Вторая ступень лестницы была удобным сидением. Я сел и задумался, уже не обращая внимания на котенка, который бегал вокруг, но не давался в руки. Мне пришлось посетить несколько десятков ярусов, чтобы убедиться, что мой первоначальный вывод был верен: можно лезть вверх или вниз, все равно окажешься в одном и том же помещении. Я даже привязал лампу к веревке и опускал ее вниз, чтобы посмотреть, что происходит на ярусе, только что оставленным мной. Он был такой же, как и тот, на котором я находился. Эксперимент с лампой получился не сразу, я элементарно боялся его проводить, предполагая, что если каждый ярус копирует любые изменения, то может копировать и сущность, эти изменения вызывающую. Иными словами, я боялся увидеть на нижнем ярусе самого себе, опустившего лампу в дыру и рассматривающего еще более нижний ярус.
Но, к великому счастью, до этого не дошло. Неизвестные мне создатели старого города то ли не предусмотрели такой вариант, то ли специально отбросили. Зато я видел двух котят: один бегал около моих ног, а другой описывал круги вокруг пустого места внизу, повторяя все движения первого котенка.
Исследовать загадочную швейную фабрику дальше не имело никакого смысла: мне хотелось домой и единственный выход был в том, чтобы вернуться к ратуше и опять поговорить с губернатором. Я оставил лестницу на складе, но на всякий случай прихватил с собой лампу. Думаю, что ее владельцам все равно, где она окажется, ведь скорее всего никаких владельцев у нее нет.
Я снова пошел по улицам старого города, выбрав наиболее прямой путь к ратуше. Небо было по-прежнему серым, не ощущалось даже дуновения ветерка. Я провел здесь несколько часов, но ничего не менялось, только старые следы, оставленные мной, тянулись узкой пыльной дорожкой.
Мои черные башмаки (в них превратились сине-белые кроссовки при переходе в Лим) шагали вдоль старых следов, удваивая количество цепочек. Я торопился, но не бежал, а умудрялся еще рассматривать по пути дома, отдавая дань старой привычке. У двухэтажного деревянного здания с белой вывеской, на которой был намалеван желтый хлеб, мне пришлось остановиться. Вдали, почти в центре перекрестка, стоял человек.
Мне не было видно, во что он одет и как выглядит: просто черный силуэт на фоне блекло-желтого здания. Однако на первый взгляд человек занимался самой обычной работой, которую я так часто встречал на улицах земных городов: измерением угла наклона дороги. Перед незнакомцем на подставке стоял какой-то инструмент. Сам же назнакомец, пригнувшись, выполнял только ему известные манипуляции.
Я колебался лишь мгновение, выбирая что делать: идти вперед или прятаться. От старого города не приходилось ждать ничего хорошего, но, с другой стороны, передо мной не город, а человек. Вдруг он окажется столь же дружелюбным и разговорчивым, как губернатор?
Вперед - вот что я решил. Пыль с энтузиазмом взлетела из-под моих башмаков, будто радуясь, что шаги возобновились. Мне пришлось пройти метров двадцать, прежде чем удалось различить одежду незнакомца и то, чем он занимался. На его голове был черный шлем без плюмажа и с открытым лицом. Доспех на груди поблескивал начищенной чернотой, а инструмент для измерения угла наклона дороги… это был вовсе не инструмент, точнее сказать, инструмент, но не для того, о чем я сначала подумал. На подставке-шесте стоял мушкет с огромным дулом и целил в меня.
Любой на моем месте сразу же догадался бы, что этот незнакомец - конкистадор, о котором предупреждал губернатор. Любой, кроме меня, ведь я в тот момент понял лишь одну вещь: чем больше дуло, тем сильнее недогадливость. Вместо того, чтобы думать о словах губернатора, я развернулся и побежал назад. Определенно, это спасло мою жизнь.
За спиной грянул выстрел. Мне показалось, что кожа ощутила звуковой удар даже под одеждой. Серый угол дома, мимо которого я пробегал, вдруг пошел трещинами. От него отвалился кусок, разбиваясь на более мелкие осколки. Стрелок промазал. Уже потом я подумаю о том, что оружие в Лиме - удивительная вещь. Его невозможно пронести, оно превращается в бесполезный кусок металла, невозможно и сделать здесь, по крайней мере, ни у кого из землян этого не получалось. Однако оно работало в Старом городе!
Я понесся к перекрестку, который совсем недавно прошел. Нужно было свернуть, пока стрелок перезаряжает мушкет. Однако моя скорость невольно снизилась. Впереди тоже замаячила неясная фигура. Казалось, что вдали меня ждет незнакомец, одетый в халат, конусовидную шапочку и сжимающий в руке палку. Но тут уже моя догадливость не подвела. Там, где есть конкистадор, могут быть и другие. Этот вот, похоже, ассириец.
Я успевал добежать до перекрестка раньше нового врага и решил не останавливаться. Углы перекрестка состояли из четырех каменных домов, почему-то бросилось в глаза то, что окна левого дальнего здания были заколочены досками, будто старый хозяин съехал или умер, а местные власти не теряли надежды продать дом новому владельцу.
Мне хотелось повернуть налево, уж не знаю почему, просто было такое желание. Едва не коснувшись плечом острого каменного угла, я влетел в новый переулок и все-таки остановился. Вдали был третий силуэт, тоже с палкой и еще каким-то большим овалом в руках. Зулус!
Этот третий размеренно бежал, двигая палкой-копьем и держа овал-щит над землей. Верхний край щита был явно выше макушки нового действующего лица. Мой план повернуть налево сейчас выглядел плохо. Оставался единственный вариант: направо.
Если я уж начал писать здесь о мыслях, которые меня посетят потом, то хотелось бы добавить еще кое-какие размышления. Из слов губернатора было ясно, что ни зулус, ни ассириец, ни конкистадор не являлись обычными обитателями города. Наоборот, вместо них встречались некие люди в серой одежде. Получалось, что эта троица существует специально для меня, эдакий подарок от неизвестного 'доброжелателя'.
Я понесся по единственному доступному пути мимо покосившегося крыльца харчевни, которое пришлось огибать, мимо непонятных зеленых кустов, загораживающих низкие окна, мимо коновязи, на которой болталось нечто вроде одинокой уздечки. Моя скорость была хороша, ноги двигались легко и свободно, я мог бы бежать еще долго, но тревожная мысль билась в голове, и ее удары нарастали с каждым шагом.
Меня преследовала троица, а ведь у переулка - четыре дороги. По какому-то странному стечению обстоятельств эта троица взяла меня в 'мешок', оставив лишь одну свободную дорогу. Я слышал, что так охотятся на некоторых животных: перекрывают им все пути, кроме ведущего к охотникам. Мне не нравилась эта мысль. Если она верна, то получалось, что конкистадор, зулус и ассириец - не главные мои враги, просто загонщики. А что тогда ждет меня впереди? Какой сюрприз? После случая на швейном складе я целиком и полностью верил в мощь создателей старого города. Они не поскупяться ради меня на что-нибудь оригинальное. И мне совсем не хотелось с этим встречаться.
Я не стал добегать до конца очередного квартала, а нырнул в первую попавшуюся улочку между домами. Улочка извивалась, была заставлена корзинами и бочками. Я едва протискивался между ними, пытаясь унять возмущение, так некстати захватившее меня. Это уже вторая или третья погоня за последнее время. Сколько можно?! Чем я провинился? Мою жизнь нельзя было назвать необычной: работал, отдыхал, встречался с девушками. Я не делал ничего плохого, просто жил, как все.
