Впервые на лице Торстерна отразилось замешательство. Мгновенно отбросив свое пресловутое хладнокровие, Торстерн нахмурился. Но и теперь он сохранял маску величавого достоинства.
Он пожевал нижнюю губу и проскрежетал:
— Я ломал людей за гораздо меньшее! Я их сокрушал! — Он ударил кулаком по столу. — Я поступал с ними так, что потом никто не помнил, что эти люди вообще когда-либо существовали!
— Отлично! Я вижу, вы действительно знаете значимость ваших имен.
— Да, моего образования на это хватает. — Торстерн поднял кустистую бровь. — Но я всего лишь финансист, а не фанатик. Именно вы спятили, а не я. Я стремлюсь к могуществу, но только в мире вещей. Ваши оскорбления опасны — не для меня, но для вас!
— Ваши угрозы — пустяки. Дело-то в том, что вы можете сокрушать отдельных людей, но Землю не сокрушите никогда. Прекратите эту войну, пока еще не поздно.
— Иначе?
— Иначе Земля решит, что с нее достаточно и нанесет ответный удар. Хотите узнать какой?
— Я весь внимание.
— Она устранит ключевые фигуры противника одного за другим. Начиная с вас!
Торстерн не огорчился. И не рассердился. Тряхнув пышной шевелюрой, он быстро просмотрел какие-то бумаги, затем заговорил бесстрастным тоном:
— Поскольку совесть моя чиста, я не вижу причин оправдываться. Кроме того, все мы — земляне, мы подчиняемся земным законам, а по ним гражданин считается невиновным до тех пор, пока не предъявлены убедительные доказательства его вины. Такие доказательства представить невозможно, тем более если отсутствуют свидетели, в том числе вы оба.
— Встречная угроза, — заметил Рейвен.
— Если угодно. Вы не понимаете, в каком положении оказались.
— Мы знаем в каком. Вы уверены, что мы в западне.
— Вы находитесь в комнате с толстыми каменными стенами без окон. Единственная дверь снабжена множеством дистанционно управляемых запоров. Иначе как с моего пульта ее не открыть. Это специальная комната, она предназначена для встреч с паранормальными личностями, которые обладают неведомой мощью и имеют неясные цели. Время от времени такие сюда попадают.
— Очевидно.
— Я не настолько прост, чтобы полагаться на одни лишь бронированные ворота. Как выяснилось, их вполне можно преодолеть, ваш пример — тому доказательство. Но отсюда вы можете извлечь для себя полезный урок: кто бы мне ни угрожал, он нападет там и тогда, где и когда захочу я.
— Не много ли предосторожностей для дома честного финансиста? Вы не находите? — спросил Рейвен.
— У меня есть самые разные интересы, которые нужно защищать. И я перечислил далеко не все средства, отнюдь. Вы достигли только второй линии обороны. — Он наклонился ближе к экрану и самодовольно добавил: — В этой комнате я неуязвим!
Усмехнувшись, Рейвен сказал:
— Интересно было бы проверить.
— И у вас не будет ни единого шанса. Зарубите на своих любопытных носах, что обычные люди тоже не лишены способностей. Некоторые из них — а я в особенности — знают, как надо обращаться с мутантами. Я опережаю их на несколько шагов.
— Вы отстаете на несколько, но не знаете этого.
Не обратив на замечание никакого внимания, Торстерн продолжил:
— Если вы кичитесь своими телекинетическими способностями — валяйте, попробуйте их на дверных запорах! А может, вы случайно гипнотизеры? Посмотрим, сумеете ли вы околдовать меня через монитор. Или вы телепаты? Что ж, читайте мои мысли! Не получается? Вы даже не знаете, где я, в какой стороне и как далеко! Я могу находиться в десяти ярдах от вас, за экраном, не пропускающим мысли. Но с таким же успехом я могу говорить из другого полушария.
— У меня такое впечатление, что вы кого-то боитесь.
— Я никого не боюсь, — сказал Торстерн, и это была правда. Тело Торстерна действительно не знало страха. — Но я живу среди людей с паранормальными талантами и, значит, должен быть предусмотрительным. На Венере и Марсе много мутантов. Земле следует учесть это, пока она не заварила такую кашу, которую потом не сможет расхлебать.
— У Земли есть свои мутанты, — сообщил Рейвен. — И больше, чем вы думаете. По-моему, вы вообще переоцениваете роль мутантов. Наверное, это потому, что их у вас так много. Но кто впервые доставил людей на новые планеты? Земной космический флот! Во все времена пилотами были земляне. Каждый из них по пятнадцать-двадцать лет бороздил пространство, впитывая жесткое излучение. Результат очевиден — дети многих космонавтов отличаются от остальных детей.
— Приму к сведению, — с удовлетворением произнес Торстерн и задал, как ему казалось, убийственный вопрос: — Вы утверждаете, что идет война. Почему же тогда Земля не использует собственных мутантов, чтобы отплатить той же монетой?
— А кто сказал, что в этой войне Венера использует мутантов? — спросил Рейвен.
Торстерну понадобилась доля секунды, чтобы скрыть замешательство, и он спрятал его за вопросом, заданным с притворным удивлением:
— А что, разве не так?
— Нет.
— Тогда что же?
— О, совершенно ужасное, страшное изобретение! Какие-то новые лучи, которыми стерилизуют земных женщин.
— Наглая ложь! — гневно и громко воскликнул Торстерн, и его лицо вспыхнуло.
— Конечно, — без тени смущения признал Рейвен. — И вы это знаете. Вы только что это признали. Но откуда вы это знаете?
— Отвратительный, грязный трюк! — Раздосадованный своей второй оплошностью, Торстерн решил больше такого не допускать. — Я устал от этой беседы. В ней мало приятного и столько же полезного. Я намерен поступить с вами так, как поступаю со всеми остальными опасными безумцами, которые время от времени врываются в мой дом.
— Если сумеете.
— Сумею. Легкие у всех одинаковы. Любому уроду нужно спать, если он не ноктоптик. Пусть он как угодно силен, во сне от беспомощен как младенец.
— Вы хотите отравить нас газом?
— Вот именно, — согласился Торстерн. — Как раз для этой цели к вашей комнате подведены трубы. Как видите, мы не лишены фантазии, да и соображаем побыстрее некоторых. — Покусывая нижнюю губу, он добавил, словно додумав мысль до конца: — Я предпочитаю делать дела как можно проще, чисто и без лишнего шума.
— И вы отказываетесь предпринимать что-либо для прекращения войны?
— Не будьте идиотами. Я действительно не допускаю и мысли о том, что идет война. И тем более что я играю в ней какую-то роль. Ваш мифический конфликт перестал меня интересовать. Вы просто пара маньяков, которые ворвались в мой дом. И я хочу удостовериться, что полиция выдворит вас отсюда, как выносят ненужный хлам. — Торстерн наклонился перед экраном, протянул руку… и так съехав на самый кончик кресла, Чарльз внезапно тихо сполз на пол. Его полное лицо стало землистым, глаза закрылись, ноги нелепо вытянулись.
