Книга Слуга царю..., страница 69. Автор книги Андрей Ерпылев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Слуга царю...»

Cтраница 69

Стыдно, до скрипа зубовного стыдно было вспоминать, как кинулся перемазанный «танкист» на шею вышедшему во двор Арсенала Бежецкому, как засыпал вопросами, тормошил, хохотал неизвестно по какому поводу, а Александр стоял столбом, криво улыбаясь и все разглядывая, разглядывая, разглядывая такое неприятно знакомое скуластое лицо, похудевшее, правда, и украшенное довольно свежим шрамом, но все равно именно ТО лицо… Нужно было хотя бы сыграть радость, тоже трясти руку, обнимать, сыпать вопросами… О чем, скажите на милость? Где вы, например, прохлаждались, господин Бекбулатов, почти год и почему не гниете сейчас благополучно в компании могильных червей в своем фамильном склепе Касимовского имения? Нет, что бы ни утверждала там баронесса фон Штайнберг, а без Полковника или его людей здесь никак не обошлось…

Ладно, как бы то ни было, а князя, слегка обиженного (наверное, списал не слишком горячую встречу на трясучку напряженной ситуации) удалось сплавить на помощь «агитаторам», основной целью которых было не дать ввязаться в драчку флоту, который мог наворотить дел своей огневой мощью и шустрыми, как и везде в мире, ребятишками-морпехами, именуемыми здесь витиевато флотскими экипажами. Кстати, Гвардейский Флотский экипаж неожиданно, возможно, в пику своим сухопутным собратьям, а может, просто не разобравшись, твердо держал сторону Зимнего дворца (или Челкина, что одно и то же), выдвинувшись во всей своей боевой мощи к Дворцовой площади. Гвардейских морпехов, похоже, нейтрализовать без стрельбы (да какой там стрельбы — их танками не вышибешь с занятых позиций!) не удастся и, заливая брусчатку русской кровью, Челкину, возможно, удастся продержаться до подхода еще какого-нибудь провинциального Мерецкова с его полком, дивизией или корпусом… Опять же авиация. Авиаторы, мать их так и разэдак, в массе своей происходят из разночинцев, ни в грош не ставят ни гвардию, ни дворянство вообще, технократы чертовы… Может, уже сейчас, где-нибудь над Александровской слободой, разворачивается, ложась на боевой курс, звено реактивных «Горынычей», один ракетный залп с борта которых сровняет с землей и Арсенал, и лежащие вокруг кварталы, жители которых сейчас либо крестятся на свои домашние, иконостасы, лежа на полу квартир, либо бегут куда глаза глядят, прихватив с собой только самое ценное и проклиная на чем свет стоит и Челкина, и Думу, и сумасшедших гвардейцев, затеявших свои разборки, ни капли при этом не думая о мирных обывателях…

Как бы теперь пригодились средства массовой информации, но, к сожалению, взятый под контроль резервный телецентр на Васильевском острове оказался неработающим, вернее, выведенным из строя, и специалисты теперь кропотливо пытались вдохнуть в него жизнь. Официальный же, столичный, наплевав на всю сетку вещания, каждые пятнадцать минут выдает в эфир заявления Челкина, перемежающиеся снятыми еще утром сценами пленения повстанцев.

Окровавленных жалких гвардейцев в минутном ролике выносят и выводят с поднятыми руками под бодрый голос репортера из дымящегося здания вокзала (не разобрать, какого именно, — слишком уж покорежен взрывом фасад, да и угол съемки неподходящий). Качество записи было мерзейшим, да и телевизор с треснувшим корпусом безбожно барахлил, но узнать кое-кого из пленников и снятых крупным планом убитых удалось, хотя и не без труда.

