— Ну, здесь ответ простой, — сказал Брайтон. — Вы можете использовать меня как живой пример. Расскажите всем, что произошло со мной и как это случилось. Я не против, я согласен стать хорошим противоядием. Ученые — люди, умеющие анализировать, они смогут сделать выводы из всего этого.
— Вы думаете, это сможет привести их обратно?
— Конечно! Они тут же появятся, как возвращающиеся домой овечки. Более того, думаю, что вся история, когда она выплывет наружу, так их разозлит, что эти люди будут согласны работать день и ночь, лишь бы нанести противнику контрудар. И рано или поздно, они этот контрудар нанесут. — Брансон взглянул на своего собеседника. — Есть еще одна вещь, которую вы мне не сказали и которую я хотел бы узнать.
— Какая же это вещь?
— Кто стоит за всем этим?
— Извините, но я не имею права вам это говорить. Но я скажу кое-что другое. Во-первых, по настоятельному требованию госдепартамента три представителя посольства одной из держав сегодня ночью срочно покинули нашу страну. И во-вторых, медаль вы, конечно, не заслужили, но вот ваш семейный бюджет, думаю, несколько увеличится.
— И то хорошо. Я думаю, что честно заслужил это.
— Значит, вы все-таки верите, что в мире существует справедливость?
Машина остановилась напротив дома Брансона. Рирдон вышел из нее вместе с хозяином и проводил его до крыльца. Когда в дверях появилась Дороти, он ей улыбнулся:
— Я привез вам беглеца обратно. Несколько поцарапанным, но все же относительно целым. Он обещал мне рисовый пудинг и большой стакан виски.
Застигнутая врасплох Дороти поспешила на кухню.
Держа перед собой стакан виски, Рирдон объявил:
— За убийство! — и выпил все до дна.
Зазвонил телефон. Дороти сняла трубку, потом протянула ее Брансону:
— Это тебя.
Брансон улыбнулся ей и взял трубку.
В трубке радостный голос заорал:
— Брансон, ты был прав! Я совершенно чист! Ты слышишь, что я говорю? Я ни в чем не виновен! Мы должны разобраться в этом вместе, Брансон! Я уже на пути к тебе, поезд прибывает в десять тридцать. Ты меня встретишь?
— Конечно, встречу. — Он прикрыл трубку рукой и повернулся к Рирдону. — Это Хендерсон, он приедет в десять тридцать, чтобы принять участие в охоте.
— Мы расспросим и его тоже. Возможно, он знает какие-то новые подробности. — Рирдон загадочно посмотрел на бутылку виски. — Я думаю, что это тоже можно отметить, а?
Дороти, все еще не понимая, что происходит, наполнила его стакан.
Подняв стакан, Рирдон объявил:
— Ну, за еще одно убийство!
Поиски ученого в горах
Баден-Баден, 4 октября, агентство «Рейтер».
Спасательная группа обыскала сегодня самую высокую вершину Германии, гору Цугшпитце, высотой 9630 футов.
[4]
Группа ищет профессора Эдуарда фон Винтерфельда, эксперта в области электроники. Пятидесятисемилетнего профессора, ведущего специалиста в области радарных установок, последний раз видели в его горном домике 14 сентября. Он сказал, что собирается предпринять прогулку в горы в район Зеефельдер Доломит, недалеко от австрийской границы.
Сегодня его брат, доктор Аахим фон Винтерфельд сказал, что профессор находился в процессе работы над новым радарным устройством, которое могло найти применение в космической технике и особенно в противоспутниковых системах.
Вполне возможно, что это похищение. Однако брат пропавшего, а также его близкие друзья заявили, что в последнее время профессор был чем-то очень сильно встревожен.
«Гардиан», среда, 5 октября 1963 г.
Заметка перепечатана с любезного разрешения редакции газеты «Гардиан» и агентства «Рейтер».
Роман
«ЧАСОВЫЕ КОСМОСА»
Глава первая
Войдя в зал, он направился прямо к столу, за которым торжественно и важно восседали члены Всемирного Совета. Их было двенадцать человек — седовласых, умудренных немалым жизненным опытом, с проницательными, все подмечающими глазами. Они молча наблюдали за ним.
Царящая в зале тишина нарушалась лишь звуком его шагов. Выжидательное спокойствие, напряженные взоры и повисшая в воздухе гнетущая тревога подчеркивали важность приближающейся минуты.
Остановившись перед огромным подковообразным столом, за которым сидели члены Совета, он обвел их взглядом — всех поочередно: от взъерошенного невысокого человечка на левом конце стола до толстяка на дальнем правом. Этот немного странный, как будто буравящий взгляд, казалось, пронизывал насквозь. Кое-кто из членов Совета даже занервничал, чувствуя, что привычная уверенность в себе вдруг Начинает таять, и каждый ощущал облегчение, когда этот пристальный взор наконец перемещался на соседа.
В конце концов его взгляд задержался на величественном, как лев, Освальде Герати, занимающем председательское кресло в центре; глаза блеснули, и раздался спокойный и размеренный голос:
— Капитан Дэвид Рейвен к вашим услугам, сэр.
Развалившийся в кресле Герати откашлялся и не спеша оглядел огромную хрустальную люстру. Трудно сказать, собирался ли он с мыслями, старательно избегая взгляда собеседника, или просто считал второе необходимым условием первого.
Присутствующие повернулись к Герати — не только затем, чтобы послушать то, что он сейчас скажет, — просто это было отличным предлогом перестать смотреть на Рейвена. Они не сводили с него глаз, когда он входил в зал, но разглядывать вблизи избегали и уж тем более не желали оказаться объектом его внимания.
Продолжая задумчиво разглядывать люстру, Герати заговорил тоном человека, взвалившего на себя тяжкое, но неизбежное бремя:
— У нас война.
Члены Совета напряженно молчали.
Герати продолжил:
— Я обращаюсь к вам вслух, потому что не умею иначе. Прошу и вас отвечать мне так же.
— Да, сэр, — отозвался Рейвен.
— У нас война, — повторил Герати чуть раздраженно. — Это вас не удивляет?
— Нет, сэр.
— А должно бы, — вмешался один из членов Совета, задетый невозмутимостью ответа. — Война идет уже почти восемнадцать месяцев, но мы узнали о ней только сейчас.
— Позвольте уж мне, — прервал говорившего Герати. На мгновение — только на одно мгновение — он встретился взглядом с Рейвеном:
