Все эти мысли промелькнули в ее голове, словно короткие
молнии в грозовом небе. Она попятилась, отыскивая путь к отступлению. Пути не
было. «Я должна прорваться, — решила Полина. — Я не хочу, чтобы меня
убили. И притом неизвестно за что».
Глава 4
— Неслыханно! — заявил Никифоров и со злостью
швырнул телефонную трубку
— Плохие новости? — лениво спросил Костя
Бунимович, занявший своей тушей весь диван перёд телевизором.
По телевизору показывали соревнования по синхронному
плаванию. Бунимович лежал и восхищался ногами, которые одновременно
высовывались из воды и выделывали такие штуки, от которых голова шла кругом.
— Послушай, они же друг друга не видят! — удивился
он. — И музыку под водой не слышат. А получается все одинаково.
— Они считают про себя, — бросил Никифоров.
— Ну да! — не поверил тот. — Ты совсем
помешался на своей математике. Скажешь тоже — считают!
Они были друзьями детства и легко прощали друг другу то, что
никогда не спустили бы никому другому. Бунимович, которому плохо давались
точные науки, долгое время пропадал в каком-то сборочном цеху, а ныне
возвысился до владельца автомастерской. Обычно он являлся к Никифорову с пивом
в самый неподходящий момент и предлагал устроить «мальчишник» — посмотреть
вместе телевизор или погрузиться в компьютерные «стрелялки».
— Звонила моя бывшая жена! — сдерживая ярость,
сообщил Никифоров. — Она сейчас будет проезжать мимо, и ей, видите ли,
необходимо обсудить одно важное дело.
— Вот черт! — озаботился Костя и сбросил ноги с
дивана на пол. — Она опять начнет меня строить.
— Я ее сюда не пущу! — пообещал Никифоров, срывая
с себя футболку и надевая рубашку, которую привез из Германии и очень любил.
Костя знал об этой любви, поэтому с подозрением спросил:
— Хочешь снова ей понравиться?
— Шутишь? — Никифоров надел часы и схватился за
расческу. — Я не для нее наряжаюсь. Забыл? Ко мне должна зайти коллега,
надо достойно выглядеть.
— Математичка? — оживился Бунимович, который
обожал вгонять в краску кандидатов наук и профессоров женского пола, которые
время от времени возникали в поле его зрения благодаря дружбе с Никифоровым.
— Костя, я тебя предупреждаю, — мрачно заявил
тот. — Чтобы ты эту тетку не трогал. Она руководитель одного важного
проекта. Я не могу себе позволить испортить с ней отношения.
— Понял, не дебил, — отозвался Бунимович,
подтягивая носки. — Обещаю быть скромным, как еврейская девушка. Может
быть, напоить ее чаем?
— До ее прихода я рассчитываю вернуться. Но если вдруг
задержусь, прояви максимум радушия. Поговори с ней о чем-нибудь высоком. И ради
бога! Не рассказывай ей солдатские анекдоты и не хватай за коленки.
— Ладно-ладно, — пробормотал Костя
озабоченно. — Мы с ней послушаем музыку. Вот эту, допустим. — Он
вытащил с полки наугад компакт-диск группы «U-2» и, поглядев на обложку,
прочитал:
— «У-два».
— Костя, «У-два» — это самолет. А группа называется «Ю
ту». Кроме того, математичка ее вряд ли оценит по достоинству. Если
почувствуешь непреодолимое желание вывести ее из себя, сдержись и включи канал
«Культура». Она будет просвещаться, и тебе не придется поддерживать разговор.
С этими словами он вылетел из квартиры и помчался, вниз по
лестнице, перескакивая через несколько ступенек — так торопился перехватить
бывшую жену и не дать ей вторгнуться на его территорию. Повернув за угол дома,
он нос к носу столкнулся с математичкой и затормозил на полном скаку.
Коллега носила узкие юбки, туфли-лодочки, укладывала волосы
на затылке толстым кренделем и, кажется, втайне мечтала о том, чтобы
мужественный Никифоров однажды забылся и позволил себе какую-нибудь вольность.
Она была высокой, худой и нерешительной, с библиотечной бледностью щек, похожая
на невозделанный участок земли, за который слишком долго не решался взяться ни
один фермер. Звали ее Джульеттой. К этому прелестному шекспировскому имени было
приделано посконное отчество Ивановна.
— Ах, Джульетта Ивановна! — воскликнул Никифоров,
в душе ругая женщин на чем свет стоит. — Это вы!
С какой стати она явилась так рано? И зачем его бывшей жене
столь срочно потребовалось с ним увидеться?
— Вы были так любезны, что вышли мне навстречу? —
вопросила математичка, немедленно сделавшись бледно-розовой, словно яблоко,
вынутое из соломы.
— Ну да! — согласился Никифоров. — Я подумал…
М-м-м… Что прежде чем решать деловые вопросы, мы могли бы выпить по чашечке
кофе.
Он рукой показал на витрину кафе, перед которым произошло
столкновение. Через стекло были видны столики, а меж ними плавали
крахмально-белые официанты.
— Хороший кофе — это, знаете ли, хорошее
настроение, — сообщил он.
— Что ж, примем это как аксиому, — еще больше
порозовела Джульетта, мигом почувствовав, что он взволнован сверх всякой меры,
и приняв его волнение на свой счет.
Никифоров взял ее под локоть и быстрее, чем позволяли
приличия, завел в кафе и приземлил за столик, у окна. Отвести ее домой, к
Бунимовичу? Но если по дороге они наткнутся на Анжелу и та устроит какую-нибудь
сцену — Джульетте тоже достанется на орехи. Нет, лучше подкараулить бывшую жену
тут, оставить свою спутницу на минуточку и быстренько все уладить.
— Может быть, вы хотите поесть? — спросил
Никифоров с такой тревогой, будто от ее аппетита зависела его жизнь. — Что
вы любите?
— Кур, — выдавила из себя Джульетта, напуганная
нарушением регламента встречи.
— Отлично! — обрадовался Никифоров, глядя
почему-то в окно. — Официант, у вас подают кур? Принесите нам
какую-нибудь.., пожирнее и посимпатичнее. И что там к ней полагается?
Мимо окна, словно напуганный выстрелом мустанг, промчалась
какая-то рыжая девица, лица которой он не разглядел. Никифоров вздрогнул и
потряс головой. Девица удивительно кого-то напоминала. И привидится же такое!
— А вы? — спросила математичка.
Он повернулся и посмотрел на нее в упор.
— Что?
— Любите кур? — через силу выдавила она.
— Кого? — переспросил Никифоров, оторопев. Потом
спохватился и добавил:
— Я вообще не люблю.., есть. Но если у вас аппетит, не
стесняйтесь.
Математичка немедленно позеленела.
— Так, может быть, я зря? — сжалась она.
Никифоров еще раз поглядел в окно. На противоположной
стороне улицы на газоне стояла ремонтная машина. Рабочий тянул от нее шланг к
открытому канализационному люку. Из-за машины высунулась рыжая голова и
немедленно засунулась обратно.