Особенно умиляла статичная картинка, то и дело вставляемая в эфир: полковник Бежецкий в расстегнутом мундире, сидящий, вернее вскакивающий с тюремной койки. Скорее всего, если принять во внимание искаженное гневом лицо близнеца, оператору снимающему его, не поздоровилось, и этот кадр так и остался тем единственно подходящим для показа, который удалось извлечь из разбитой камеры. Фальшиво-бодрый голос комментатора, неизменно вызывая оживление в штабе, объявлял, что настоящий полковник Бежецкий по подозрению в подготовке переворота арестован еще задолго до оного и содержится в Петропавловской крепости, а инсургентами (поначалу они назывались бунтовщиками, но затем градус осуждения заметно снизился) руководит наглый самозванец, лишь отдаленно похожий на оригинал. Принимал на веру заявление телевизионного деятеля, похоже, один лишь Александр, у которого кошки скребли на душе…

Задумавшись, Бежецкий только сейчас обратил внимание на застывшего перед ним худенького «камуфляжного» паренька лет девятнадцати-двадцати с соломенным ежиком на лопоухой голове, протягивающего плоскую черную трубку с антенной.

— Чего тебе, сынок? — спросил Александр, выплывая из своих дум.

— Вас к телефону, ваше высокопревосходительство!

— Давайте, подпоручик. — Бежецкий протянул руку, смущенно думая про себя: «Как же я звездочки-то не разглядел на рукаве? За солдатика офицера принял, профан! Еще на дуэль нарвешься тут…» — Как ваше имя?

— Подпоручик Симонов, господин полковник! — польщенно вытянулся парнишка с темно-синим с серебром шевроном гродненских гусар на рукаве, заливаясь прямо-таки девичьим румянцем.

— Вольно, гусар! Благодарю за службу! Бежецкий у аппарата, — последнее уже в трубку.

— Сашка, гад! — раздался в мембране возмущенный бекбулатовский голос, слегка искаженный помехами. — Пока ты там политесы разводишь, меня тут мариманы на куски рвут! «Благодарю за службу!..» — передразнил он, довольно похоже подражая голосу Александра. — Наполеон хренов!.. Буонопартий Новгородской губернии!..

— Ладно ты, — прервал поток язвительностей Бежецкий. — Как там в Кронштадте? Обстановка, настроения…

— А на фига мне Кронштадт твой сдался?! — весело завопил в трубку экс-гусар. — Я и поближе нашел то самое, что нам требуется! Ведь ты же, Сципион наш Новгородским, на весь Балтийский флот не претендуешь? Он ведь в большинстве своем и в Неве-то не поместится… Конечно, если…

— Погоди! — перебил его Александр. — Так ты не в Кронштадте? Почему?

— Я ему про Фому, а он мне про Ерему! — обиделся Бекбулатов. — Я же тебе битый час твержу: нашел я уже то самое, что нам нужно, и прямо под боком! Лечу я, значит, над Крестовским островом, а тут меня мысль посещает: «Дай, думаю, на Судостроительный завод гляну…» Глянул, и что ты думаешь? Стоит она, красавица, у причала…

— Да говори ты толком! — рассердился Бежецкий. Неужели этот повеса умудрился разглядеть какую-то даму с вертолета? — Кто стоит?..

— Крейсер! — выпалил Владимир. — Легкий рейдер класса «океан». Такие наши разлюбезные друзья с Туманного Альбиона фрегатами еще кличут…

— Какой еще фрегат? Парусник, что ли?

Чересчур шустрая фантазия тут же нарисовала романтический образ трехмачтового судна, ощетинившегося по бортам жерлами бронзовых пушек, с черным Веселым Роджером на мачте…

— Сам ты парусник! Говорю же тебе: крейсер. Четыре башни главного калибра, не мерено более мелких орудий, ракеты, торпедные аппараты и прочие зенитки… Хотя они наверняка не понадобятся… Я морячков уже почти уговорил нам пособить. Правда, командует этим чудом судостроения один наш с тобой старый знакомый, поэтому без тебя, то есть без твоего самоличного присутствия, моншер ами, никак не обойтись. Я за тобой уже геликоптер отправил, жди с минуты на минуту…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация