Черный волосок подвинулся на два деления. Два сдвига меньше чем на миллиметр, тик-так, а где-то за этот миг целое поколение прошло путь от рождения до зрелости. Картер решил больше не смотреть на прибор. Он повернулся к иллюминатору, вгляделся в жутковатую тьму и стал ждать появления звездной россыпи или большого взрыва.
2
При выходе из гиперпространства он не почувствовал ничего — только тихий щелчок и легкую дрожь корабельного корпуса. В иллюминаторе вспыхнули звезды, образуя искрящуюся панораму.
От этого пейзажа у Грегори Картера выступила легкая испарина, но любоваться на открывшееся зрелище он не стал. Повернулся к пульту и с натренированной скоростью принялся изучать показания приборов. Ясно было, что корабль движется, что движение это ускоренное и что причиной является гравитационное поле большой массы темной материи, от которой его отделяло восемь ее диаметров.
Выправить положение труда не составило. Быстрая подстройка на пульте, щелчок перехода в гиперпространство, мгновенное исчезновение звездной панорамы, и снова вокруг зажглись звезды. Но опасность была уже далеко.
Корабль начал дрейфовать в новом направлении. Скорость дрейфа была невелика, и какое-то время ее можно было игнорировать.
На борту имелись чувствительнейшие приборы, способные обнаружить и оценить напряженности ближайших гравитационных полей, определить, какие источники одиночные, какие — нет, классифицировать звезду и установить число ее планет.
Поэтому Картеру не было нужды стоять у иллюминатора и глядеть в телескоп, подобно покорителю Анд, наблюдавшему с перевала далекий Тихий океан, не нужно было подолгу всматриваться в мерцающие экраны. Все было гораздо проще.
Первым ожил прибор номер один. На его цветовом указателе зажглась голубая точка и цифра семь. Это означало, что в том направлении находилось голубое солнце с семью планетами. Расстояние до него выводилось на шкалу в единицах времени перехода через гиперпространство и равнялось сейчас четырем минутам. Всего на борту имелось восемьдесят приборов, которые определяли параметры ближайших звезд вокруг корабля.
От Картера требовалось только рассмотреть объекты и выбрать один из них. Он остановился на звезде, похожей на Солнце, рассуждая, что сходная звезда с большей вероятностью взрастит то, чего он и желал, и боялся, — разум.
На планетах других типов звезд — и в иных условиях — тоже могла возникнуть жизнь, и даже разумная, но то, что разум могла породить звезда типа Солнца, — факт общеизвестный и очевидный. Его подтверждали восемь миллиардов мыслящих двуногих.
Выбранная Картером звезда оказалась единственной среди восьми десятков соседних светил этого класса. Он на несколько минут нырнул в гиперпространство и вернулся в мир как раз за орбитой внешней планеты.
Одинокое небесное тело было обращено к нему неосвещенной стороной и лишено атмосферного гало. Приборы точно указали, где оно находится: требовался лишь прыжок поближе к звезде и короткий перелет вдоль орбиты.
Он выполнил переход, перебросив корабль на орбиту позади планеты и так, чтобы попасть в поле ее притяжения. Старинный ракетный корабль наверняка бы разрушился, но этот выдержал. Включилась автоматика; в считанные мгновения приборы измерили магнитное поле планеты и подключили стационарную аппаратуру для ее исследования.
Теперь, повиснув над планетой на устойчивой орбите, Грегори Картер стал «лунным жителем».
С этой позиции он принялся тщательно наблюдать планету. Он вовсе не рассчитывал обнаружить города или какие-нибудь другие признаки цивилизации в столь холодном и безжизненном мире. Но разведка была необходима. Считалось, что если на внутренних планетах есть цивилизация хотя бы земного уровня, то внешние миры должны иметь как минимум один космический порт — спрятанный в скалах либо раскинувшийся под пластиковым куполом.
Здесь не было ничего. Планета, сильно изрезанная и пустынная, производила неприятное впечатление — стерильная глыба материи, по которой никогда не ступала ни нога, ни лапа и не проползала какая-либо тварь. Сам не зная почему, Картер почувствовал разочарование. Будь здесь следы, он, наверное, почувствовал бы тревогу. Такова уж психика шпиона дальнего поиска: стресс от опасности или огорчение из-за ее отсутствия.
Он перескочил к следующей планете, для чего ему пришлось проделать пол-оборота вокруг солнца. Вторая планета тоже оказалась мертвой. Прыжок, еще один, другой; тусклая металлическая сфера крошечной луной раз за разом возникала из звездной дымки, пока наконец не была обследована каждая из девяти планет.
Итак, время он потратил впустую, что Картер воспринял философски, ибо такого результата и ожидал. Единственное утешение, что день, неделя или месяц, проведенные здесь, соответствуют дню, неделе или месяцу там, на Земле, а не тысячелетию, когда он бездельничает в гиперпространстве.
Много сил тратилось вхолостую. Он искал гипотетическую иголку в непомерно большом стогу сена. Было бы неслыханной удачей найти ее с первой или даже с пятнадцатой попытки. В тот момент ему пришло в голову, что шансы остаться незамеченным значительно уменьшатся, если те, кого он искал, станут одновременно искать его. Здравый смысл подсказывал, что за шпионом не охотятся, если не подозревают о его существовании.
Но, даже решая простые задачи, одним здравым смыслом не обойтись. Он снова сверился с пультом. Показания изменились — корабль успел значительно переместиться в пространстве. Из восьмидесяти систем, которые сейчас анализировали приборы, осталось около тридцати: они все еще находились среди ближайших. Остальные пятьдесят были новыми. Из них две звезды напоминали Солнце, одна с двумя планетами, другая с двенадцатью.
Корабль пронесся сквозь тьму гиперпространства сначала к одному светилу, потом к другому. Шансы возросли — одиннадцать пустынных планет, зато три с растительной жизнью. Одна из них была даже населена насекомыми и пресмыкающимися, но не имела ничего, что могло бы сойти за врага, реального или потенциального.
Пульт зафиксировал следующие восемьдесят систем, среди них не было звезд типа Солнца, и большинство не имело планет. Это не обескуражило Картера. Взглянув в иллюминатор, он отметил светящееся облако там, где звезды сгущались. Преодолеть придется немалое расстояние, но, впрочем, это сущий пустяк по сравнению с тем путешествием, которое он уже проделал. Корабль уменьшал космос точно так же, как поезда и реактивные самолеты уменьшили однажды родную планету.
Корабль исчез и вновь возник почти в самом центре звездного скопления. Когда в иллюминаторы хлынул поток света, Грегори Картера прошибла легкая испарина, но думать о риске, которому он подвергался, времени не было. Корабль куда-то падал, и пришлось дважды уходить в гиперпространство, причем быстро, — сперва, чтобы спастись от мощной звезды, а потом — чтобы подняться над почти неразличимым поясом астероидов.
На этот раз приборы сообщили о семи звездах, похожих на Солнце, шесть обладали планетами. Картер выбрал звезду с семейством из одиннадцати планет, она находилась недалеко от другой того же типа. Он выскочил из гиперпространства как раз за орбитой внешней планеты и приготовился к маневрам, чтобы стать ее спутником, — и в этот момент прогремел сигнал тревоги.
