Лей вцепился обеими руками в стол и зарычал:
— Уберите его прочь. Посадите его в эту гоночную сардельку и разгоните ее, как следует. Выполняйте!
Откинувшись на спинку кресла, коммодор пробормотал что-то себе под нос.
— Коммодор, как вы насчет того, чтобы уйти в отставку и купить домик в глуши? — невинным тоном спросил Паскоу.
Новым местом посадки избрали единственный голый холм, который удалось обнаружить на многие мили вокруг. Обгоревшие пни свидетельствовали о лесном пожаре. Скорее всего, он выжег лес на вершине, после чего пополз вниз по склонам, пока что-то его не погасило. Наверное, то были обильные дожди.
Куда ни глянь — везде поднимались поросшие лесом холмы. Железных дорог поблизости не было. Правда, по долине проходило шоссе, за которым змеилась река. В четырех милях от новой гавани «Громовержца» находилась пара деревень, в одиннадцати милях к северу — город.
Некоторый опыт, приобретенный землянами, позволил им куда быстрее освоиться на новом месте. Эрншоу, второй пилот вертолета, отправился в полет вместе с Уолтерсоном и четырьмя другими специалистами. С корабля вновь спустили вездеход, на котором Паскоу и несколько его коллег поехали в город. Трое ботаников и дендролог углубились в лес. Хардинг выделил им десяток своих пехотинцев для охраны и переноски собранных образцов.
Хоффнагл, Ромеро и Нолан пешком двинулись в ближайшую деревню. Там на маленькой деревенской площади они разложили многострадальные карты Кина, моля небеса о том, чтобы среди местных копуш отыскался какой-нибудь гений, способный менее чем за неделю усвоить смысл основных жестов. Несколько корабельных инженеров решили обследовать линии электропередач, чьи ажурные мачты тянулись на юг и запад. Ихтиолог, докучавший всем рассказом о том, что рождение под знаком Рыб определило его профессию, часами просиживал на берегу реки, закинув удочки. Он постоянно менял виды наживки, так и не зная, какую рыбу сможет поймать и хватит ли ему на это жизни.
Все это недолгое время, пока собирались данные, Лей оставался на корабле. Его мучили недобрые предчувствия, и они (увы!) подтвердились. За последние тридцать часов Эрншоу, чередуясь с Огилви, совершил два вылета и сейчас опять находился в воздухе. Лей получил его вызов, когда пилот находился на высоте пятнадцати тысяч футов.
— Коммодор, у меня скверные новости. Копуши вновь приближаются к кораблю. Похоже, на этот раз быстрее. Возможно, соплеменники их сумели предупредить.
— Как по-твоему, сколько им добираться до корабля?
— Деревенские жители достигнут его примерно через два часа. Городской толпе понадобится от пяти до шести. Я вижу, как спешно возвращается наш вездеход.
— Тогда побыстрее доставь на корабль тех, кто у тебя сейчас на борту, и слетай в деревню за тремя контактерами, — распорядился Лей. — После этого подбирай всех наших, кто бродит в окрестностях.
— Будет исполнено, сэр.
Окрестные холмы и долина огласились ревом главной корабельной сирены. В ближайшей деревне Хоффнагл оборвал на полужесте свою пантомиму и произнес страстную тираду, повергшую копуш в изумление. Правда, это случилось два дня спустя. В лесу дендролог, услышав сирену, свалился с дерева прямо на голову пехотинцу, который тоже взревел.
Известие о скором появлении копуш было подобно брошенному в пруд камню, только вместо кругов по воде к небесам устремлялись мощные волны междометий и прилагательных.
Итак, копуши поперли снова, и на этот раз их отделяло от корабля куда меньшее расстояние. А солнце продолжало упорно торчать высоко в небе, перемещаясь за двадцать четыре земных часа всего на один градус.
Измотанная третья вахта улеглась спать. Корабельные специалисты торопились собрать последние данные, ощущая, как ни парадоксально, жуткую спрессованность времени на планете, где никто никуда не спешил. Лей впервые послал Огилви на ночную сторону Этерны. Оказалось, что там все погружено в сон, а улицы городов и дороги абсолютно пусты.
Прошло еще двадцать часов. Море копуш, растянувшееся на мили, ползло к кораблю, предвкушая зрелище. Сирена «Громовержца» взвыла еще раз, после чего последовал новый взрыв эмоций и сопутствующих им выражений. Корабль взмыл в воздух и пролетел четыреста миль, опустившись на ночной стороне планеты.
Лей полагал, что этот хитроумный маневр должен принести желаемые результаты. Если снедаемые любопытством копуши с дневной стороны захотят добраться сюда, им понадобится целых двенадцать дней. Но сначала на ночной стороне должен найтись какой-нибудь страдающий бессонницей соплеменник, который бы заметил спуск корабля и сообщил о его новом местонахождении. Впрочем, пришельцы с Земли сами выдавали свое присутствие. Все иллюминаторы «Громовержца» были ярко освещены, а в небе разливалось непривычное сияние.
Вскоре коммодор убедился, что некоторая опасность раскрытия тайны внезапного исчезновения корабля все же существует. В его каюте появился Нолан. Пальцы контактера извивались так, будто он собирался кого-то задушить, но чрезвычайно медленно, как это сделал бы копуша. На лице Нолана отражалась целая гамма чувств: гнев, подавленность, обида и желание отомстить. Ни дать ни взять — классический злодей из балаганного представления на ярмарке.
— Коммодор, вы должны сознавать, — начал он, с трудом выдавливая из себя каждое слово, — как тяжело налаживать контакты с существами, у которых мыслительный процесс вместо долей секунды растянут на долгие часы.
— Да, я это сознаю и искренне сочувствую вам, — сказал Лей, пристально глядя на контактера. — С чем вы ко мне пришли?
— Я пришел, — повышая голос, ответил Нолан, — сообщить вам об успехе, достигнутом нами в деревне. — Он опять задергал пальцами. — Нам хотя бы удалось пробудить тамошних копуш.
— Потому нам и пришлось спасаться бегством, — напомнил ему Лей. — В сонном состоянии они для нас не помеха.
— Тогда каким образом, уважаемый коммодор, вы намерены устанавливать контакты с туземцами? — выпалил Нолан.
— Никаким. Я отказался от этой затеи. Если вы желаете продолжать, это ваше дело. Но принуждать ни вас, ни Хоффнагла с Ромеро я не буду. — Коммодор прошелся по каюте и мягко, словно говорил с обиженным малышом, добавил: — Я отправил подробное донесение на Землю, описав ситуацию, в которой мы оказались. Теперь уже не я, а высокое командование будет решать наши дальнейшие шаги. Ответ придет через несколько дней. А пока нам придется сидеть тихо, добывать те сведения, что мы в состоянии добыть, и не замахиваться на недосягаемое.
— Мы с Хоффнаглом сходили тут в одну деревушку, — с болью в голосе сообщил Нолан. — Местные жители не просто крепко спят. Их не добудиться. С ними можно играть как с куклами, сгибать им руки и ноги, сажать, ставить, и это ничуть не нарушит их сна. Потом мы позвали с собой врачей. Они осмотрели копуш и сказали, что те находятся в состоянии полной каталепсии.
— Что еще говорили врачи?
— По их мнению, копуши активны… естественно, по-своему… только пока светит солнце. Когда оно заходит, они впадают в спячку.
