Корабль не прилетел ни в назначенный день, ни через две недели. Членам экспедиции потребовалось еще две недели, чтобы прийти к общему мнению: корабля не будет.
Эту жуткую догадку подтверждала Земля. При помощи телескопа удалось заметить, что на поверхности Земли появились обширные жуткие пятна неизвестного происхождения. И оставалось лишь домысливать то, что не могли увидеть глаза.
Ночь за ночью, день за днем на Земле наблюдались вспышки, а потом и они прекратились.
Ярбриджу удавалось ловить голоса лишь семи станций во всем диапазоне длинных, средних, коротких и ультракоротких волн. Это были невнятные шифрованные передачи. Через неделю их осталось четыре. Прошло еще десять дней — и в эфир вышла лишь одна станция. А потом и ее передачи прекратились. Земля продолжала перемещаться по своей орбите, и теперь на темной стороне не было заметно ни постоянных огней, ни мгновенных вспышек.
Члены экспедиции решили проверить запасы продовольствия. На базу был доставлен полный рацион для семи человек на двадцать месяцев — почти треть этого срока уже прошла. Если уменьшить потребление до минимума, запасов хватит на шестнадцать месяцев.
Теперь каждый держал свое мнение при себе. Все знали: если один умрет, остальным будет лучше; тогда они смогут продержаться восемнадцать или девятнадцать месяцев. А три смерти позволят четверым прожить до тех пор, пока не остановится реактор — и даже больше, если получится.
Ситуация ужасно действовала на психику. Невыносимо сознавать, что ты теперь не ценнейший специалист, а просто рот, уничтожающий продовольствие.
И вот бурильщики решили остановить работу, чтобы сократить потребление энергии и сохранить драгоценные запасы топлива. Холланд не сказал им, что скорость распада радиоактивного вещества не зависит от его количества. Процесс нельзя замедлить или ускорить. Отказ от работы ничего не менял.
Однажды, когда они остались наедине, Джо сказал Холланду:'
— Я тут пораскинул мозгами…
— Полезное занятие, — одобрительно кивнул Холланд.
— …а что, если реактор сломается?
— Тогда мне придется его починить.
— То-то и оно… — Джо посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Положение хуже некуда. Если с тобой что-нибудь случится, нам конец.
— Да, и это мне очень нравится, — усмехнулся Холланд.
— А мне — нет, — сердито заявил Джо. — Если ты вдруг заболеешь, мы погибнем.
— Совершенно верно. Поэтому я постараюсь не болеть. — Он проницательно посмотрел на Джо. — Думаю, стоит приберечь немного виски на крайний случай. Если учесть, с какой быстротой оно испаряется из закрытых бутылок, очень скоро ничего не останется.
— Это не я виски ворую, — заявил Джо.
— Конечно не ты, — подтвердил Холланд.
Джо, насупившись, продолжал:
— Вот что я хочу сказать: ты должен научить кого-нибудь обращаться с твоей машиной. Одного оператора недостаточно.
— Тебя, что ли, научить?
— Почему бы и нет? Я вполне обучаем.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Холланд.
— Ну так покажи кому-нибудь, как она работает.
— Я могу об этом пожалеть — если можно о чем-то пожалеть, Умерев спящим.
— Что ты имеешь в виду?
— Если ты действительно раскидывал мозгами, то должен прекрасно понимать, что я имею в виду.
— Ну, ты умник! — Джо пришел в ярость.
— Станешь тут умником, — парировал Холланд. — Пока чинить реактор способен только я, это лучшая страховка от несчастного случая.
Кипя негодованием, Джо удалился, и к Холланду подошел Ярбридж.
— Что ты ему сказал? На нем просто лица нет.
— Он претендовал на должность помощника оператора атомной электростанции. Я отклонил его предложение.
— Ты ему сказал, что уже учишь меня?
— Нет. — Холланд немного подумал и объяснил: — Мы трое с самого начала имели высокую квалификацию, а четверка бурильщиков — птицы совсем другого полета. Все они знают, что в каждый момент времени делает другой и зачем. И они понимают друг друга так, как не могут понимать нас. У нас другое восприятие мира, другие задачи, недоступные их разуму. Люди не любят тех, чье поведение для них загадка.
— Если наша команда расколется, это случится по их инициативе, — заметил Ярбридж.
— Да, но вряд ли можно будет их за это осуждать. В некотором смысле раскол такое же естественное явление, как восход солнца. Но приближать его не стоит. Потому-то я и не сказал Джо, что взял тебя в ученики.
Ярбридж кивнул на ящики с продовольствием:
— Боюсь, раскол обязательно произойдет, когда большая часть наших запасов будет съедена. Рано или поздно здесь случится то же, что и на Земле.
— Пока есть жизнь, надежда остается, — ответил Холланд.
— На что? На чудо?
— На корабль.
— Это и будет чудом, — мрачно проговорил Ярбридж.
Он ошибался. Наступит время, когда на Луну прилетит корабль — и без всякой помощи сверхъестественных сил.
Прошло десять месяцев с тех пор, как по радио прозвучало сообщение о вирусе — члены экспедиции уже почти забыли о его появлении на Земле. Дальнейшие события оказались куда более драматичными для них. Запас продовольствия уменьшился почти вдвое. Бур остановился, пройдя чуть меньше двух тысяч футов; все механизмы покрылись толстым слоем пыли. Однако атомный реактор исправно работал, свет горел, а многочисленные обогреватели защищали обитателей базы от ужасного холода— минус 150 по Цельсию. Лунный лед продолжал делиться кислородом, и люди получали свежий воздух. Рация оставалась в рабочем состоянии, но ее не включали уже несколько недель.
Четыре спальных места находились на одной стороне базы, три — на противоположной. Размежевание было вполне символическим — никто из членов экспедиции не хотел стать причиной кризиса, поскольку все понимали, как трудно будет его остановить. Тем не менее все знали, что может наступить время, когда кто-то будет умирать от голода, а другой — равнодушно наблюдать за его мучениями.
Они слонялись без дела, четверо с одной стороны, трое с другой, и каждый пытался придумать, что бы такое сделать. Ощущая свой возраст, физическую слабость и тяжесть положения, Уилкин отчаянно сожалел об утраченном пистолете. Хэнк скучал по жене и детям, но отказывался говорить о своих чувствах. А Ярбриджу ужасно не хватало голосов в эфире. Перед мысленным взором Холланда стояла двухгаллоновая банка с холодным — да пусть бы и теплым — ананасовым соком.
И вдруг прилетел корабль.
Он с ревом пронесся у них над головами, а потом вернулся. Рев стих. Колпак слегка задрожал, когда огромная масса опустилась на лунную поверхность рядом с базой.
