Некоторые вертикальные расселины выглядели довольно глубокими. Когда они проходили мимо, из одной такой расселины повеяло сухим теплом. Илна замерла, предостерегающе подняв руку. С правой стороны трещина была несколько выше, чем с левой. Открывался узкий треугольный лаз, в который, пожалуй, мог протиснуться человек.
– Что-то интересное? – спросил Чалкус, пытаясь шутливостью прикрыть напряжение в голосе.
– Нечто созданное помимо творцов этой гавани, – ответила Илна. – И поскольку здешние волшебники – хозяева гавани – не хотят быть нашими друзьями… думаю, да: моя находка представляет интерес. Но давайте посмотрим дальше.
Она отошла в сторону от щели и снова погрузилась в сырую, промозглую атмосферу пещеры. Девушка непроизвольно содрогнулась и поморщилась, недовольная своей реакцией.
Наконец они дошли до кораблей. Большинство из них представляло собой среднего размера суда непонятного назначения. Снасти и паруса в беспорядке валялись на палубе, так что, глядя с высоты балкона, и впрямь можно было заподозрить скрытую под ними шлюпку. Теперь же, при ближайшем рассмотрении, стало ясно, что мечты Чалкуса напрасны.
– Давайте-ка проверим эту красавицу, – нарочито беззаботным тоном предложил он, направляясь к прогулочной яхте. – Не удивлюсь, если ее хозяин-богатей припас кое-что интересное для нас.
Пришвартованные корабли стояли в ряд, по два у каждого слипа. Как правило, между их бортами оставалось расстояние не меньше шести футов. Чалкус, вместо того чтобы переходить по каменной набережной, предпочитал перепрыгивать с судна на судно.
Причем это не являлось юношеской рисовкой – наверняка запевала даже не задумывался, как выглядит со стороны. Меч он не выпускал из рук: похоже, моряка гораздо больше волновала предполагаемая угроза на борту, чем потенциальная возможность поскользнуться и свалиться за борт.
– Чалкус, там есть хоть какие-то следы людей? – крикнула Илна. Она обратила внимание, что держит руку на плече девочки. Конечно, в основном она делала это для успокоения Мероты, но ей и самой не меньше требовалось ощущать живого человека поблизости.
– Большей частью лужи крови, – откликнулся моряк после обследования палубы. На какое-то время он скрылся из виду – очевидно, пустился к переднему иллюминатору, затем снова выскочил на палубу.
– Зато я нашел еду, – сообщил он, направляясь к своим спутницам. – Похоже, там были еще винные кувшины, которые предпочитали вскрывать при помощи молотка, повсюду валяются черепки. От самих кувшинов и следа не осталось, видать, их опустошили и выбросили за борт. В общем, все, как на «Ужасе» и «Разрушителе»…
Чалкус ловко спрыгнул на каменный причал.
– Вода, к сожалению, осталась лишь на донышке бочек и в таком состоянии, что ее, скорее, надо есть, а не пить, – продолжал он свой отчет. – Но она поможет продержаться, пока мы не доберемся до острова со свежей водой. И вот еще что… думаю, я смогу сам управлять шхуной, когда мы выберемся из пещеры.
И он в ожидании посмотрел на женщин.
– Пожалуйста, – умоляюще сжала руки Мерота. – Я так хочу уехать отсюда. Если это возможно.
Несколько мгновений Илна стояла молча, оценивая их шансы: выбирать приходилось между плохим и худшим. Хотя надо еще разобраться, что есть что…
– Да, – решила она в конце концов. – Если мы сможем обойтись без команды, то я первая вздохну с облегчением. А механизм открытия дверей должен быть… у входа, собиралась она договорить, но в этот момент Мерота прервала ее.
– Кто-то приближается! – воскликнула девочка и ткнула пальцем в ближайший туннель.
«Что она может расслышать в этом бедламе? » – удивилась Илна, но на всякий случай быстрым движением изготовила свою петлю. Чалкус тоже переменил позу: теперь он держал меч повыше, на уровне груди. И зловеще улыбался.
Из туннеля показался матрос с абордажной саблей. Девушка узнала его в лицо, хотя имени вспомнить не могла. За спиной матроса толпились его товарищи.
– Далтро! – с заметным облегчением воскликнул Чалкус. – Пьеццо, Кант… какая приятная неожиданность!
Те продолжали молча наступать. Илна насчитала примерно два десятка человек, и все вооруженные. Она напряженно вглядывалась в их лица, пытаясь разглядеть в слабом свете…
– Чалкус, у них глотки перерезаны! – громко крикнула девушка.
В этот момент из туннеля позади ходячих мертвецов показался волшебник в белых одеждах и с раскрашенной кожей.
– Схватить их! – оглушительно заорал он, указывая на троицу. Голос у него был пронзительный, как у чайки. – Убейте их!
– Сюда! – крикнула Илна и потянулась к Мероте. Но Чалкус уже перекинул ее через плечо, словно мешок шерсти. – В трещину! Трупы не устают!
Она обратила на это внимание, когда наблюдала за уборкой урожая в поле на поверхности острова. Как же давно это было! Девушка знала, что погоня не остановится и чары ее не подействуют на сознание мертвецов. Так что единственной надеждой оставалась трещина в скале. Она слишком узкая, преследователи туда могут протиснуться лишь по одному. Опять же трещина ведет в место, где сухо и тепло.
Худой шанс на спасение все же лучше никакого…
– Возьми ее! – скомандовал Чалкус, сбрасывая Мероту у входа в расселину. Но той помощь не понадобилась: девочка резво, как белка, стала карабкаться внутрь щели. Илна, встав на четвереньки, поспешила за ней. Чалкус – лицом ко входу – двигался следом.
Внезапно он зарычал. Затем раздалось лязганье стали о сталь, и звук затих в чем-то мягком.
– Это на какое-то время замедлит их продвижение! – приглушенным голосом пообещал моряк. – Вы, может, удивитесь, дорогие леди… но, оказывается, быть мертвым – это еще не гарантия, что вас снова не убьют.
– Да, – отозвалась Илна, ввинчиваясь в трещину, которая обдирала ей плечи, – я очень рада.
Тьма впереди нее, казалось, дышала, как живая.
* * *
На мгновение Шарина зависла в воздухе, затем с громким всплеском шлепнулась в глубокую лужу на полу облицованного камнем помещения. Вода доходила ей до икр, но примерно с середины комнаты дно понижалось, ступенями уходя к дальнему концу. Над головой девушки показались когтистые ноги Далара, и она поспешно отскочила в сторону. Тот факт, что отверстие было проделано в знакомой гранитной плите, ее уже не удивил.
Птица приземлилась – надо сказать, куда изящнее Шарины. Голова Далара мгновенно развернулась: назад на сто восемьдесят градусов и снова вперед, напомнив девушке флюгер в ветреный день. При этом тело птицы оставалось неподвижным, лишь цепь с пирамидками поблескивала в руках. Шарина на всякий случай прижалась к сырой стене – не столько из-за предполагаемого врага, сколько из-за боевой стойки Далара. Позади них вырисовывался дверной проем, откуда падал дневной свет и доносились голоса.
