- А ты и рад стараться. Хоть бы для приличия оставил.
- Попроси добавку, дед тебе не откажет. Кстати, намекнул бы ему, что я костей не ем, я же как-никак не совсем собака.
- Не надо мне ничего. Пускай я умру с голода. Все лучше, чем такая жизнь, - Илья обиженно отвернулся к стене.
Он живо представил себе, как, обессилев, умирает и в предсмертной агонии оставляет записку: «Мама, я умираю. Не плачь обо мне. А мою коллекцию компьютерных игр я жертвую в Гринпис». Быстро сообразив, что Гринпису его жертвы не нужны, потому что они занимаются экологией, он стал вспоминать название организации, связанной с заботой о детях, но оно, как назло, вылетело из головы.
- Слышь? А какая организация благотворительностью занимается? Чего-то вроде ООН, но по-другому? - спросил он, забыв про обиду.
- ЮНЕСКО, что ли?
- Точно! А то в уме вертится, а вспомнить не могу, - обрадовался Илья.
- Думаешь, они тебя тут найдут и назад отправят? Ты бы еще консульство нашел и визу оформил. Хватит дурью маяться. Надо думать, как реально вернуться.
Илья с надеждой посмотрел на товарища.
- А у тебя что - идея имеется?
- Вроде того. Вспомни, зачем нас сюда занесло? - Серега пытливо уставился на товарища, надеясь, что тот сам поймет, что к чему, но Илья был явно не в ударе.
- Ну и зачем? - переспросил он.
- Наверное, надо сделать то, о чем просил твой тезка. Он ведь за этим нас сюда послал.
- Вот я бы его послал так послал бы! В гробу я видал такого тезку, - вскипел Илья.
- Ты-то, может, и видал. Только сдается мне, пока он на кладбище не успокоится, нам отсюда не выбраться. Он ведь обет дал отнести Александру Невскому грамоту.
- Ну и где она?
- Может, дед знает?
- А если нет?
- Можно и без грамоты предупредить Александра о шведах.
- Полный дурдом! Чего его предупреждать? Мы ведь знаем, что и без того все обошлось. Шведов разбили. Все путем.
- А ему что с того? Он клятву дал и теперь не успокоится. Эти призраки упертые.
- А ты-то откуда знаешь?
- Обычный человек помер и помер, а этот дал слово и восемьсот лет его держит. Даже смерть ему не помеха. И ведь совсем еще пацан. Хороший парень. Настоящий. Боец.
- Ну тебя круто повело. Нашел кого хвалить. Ты ведь по его вине в собачьей шкуре бегаешь, - напомнил Илья.
- Он же не нарочно. И потом ты сам согласился.
- Да кто же знал, что этот гад на мониторе лапти сушит? Кстати, если на то пошло, это ты заладил: «Давай посмотрим, давай посмотрим». Вот и посмотрели, аж глаза из орбит повылезали.
- Ладно, сейчас поздно выяснять, кто виноват. Времени в обрез. Говорю тебе, надо идти к Александру Невскому.
- Легко тебе говорить. Не видишь, что я раненый? - Илья гордо продемонстрировал повязку на плече.
- Делать-то нечего. Вдруг это единственный способ вернуться?
Илья задумался. По логике вещей Серега был прав. К тому же он чувствовал себя несравнимо лучше, чем накануне. И все же его обидело столь обыденное отношение к его боевому ранению.
- Конечно, можно сесть и на ежа, если попа не твоя, - проворчал он. - Легко говорить, когда в тебя не всадили отравленную стрелу.
- Я тебе помогу. Если устанешь, буду тебя на себе нести, - пообещал Серега.
- Прямо Иван-царевич и серый волк. Как говорится, «мы рождены, чтоб сказку сделать былью», - мрачно пошутил Илья.
Ему снова вспомнилась мама. Она бы с ума сошла, если бы узнала, что ее любимый сын раненый лежит в убогой лачуге, а потом потащится в изнурительный поход, где, возможно, погибнет от истощения. И главное, отец даже не узнает о его самоотверженном героизме. От такой несправедливости у Ильи на глаза навернулись слезы.
- Если будем нюни распускать, то проторчим тут до старости. Сейчас не время раскисать, - сказал Серега.
- А ты уверен, что если мы выполним обет, то вернемся? - поинтересовался Илья.
- Откуда мне знать? Я что - специалист по призракам? Просто ничего другого мы все равно сделать не можем. И так мы уже дня три потеряли.
- Почему?
- Ты два дня в бреду провалялся, и сегодня третий.
- Да ты что?!
Забыв про больное плечо, Илья подскочил, но рана тотчас дала о себе знать. Он вскрикнул от боли.
- Осторожно. Береги плечо, а то до Новгорода не доберешься, - заботливо сказал Серега.
- До какого еще Новгорода?
- До Великого. Мы ведь договорились к князю идти. В учебниках говорилось, что он вроде бы жил там.
- Вроде там. А мы где?
- Не знаю. Расспроси у деда.
- А почему я? - недовольно спросил Илья.
- Потому что я уже попробовал в лесу с одной девчонкой заговорить. Она чуть из юбки не выпрыгнула. Решила, что я оборотень. Столько визгу было.
- Ладно, спрошу, - нехотя пробурчал Илья и задумчиво добавил: - Интересное дело, если золотая рыбка человеческим голосом молвит или там какая-нибудь щука, то все тащатся, а если собака, то сразу кричат: «Оборотень!». Вот бы ты в золотую рыбку превратился! Три желания мог бы исполнить. Прикинь, вернулись бы домой и каждому по миллиону баксов.
- Смотри, как бы у разбитого корыта не остаться. Лучше делай, что тебе говорят, - фыркнул Серега.
- Уж и помечтать нельзя, - скривился Илья, а про себя подумал: «Везет Сереге! Умеют же устраиваться люди. С собаки какой спрос? Главное - сиди и не гавкай. А тут мало того что раненый, так еще и переговоры веди».
Склонившееся солнце высветило янтарем низкое западное оконце. Похожий на макаронину лысый одуванчик с наслаждением грел свою плешь под закатными лучами. Илья и Серега были так заняты обсуждением предстоящего похода, что не заметили возвращения Строжича. Лишь когда колдун входил в избу, ребята опомнились и тотчас благоразумно смолкли.
- Мне вроде как голоса послышались. Я думал, кто пришлый явился, ан никого. С кем это ты тут балакаешь? - удивленно спросил старик.
- Ни с кем. Сам с собой. То есть с собакой. В смысле, я говорю, а он слушает, - сбивчиво пролепетал Илья.
Серега с невинным видом уставился на старика, нарочито подняв одно ухо, старательно изображая внимательного слушателя.
- Знать, почудилось, - проговорил ведун, посмотрел на вылизанную миску и одобрительно сказал: - Теперича точно на поправку пошел. Когда брюхо сыто, оно и жизнь красна.
При упоминании о еде у Ильи заурчало в животе. «Кому красна, а кому не очень. Серега, оглоед, как пылесосом вымел. Хоть бы немного оставил!» - подумал Илья.
