Пес огляделся, как будто боялся, что его подслушивают, и сказал:
- Не бойся, это я. Как ты? Оклемался?
Голос волкодава показался Илье странно знакомым.
- Се-серега? - боясь поверить в свою догадку, заикаясь, переспросил Илья.
- Он самый, - кивнул пес и убрал лапы.
- Клёво! Значит, ты тоже попал?
Шок прошел, и настроение у Ильи поднялось. Он привык, что кто-то принимает решения за него и руководит его поступками, поэтому, оказавшись в одиночестве, растерялся. Но теперь, когда он снова нашел, на кого опереться, это его взбодрило. Положение уже не казалось таким безвыходным. Илья был уверен, что вдвоем они найдут объяснение происходящему.
- Ну ты даешь! А я испугался, что ты оборотень. Крутые глюки. Это что - гипноз? - спросил он.
- Если бы. А переселение душ не хотел?
- Иди ты. Неужели правда?
- Да, мы с тобой здорово влипли.
- Ё-моё! Значит, мы без прикола вселились в кого-то другого?
- А ты не видишь? Тебе-то еще повезло, ты переселился в своего тезку Илию Кречета.
- Повезло?! Да меня чуть не укокошили.
- Не тебя, а твоего тезку, - поправил Серега.
- Какая разница? Это ведь не он, а я лежу тут раненый, можно сказать - при смерти. Истекаю кровью в антисанитарных условиях.
Илья явно преувеличивал, но он привык, что мама окружает его повышенной заботой и вниманием, поэтому сейчас, когда над ним никто не квохтал и не сюсюкал, он чувствовал себя брошенным.
- Думаешь, лучше превратиться в собаку? - спросил Серега.
Его раздражало нытье Ильи. Конечно, рана - это больно, но зато он остался человеком. Знал бы он, каково превратиться в зверя.
Сначала, оказавшись в лесу, Серега думал, что у него галлюцинации, а когда увидел у себя вместо рук собачьи лапы, и вовсе решил, что лишился рассудка. Он мог бы рассказать Илье, как удивление сменилось недоумением, неверием и, наконец, паникой. И как он с остервенением терся спиной о стволы деревьев и катался по траве, надеясь, что это поможет сбросить собачью шкуру, но наваждение не проходило. Совсем отчаявшись, он увидел на тропинке незнакомую девчонку в несуразной рубахе до пят и собрался выспросить у нее, куда попал и что происходит, но стоило ему заговорить, как она перепугалась до смерти и с визгом: «Оборотень!» - бросилась прочь. Серега и сам струхнул. Все складывалось хуже не придумаешь.
Происшедшее не поддавалось никакому объяснению. В голову лезли фильмы ужасов, где человек превращался в зверя, когда его укусит оборотень, но Серега, хоть убей, не мог припомнить, чтобы его кто-то кусал. Одно было ясно: если заговорить с людьми, то недолго схлопотать осиновым колом промеж лопаток. Впредь он решил быть осторожнее. Однако, пометавшись по лесу, все же решил найти человеческое жилье. Вдали от людей совсем не было шансов узнать, что с ним стряслось и куда его занесло.
Ноги сами вывели его к избе, стоящей на берегу ручья. Возле тына разговаривали двое мужиков, разряженных так, как будто позаимствовали одежду из исторического музея. Когда чудаковатый косматый старик в лаптях упомянул Илию Кречета, Серега понял, что попал сюда неспроста. Знакомое имя показалось ему спасительным маяком в этом странном, бредовом мире. Он обрадовался, что наконец-то увидит Илью и узнает, что все это значит. Улучив момент, когда старик был занят, Серега пробрался в землянку, но его ждало разочарование. Вместо своего одноклассника он увидел незнакомого рыжего мальчишку лет десяти.
Именно тогда он вспомнил о странном предложении компьютерного собеседника отправиться в тринадцатый век. Серега с ужасом понял, что каким-то немыслимым образом во времени образовалась прореха и их затянуло в далекое прошлое. Бред обратился в кошмарную явь.
А после были двое суток без сна подле мечущегося в бреду товарища. За те долгие часы Серега узнал, что такое настоящее одиночество. Ему казалось, что если Илья умрет, то его жизнь тоже кончится. А когда жар у Ильи спал и кризис прошел, Серега сам словно возродился. Даже получая золотую медаль и титул чемпиона по плаванию среди юниоров, он радовался меньше. В нем снова проснулся бойцовский дух. Он понял, что не все кончено. Если существует дорога в прошлое, значит, есть и путь назад - в будущее.
Он многое мог бы поведать Илье. Но разве тот поймет? Для этого нужно было пережить все, что пережил он сам, а Илье еще только предстояло свыкнуться с новой реальностью.
Серега посмотрел на товарища и сказал:
- Что называется, вляпались в историю. Так что смирись и давай думать, как из нее выпутаться.
- Ты уверен, что это не глюки? - упрямо повторил Илья.
Серега не счел нужным отвечать и только фыркнул. Они помолчали. Илья поколупал бревенчатую стену, словно надеялся, что от его прикосновения она растает и он снова окажется в своей квартире. Чуда не случилось. Едва тлеющая надежда, что все происходящее окажется игрой воображения, окончательно погасла.
- Я хочу домой, - жалобно простонал Илья.
- Через восемьсот лет вернешься.
- Ты что, с ума сошел? У меня мама через два дня приедет.
Серега подумал о своих родителях. К счастью, на выходные он должен был поехать к бабушке, поэтому раньше понедельника они не спохватятся, но если он к тому времени не вернется, страшно подумать, что тогда будет. И тренер с ума сойдет. Шутка сказать - надежда сборной куда-то исчез перед первыми соревнованиями за границей. Но что толку сетовать и жаловаться? И так будет нелегко привести Илью в чувство.
- Не ной, - ободряюще произнес Серега. - Нытьем мы ничего не добьемся. Скажи спасибо, что мы вместе. Вдвоем как-нибудь пробьемся. Ешь, а то у тебя совсем похлебка остынет.
- Не хочу. Аппетит пропал, - сердито буркнул Илья.
- Это ты зря.
- Сам ешь эту бурду, - по привычке закапризничал Илья.
Он надеялся, что Серега станет его уговаривать, но здесь ему был не дом и не мамина опека. Оголодавший Серега обрадовался угощению и без повторного приглашения принялся за трапезу.
Путешествие во времени заставило его сесть на жесткую диету. Правда, старик по доброте душевной предложил приблудившейся собаке потроха и кости, но от одного вида такой пищи Серегу мутило.
Он попробовал было пробавляться малиной, которой тут было великое множество. Ягоды и составляли теперь его основной рацион, если не считать репки, которую он тайком вырыл со стариковой грядки.
Илья, широко раскрыв глаза, смотрел, как похлебка в считанные секунды исчезла в собачьей утробе.
- Хорошо, но мало, - облизнулся Серега.
Илья оглядел чисто вылизанную миску и укоризненно произнес:
- Ты все слопал. До капельки. А мне?
- Но ты ведь сам отказался, - виновато проговорил Серега.
