Затем повернулся к подопечным и заявил на международном:
– Нам лучше пойти назад. Так будет безопаснее. Погода испортилась, и мы не дойдем до перевала.
– Что?! – возмутился один из парней, вытаращив глаза. – Как назад? Да у нас же все по дням расписано! Мы не успеем. И погода прекрасная!
– Не уложимся в график, придется идти быстрее, – подхватил второй более вежливо. – А как же адаптация?
– Радж, тебе этот тип что-то сказал? Да ты посмотри на него, он же больной.
Кайлатец с непроницаемым лицом слушал их возмущение, а я вдруг вспомнил его. В прошлом году у этого гида погиб один из трекеров. Заблудился в тумане во время короткой прогулки на небольшой высоте. Еще одна нелепая смерть. И теперь для бизнеса Раджа будет очень плохо, если в его группе не вернется кто-то еще, а уже тем более – он сам.
Девушка тоже молчала, глядя на меня, и даже сквозь ее непроницаемые горные очки я чувствовал напряженный, вопросительный взгляд.
– Думаю, надо повернуть, – сказала она, оборвав на полуслове одного из своих спутников.
– Кира, ты что, серьезно? – тут же повернулся он к ней. – Мы заплатили кучу денег, а теперь из-за какого-то ненормального…
– Он не псих. – Она неожиданно сняла очки, и я увидел ярко-голубые внимательные глаза. – И я хочу вернуться. Вы можете отправляться дальше, а я пойду обратно.
Молодые люди с одинаковой неприязнью посмотрели на меня и, обступив девушку, принялись вполголоса уговаривать ее не делать глупостей.
– Думаешь, ты сможешь их убедить? – спросил я гида тихо.
– Смогу, – убежденно ответил тот. – Скажу, что в лоджах при монастыре закончились все места и ночевать им придется под открытым небом. Никуда не пойдут.
Я невольно улыбнулся, слыша этот уверенный обман.
– Спасибо, Рай-джи, – вдруг сказал он. – Мне говорили, что у тебя есть третье зрение, но я не верил. Теперь знаю. Удачной дороги тебе.
Я пожал на прощанье его протянутую руку и, оставив Раджа разбираться с подопечными, пошел дальше.
Тропа обогнула гору, и вершина Седого Старика оказалась у меня за спиной. А когда на горизонте появились крутые склоны Тамерску, меня догнала уже знакомая путешественница.
– Куда это вы так несетесь? Еле догнала, – сказала Кира с легким упреком, переводя дыхание, и тут же уточнила: – Я с вами. Вы ведь в Намаче.
– А как же ваши друзья?
– Стоят на том же месте и пререкаются с Раджем. – Она презрительно дернула плечом и добавила с уверенностью: – Все равно обратно к вечеру приползут. А я пока на массаж схожу. Говорят, тут делают отличный аюрведический массаж. В Интернете посижу…
Она замолчала и продолжала идти рядом быстрым, решительным пружинистым шагом, бросая на меня любопытные взгляды.
– Вас Райджи зовут? – наконец осведомилась она.
– Райн. «Джи» – это вежливое окончание, которое кайлатцы иногда добавляют к имени.
– Вы и на местном языке говорите, – озвучила девушка свои размышления. – Давно здесь живете?
– Несколько лет.
Кира снова умолкла, пережидая, пока мимо пройдет очередная группа. И как только трекеры удалились на достаточное расстояние, сказала убежденно:
– Вы ведь увидели что-то там, у камня. Что-то про нас. Так? Сказали Раджу, и тот сразу поверил. Местные вообще верят во всякую ерунду. – Не останавливаясь, она приподняла камеру, висящую на груди, сфотографировала скалистую стену Тамерску. – Нам рассказывали кучу всяких преданий, поверий, сказок. Ну вроде того, что гора Одинокая Дева терпеть не может женщин и ни одна не может подняться на ее вершину. Или, например, если собираешься на Сагараматху, во время трека нельзя спать не со своим мужем. Или вот еще – непозволительно выходить из дома после захода солнца.
– Если вы не верите во все это, зачем повернули назад?
– В это не верю, но… – Она запнулась, обдумывая следующую фразу. – Я как-то читала в журнале статью. Там говорилось, что во всем мире есть несколько сотен человек, которые отличаются от остальных. Будто бы у них есть душа, поэтому они, в отличие от прочих, нормальных, такие странные. И психика у них очень неустойчивая, потому что они все время переживают из-за всяких пустяков, могут очень сильно привязываться к одному человеку…
Она рассмеялась, качая головой, и пнула мелкий камешек, попавшийся под ноги.
– Иногда у них бывают видения, вроде как у вас, в голову приходят чудные идеи, они часто совершают нелогичные поступки.
– Например, спасают кому-нибудь жизнь?
Кира снова весело рассмеялась:
– Ну примерно. Вернее, спасают чью-то жизнь, не получая от этого никакой выгоды. Да и удовольствия тоже. Или – совсем уж глупо – рискуют своей. В общем, я сразу поняла, что вы один из них.
В ее словах была часть правды. Наш мир всегда отличался односторонним восприятием. Простым и рациональным. Существует только белое или черное, горячее или холодное. А такие, как я, не вписывались в общую картину реальности.
– Меня, кстати, Кира зовут, – мило улыбнулась девушка.
– Я знаю.
Дальше какое-то время мы шли молча. Она периодически останавливалась, фотографировала понравившийся вид и опять догоняла меня.
Солнце припекало все жарче, и над белыми вершинами стали клубиться облака. Их легкие тени скользили по склонам и растворялись среди теней долины.
На пологом участке земли паслась лошадь с жеребенком. Он вскидывал голову, фыркал, мотал коротким лохматым хвостом и, смешно выбрасывая вперед ноги, бегал по загону.
– А мне говорили, что лошади здесь не водятся, – рассеянно заметила Кира, роясь в кармане.
– Их очень мало. Но в старинных легендах говорится, что раньше в Кайлате разводили коней и даже продавали их. В горах живет народность, которая до сих пор называется «таманг», что переводится как «продавец скакунов». И при дворе императора именно таманги работают в конюшнях. Но теперь в основном грузы перевозят на эбо. И на людях.
Она усмехнулась, словно услышала забавную шутку, вынула из кармана шоколадку, искоса взглянула на меня, но ничего не сказала.
Следующие полчаса пути Кира сосредоточенно размышляла о чем-то, даже перестав фотографировать. Хмурилась, пару раз с легким недоумением посмотрела на меня, покачала головой в ответ на какие-то размышления и внезапно спросила, лучезарно улыбаясь:
– А в поселке ты где остановился?
– На нижних террасах, – ответил я, уже прекрасно зная, к чему ведет этот разговор.
– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – В ее голосе не было ни малейшего сомнения в моем утвердительном ответе.
Кира кокетничала так, словно решала математическое уравнение. Уверенно и стандартно. Предмет она вызубрила на «отлично» и теперь прекрасно знала, в какое место формулы своего флирта подставлять взмах ресниц, улыбку или взгляд.
