Прикинув сектора обстрела из разных окон, Егерь указал Романычу, в какие квартиры следует натаскать мешков с песком.
— Еще бы проходы между квартирами продолбить, — сказал Романыч. — Прямо в стенах.
— Зачем? — удивился Егерь. — Чем тебя двери не устраивают?
— Ну вот представь, потребуется подкрепление на одной стороне, — рассудительно пояснил Романыч. — Это что, парням надо будет спуститься вниз, перебежать в соседний подъезд и подняться? Шесть, семь, восемь этажей туда-сюда? Во время боя? Дырки надо бы пробить между соседними квартирами на каждом этаже. Получится общий кольцевой коридор. По нему можно будет за секунды перейти на любую сторону дома. Хоть огнем помочь, хоть от сильного обстрела укрыться.
— Романыч, ты монстр, — с уважением сказал Егерь. — Действуй.
Люська два раза прибегала к Егерю рассказать, что папа чувствует себя намного лучше и даже изъявляет желание поговорить с тем, кто в общине командует.
— Я обязательно поговорю с твоим папкой, — отвечал Егерь, — но завтра. Сегодня слишком много дел. Иди лучше, отнеси ему еще воды.
— Там дядя Витя… то есть Док… раскомандовался. Говорит, чтоб я под ногами со своей помощью не путалась. Он папу и еще двоих велел в лазарет перевести.
— Ну и правильно сделал, — не особо слушая девочку, кивнул Егерь. — Всё, беги, мне еще надо успеть всякое поделать…
Когда один из домов уже превратили в самую настоящую крепость, а на город опустились багровые сумерки, наблюдатели заметили движение в паре кварталов к югу. Егерь немедленно приказал всем жителям общины бросать все дела и собираться в укрепленном здании. Десяток добровольцев с оружием перешли по коридору в соседний дом и разместились на верхних этажах, готовые фланговым огнем поддержать оборону основного здания.
Обрез попробовал сбежать из лазарета и, хватаясь за стены, подняться на крышу, но был перехвачен и водворен на место.
— Егерь! — орал он из-за запертой двери квартиры, в которой размещался лазарет. — Пусти! Я ж могу лежа стрелять!
— Стрелков и без тебя хватает, — строго сказал Егерь. — Твоя задача набираться сил и выздоравливать поскорей.
— Дай хотя бы патронов бесхозных — мы с отцом Тихоном взрывпакетов наделаем!
— Ложись поудобней и спи.
— Егерь! Ты, мерзкий перестраховщик! Дай патронов…
Но Егерь уже бежал по лестнице наверх. На крышу.
Он успел как раз к тому моменту, когда где-то совсем недалеко началась ожесточенная стрельба. Один из молодых парней, находившийся на крыше в качестве наблюдателя, показал направление:
— Вон, смотрите, вспышки выстрелов видно! Это же там, где община пятнистых!
С крыши Егерю не раз приходилось наблюдать за двумя высотками пятнистых, стоящими в глубине спального района. Люди там жили совершенно иначе, чем было принято в общине Егеря. Никто из них не пытался маскироваться: многие носили яркую одежду, часто можно было видеть костры, которые разводились прямо на крышах зданий. В переговоры они ни с кем не вступали, предпочитая избегать контактов. Насколько Егерю было известно, практически у всех пятнистых было огнестрельное оружие. И убитых ими собак рейдерские группы Егеря видели не раз.
Теперь обе высотки пятнистых озарялись частыми вспышками. Громкие звуки выстрелов сливались в сплошной стрекот.
— Интересно, с кем это они? — пробормотал Романыч, появляясь рядом. — Эдак никаких боеприпасов не хватит — всё за час расстреляют. А то и быстрей.
— А мне интересно, как они вообще видят, в кого стрелять? Темно ведь, еще полчаса и ночь наступит, — поделился мыслями Егерь. — У нас костры и факелы готовы?
— Полностью, — ответил Романыч, продолжая вглядываться в сумерки, разрываемые вспышками выстрелов. — Только кто ж к нам полезет среди ночи. Люди побоятся, зверям укрепления не по зубам.
— А если не побоятся? — возразил Егерь. — Если у них такое положение, что все равно смерть на подходе? Им может быть и выгодней скорей захватить чужое жилье и запереться там до утра. А старых жильцов ночью собаки пожрут — меньше хлопот. Все логично.
— Да ну, — усомнился Романыч, — это ж какой риск. Напридумывал страшилок.
— Мне можешь не верить, глазам своим поверь, — невесело усмехнулся Егерь. — Вон же дом. Вот ночь вокруг. И дом берут штурмом. В чем страшилка? Один придурок однажды пустил идею, что, мол, Егерь горазд страшилки сочинять — идея овладела массами. И сколько я не доказываю, что любая страшилка реальна — не помогает. Теперь и ты туда же?
— Смотри-ка, никак наверху всех побили, — совсем другим тоном сказал Романыч.
Стрельба на верхних этажах действительно прекратилась, зато разгорелась где-то во дворах, вокруг высоток. Звуки выстрелов стали глуше, вспышки превратились в едва заметное мерцание, жутко подсвечивающее ветхие дома снизу.
— Егерь тут? — На крышу выбрался молодой парень, огляделся и, обнаружив того, кого искал, громко доложил: — Все на местах. Стрелковые, осветительные и заряжающие группы готовы.
— Отлично, — кивнул Егерь, стараясь не показать удивления.
Он, конечно, старался все это время добиться точного выполнения приказов, но ему еще никогда так информативно и быстро ни о чем не докладывали.
— Отнесите в лазарет пару мешков с патронами-некондицией, — велел Егерь парню. — А то там Обрез совсем с катушек спрыгнет: такая свара намечается, и без него.
— Стрельба, кажется, приближается, — озабоченно сказал Романыч. — Что делать, если пятнистые сюда припрутся воевать?
— Отступающим не до нападения, — после короткой паузы ответил Егерь. — Осветим местность и долбанем по атакующим. Но из дома не выходить.
— А если атакующие утром предъявят? — нахмурился Романыч. — Надо ли в чужую войну ввязываться?
— Нет сейчас чужих войн, — ответил Егерь. — Но твоя мысль мне понятна. Давай — по обстановке. Без команды пусть никто не рыпается. Но чтобы по команде — поджигали костры и факелы.
— Стрелять-то в кого?
— Ни в кого пока. Может, без стрельбы разберемся. Может, договоримся. Но скажи, чтоб нам сюда, на всякий случай, пару стрелков все же прислали. И оружие чтоб принесли. Зря мы здесь огневой точки не организовали.
— Так неудобно с такой высоты долбать, — пожал плечами Романыч. — Деревья же обзор закрывают.
— Знаю, — согласился Егерь. — Но все равно — зря.
6
Вскоре окончательно стемнело. Выстрелы со стороны домов пятнистых звучали реже, но ближе. Потом практически разом все смолкло, и некоторое время не происходило ровным счетом ничего. Темнота скрыла городские кварталы, тишина окутала пустынные улицы, а на небе зажглись тысячи звезд.
Неподалеку затрещали ветки. Ойкнула женщина, ругнулся мужчина.
