво переспросила Настя. Она
некоторое время молчала, потом осторожно поинтересовалась:
— И твое отношение ко мне тоже изменилось?
— Еще как! — живо сказал Петя, глядя на нее
откровенно оценивающим взглядом.
— Слушай, ты меня пугаешь, — стушевалась Настя и
повторила для вошедшей в комнату Люси:
— Он меня пугает.
— Покажи язык, — приказал Петя, махнув в ее
сторону костылем.
Настя молча показала язык.
— Теперь ты, — обратился он к жене.
Та тоже молча высунула язык.
— Надо же! — саркастически заметил Петя. — А
я думал, что они у вас раздвоенные!
— Чего? — хором спросили подруги и ошалело
переглянулись.
— Он заболел, — так, словно мужа не было в
комнате, заметила Люся.
— Да он все слышал! — неожиданно догадалась Настя
и захохотала. — Он слышал, как ты мечтала сбросить его с балкона! Я права,
Петька? Права? Ты слышал, как Люся распиналась по поводу того, как ей хочется
тебя придушить или толкнуть под машину, да? Ой, умора!
Настя сложилась пополам и принялась издавать икающие звуки.
При этом она била себя руками по бокам, словно спасалась от мороза.
— Не надо было высасывать остатки шампанского прямо из
бутылки, — укорила ее Люся. — Кроме того, когда тебе наливала, я не
думала, что вернется мой муж. Я ведь знаю, как на тебя действует
спиртное, — сейчас начнешь ходить вокруг него лисой, хвостом мести,
коленки показывать.
— Я удостоюсь каких-нибудь объяснений? — вспылив,
крикнул Петя тонким голосом.
— Да подожди! — отмахнулась от него Люся. —
Тоже мне, герой! Как ты мог поверить, что я хочу от тебя избавиться?
— А что? Я тоже должен был начать хохотать прямо с
порога?
— Это же просто шутка! — разогнувшись, начала
оправдываться Настя. — Мы хотели поглядеть, какие рожи будут у уборщиков.
— Ничего себе вы шутите!
— Да мы вчера коньячком побаловались, пришлось с утра
шампанским лечиться.
— А уборщики что здесь делали? — гневно спросил
Петя.
— Чистили ковры.
Люся, некоторое время переводившая взгляд с одного на
другого, неожиданно остановила его на Насте и твердо заявила:
— Чует мое сердце, что придется ему все рассказать.
— Ты с ума сошла?! — закричала та. — Он нас
тотчас же разлучит!
Петя побледнел и схватился за сердце:
— У вас что, любовь?!
— Вот. — Люся пренебрежительно показала на него
подбородком. — Чувствуешь, какая у него в голове свалка?
— Это все Лусия Мендес виновата, — важно заявила
Настя. — Надо написать на телевидение гневное письмо.
Петя поднял костыль и прицелился.
* * *
Настя включила телевизор и вполуха слушала московские
новости, хаотично передвигаясь по комнате.
Вроде бы целый день отсутствуешь, а беспорядок такой, словно
человек десять спешно собирались на работу.
Внезапно из общего потока информации ракетой вылетели слова,
которые так больно ударили по Насте, что она едва не упала. Схватилась пальцами
за край стола. «Сегодня утром выстрелом в голову убит московский адвокат
Севастьян Маслов. Еще месяц назад ему угрожали неизвестные, требуя оставить
дело крупного бизнесмена…»
Настя кое-как добралась до дивана и повалилась на него лицом
вниз. Сева Маслов? Нет, не может быть!
Настя заплакала. Слезы слегка размыли тот ужас, который
обручем сжал ее сердце. Стало немного легче дышать.
Поддавшись порыву, Настя натянула первое попавшееся платье и
выбежала во двор. Завела машину и поехала к жене.., нет, теперь уже вдове
Маслова. Несколько раз она была в гостях у этой пары вместе с Мерлужиными. «В
квартире наверняка полно официальных лиц, — думала она, развивая небывалую
для себя скорость. — Я обязательно должна рассказать свою историю. Вдруг
убийство Севы как-то связано со смертью Макара и Любочки? Я все выложу, а они
пусть сами решают».
Влетев в подъезд, Настя не стала дожидаться лифта, а
побежала наверх пешком, задыхаясь и охая. Голос Татьяны, Севиной вдовы, она
услышала издали. Голос был высокий, срывающийся. «Она в истерике, — поняла
Настя. — И я вряд ли смогу ей помочь».
