Старик двинулся вперед наудачу. Шел довольно долго, и ему уже казалось, что этот узкий ход не кончится никогда. Но вдруг ход уперся в каменные ступеньки, ведущие наверх. Профессор осторожно полез вверх и вскоре оказался в небольшом кирпичном простенке. Дальше хода не было. Подняв голову, Северцев увидел прямоугольную плиту, отличавшуюся по цвету от кирпичной кладки. Он попытался сдвинуть ее, ни на что особенно не надеясь, и плита неожиданно подалась. Профессор с трудом подтянулся и вылез, стукнувшись при этом головой. Прислушался — было тихо. Он включил фонарик и огляделся.
Северцев находился в огромном помещении, где стояли застекленные шкафы. Оттуда на него глядели статуэтки с удлиненными глазами и черными волосами. Вдруг Профессор понял, что оказался в египетском зале Музея изобразительных искусств.
Нельзя сказать, чтобы это открытие его обрадовало. Музей находился довольно далеко от того места, где Профессор оставил спутников, и шансы воссоединиться с ними были теперь ничтожно малы. Зато отсюда можно было добраться до станции метро Кропоткинская. Правда, расстояние, которое в прежние времена считалось совсем небольшим, могло теперь стать серьезной проблемой. Но прежде следовало осмотреться — нет ли поблизости опасности.
Профессор глянул под ноги. Рядом валялся раскрытый саркофаг. А чуть поодаль, обхватив колени, неподвижно сидело человекоподобное существо, сплошь обмотанное бурыми бинтами. Даже лицо было замотано практически полностью.
— Если видишь в стенах руки, не волнуйся — это глюки, — пробормотал сам себе Профессор. И тут существо пошевелилось, а потом медленно повернуло голову в его сторону.
— Откуда ты пришел, человек? — поинтересовалось оно.
Профессор на всякий случай решил быть вежливым. Вот только он не знал, как лучше обратиться к этому созданию. Кем оно было прежде? Раньше Северцев часто бывал в этом музее, но не помнил, что было написано на табличке возле саркофага: то ли Аменхотеп III, то ли Рамзес IV. Хотя о чем это он? Наверняка это обычный человек, случайно, как и он сам, попавший сюда. Возможно, кожа его покрыта язвами, вот он и обмотался с ног до головы бинтами. Профессор на всякий случай решил не уточнять этот вопрос. Главное — выбраться отсюда.
— Я от самой Неглинки иду, — пояснил он. — Заблудился.
Существо понимающе кивнуло, ничуть не удивившись.
— И куда направляешься?
— Да мне бы куда-нибудь в метро попасть…
— Метро здесь под самым музеем проходит. Идем, — сказало существо. Поднялось и побрело в противоположный конец зала. Профессор отправился за ним.
Они шли мимо тонувших в полумраке колонн, мимо застекленных витрин. Статуэтки древних собакоголовых богов, казалось, провожали их глазами. Вот они миновали крылатых быков у входа в зал и, пройдя еще немного, вышли в греческий зал, к статуе Давида. «Приятно видеть, что музей почти не пострадал, — подумал Профессор. — Хотя и странно, как это красные не растащили экспонаты? Впрочем, зачем им теперь картины и гигантские статуи? Каменный бык — плохой выразитель идей коммунизма…»
И вдруг со стороны входа послышались тяжелые, гулкие шаги: «Бам! Бам! Бам!»
— Хреново, — пробормотало существо хриплым голосом. — Это ты хвост привел?
— Да я… Да я никого… — в ужасе забормотал Профессор.
— Ладно, потом разберемся. Пошли обратно. Только не оглядывайся.
И существо, развернувшись, стремительно засеменило в сторону египетского зала. Профессор поспешил за ним. А сзади, неумолимо приближаясь, грохотало: «Бам! Бам! Бам!»
Сапоги идущего были словно подбиты металлическими подковками.
«Не оглядывайся!» — предостерегающе зазвенело в голове Профессора. Но он, разумеется, не выдержал.
Сзади, в дверном проеме, стоял гигантский бронзовый клоун, самый большой из тех, что они видели на Цветном бульваре. В шляпе, с толстой нашлепкой на носу. В руке он держал гигантскую трость и слепо таращил глаза по сторонам. И в ту секунду, как взгляд Профессора упал на эту жуткую фигуру, клоун его заметил. Кошмарно ухмыльнувшись, он широкими шагами двинулся прямо к старику.
Профессор побежал. Теперь ему казалось, что это дурной сон, но он никак не мог проснуться. Тяжелые шаги грохотали следом, отдавались в ушах. Профессор миновал крылатых быков у входа в египетский зал, пулей пронесся мимо застекленных музейных витрин, откуда глядели изображения заморских богов. У стены, возле которой валялся саркофаг, его уже поджидало существо в бинтах, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Лезь туда, а я следом, — ткнуло оно рукой вниз.
Профессор нырнул во тьму. Существо юркнуло следом и задвинуло за собой дыру саркофагом.
— Сюда не сунется, — удовлетворенно сказало оно.
Некоторое время они шли по подземному ходу в молчании.
— А куда мы теперь? — наконец не выдержал Профессор.
Существо молча пожало плечами. Профессору становилось неуютно. Молчание начинало его тяготить. А ход то сужался, то расширялся и шел через странные помещения с низкими округлыми сводами, похожими на каменные мешки. Кое-где со стен свисали заржавевшие цепи. «Возможно, мы уже в подземельях Кремля, — мелькнула мысль. — Нет, наверное, мы где-то под Ленинской библиотекой».
— Над нами ведь библиотека? — неуверенно спросил Северцев у существа.
— А зачем это тебе моя библиотека? — вдруг совсем другим, подозрительным голосом спросило оно. Профессор глянул на него и увидел, что существо теперь закутано в истлевшую мантию, на голом черепе у него корона, а в руке — клюка. Оно замахнулось, Профессор в ужасе вжался в стену… и вдруг очнулся.
Он сидел на берегу Неглинки возле отверстия в стене, прямо в грязи, а рядом стояла Марина, прижимая к себе Женю. Профессор почувствовал, что ему холодно — комбинезон слегка пропускал влагу.
— Я что, заснул? Долго я спал?
Марина молча пожала плечами.
— А Игорь не вернулся?
Она все так же молча покачала головой.
— Еще немного подождем — и надо отсюда уходить, — решительно сказал Профессор. — Игорь ведь и сам так нам советовал.
Марина молчала. Лицо ее было непроницаемым. Совершенно непонятно, согласна она с ним или нет.
Профессор на всякий случай осветил противоположную стену туннеля. Ничего. Никакого прохода. Кое-где слегка выкрошился бетон — и все.
И тут из пролома в стене рядом с ними наконец показался Громов.
— Ты весь в глине, — приветствовала его Женя.
— Упал, измазался, — пояснил Игорь.
— А рукав и спина — в крови, — так же без всякого выражения сказала Женя.
— Ты что, ранен? — забеспокоилась Марина.
— Да что вы все всполошились?! — заорал Игорь. — Говорю вам, ничего страшного! Носом кровь пошла, наверное. Мне ведь фашисты все легкие отбили!
