— Почему вы так жалеете англичан? — Вильгельм в силу молодого возраста периодически проявлял максимализм.
— О, Англия — прекрасная страна. Я так люблю Шекспира. Кстати, принц, не пора ли подумать о женитьбе? После выздоровления от чахотки вы прекрасно выглядите. Вам непременно нужна жена. Позорный мир никак не укрепит позиции короля. Подумайте, кто из английских наследных принцесс вам подойдет больше? Подумайте, дорогой Вильгельм, какое приданое лучше — процветающее королевство с богатыми колониями или остров с дурным климатом, удушенный морской блокадой.
— О какой цели вы говорите, Бен? — Раджу, как всегда, занимала техническая осуществимость задания.
— Все очевидно! Пусть «Ван Нааген» нападет на Лондон!
Через сутки корабль с половинным запасом топлива, но с двойным боекомплектом и средствами камуфляжа лег на курс к устью Темзы.
77
ЗЕМЛЯ-2. 7.10.1669 — 28.10.1669
АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН — ГИБРАЛТАР —
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
Подняв французский флаг, «Миссури» прекратил боевые действия против англичан. Островитяне хоть и не были союзниками, но в данный отрезок времени и не врагами, страны поддерживали хрупкий мир. Основным противником стала Испания. Чтобы блокировать морские поставки, требовалось минимум четыре эскадры — у северного побережья в Бискайском заливе, у средиземноморских испанских портов, у Португалии, чьи порты подходили для испанского транзита. Мохаммед решил не разрываться и перекрыть четвертую зону — Гибралтарский пролив. Порт Танжера на южном берегу пролива, принадлежавший вроде как нейтральным англичанам, был избран в качестве базы, пусть временной и ненадежной.
Заменив машину на одну из причитавшихся к установке на «Энола Гей», которую Раджа решил оснастить новым 900-сильным двигателем, отремонтировав корпус и частично заменив экипаж, Мохаммед прибыл в Танжер с тремя торговыми французскими кораблями. Он понимал, что от командования одним кораблем пора переходить к руководству флота в целом. Набрав некоторый морской опыт и отправив Бартоломео Мошаду на «Ван Нааген», в гибралтарском походе капитан поставил задачу подготовить нового капитана из числа ветеранов трансокеанского рейда и первого помощника. Кроме того, в экипаже появились французы. Использовать британский порт для стоянки корабля с чисто нидерландским экипажем, пусть и под французским флагом, было чересчур вызывающе.
Парусники были загружены товарами для продажи в Танжере. Еще они несли запас угля и снарядов для «Миссури», чего в Африке не купить.
Никого не тронув по пути, эскадра обогнула Пиренейский полуостров и ошвартовалась в Танжере в середине дня седьмого октября. Впервые за время пребывания на Земле-2 Мохаммед попал в исламский город. Впервые закат означал не просто заход солнца, а время магриба.
Оказавшись в Европе, раздираемой религиозными конфликтами, в которые миссионеры подкинули еще и церковь Единого Бога, Мохаммед оказался единственным мусульманином среди участников экспедиции. Хотя Роберт Ли и Чонг Пак считались буддистами, а Вонг Лу относил себя к приверженцам какого-то экзотического азиатского культа, было очевидно, что в группе преобладают атеистические воззрения. Пока десантник выполнял нехитрую роль охранника в бронескафе, он не особо задумывался о религиозных игрищах командиров. Впоследствии, осмыслив сверхзадачу Миссии и шарлатанские выходки «апостолов Единого», он достаточно легко согласовал свои убеждения с выполняемой работой. Используя фиглярские методы, миссионеры разрушали христианство. Если они приведут мир к идее Единого Бога, то этим Богом будет Аллах, потому что другого просто нет, думал Мохаммед.
Он был сторонником джихада, но в наиболее мирной, просветительской форме. Газават его абсолютно не устраивал. Мусульманин был вполне культурным и достаточно развитым человеком, хотя имел за плечами всего лишь среднее образование и училище младшего командного состава десантно-штурмовых войск. Большинство его товарищей были, по традиционным понятиям, неверными. Но Мохаммед привык считать, что это не их вина, а их горе. Он всегда старался быть лучшим из лучших. Ведь ему помогал Аллах. Неверные — заблудшие бараны, у которых еще есть шанс найти путь. А черные пришельцы — зло в чистом виде, посланцы сатаны. Их необходимо победить во имя Аллаха и ради людей.
С этими чувствами капитан впервые за столько лет подошел к мечети, снял берцы и опустился на молитвенный коврик для намаза. Он почувствовал себя дома.
На следующий день «Миссури» в сопровождении одного парусника, с пустым трюмом, но полного людьми, вышел в море. Оставшиеся продолжали выгрузку. Стояла идеальная погода. Спала жара, но море оставалось еще теплым, дул умеренный ветер, проветривая железную утробу мини-крейсера и наполняя паруса спутника.
Став в засаду, легли в дрейф. Ждать пришлось всего около суток. Испанцы любили галеоны. Этот крепкий и надежный вид судов встречался у многих морских держав, но главные соперники Франции были особенно ему преданы. К пузатым тихоходным тридцатиметровым судам образца прошлого века прибавились новые, более крупные, быстроходные, с большой парусностью и отличным пушечным вооружением. Современный галеон противостоял тяжелому фрегату, уступая последнему в скорости и маневренности. Естественно, оставалось главное правило: много пушек и людей — мало товара. Но через Гибралтар шел торговый путь в Ост-Индию из Барселоны вокруг мыса Доброй Надежды. Путешествие по морям в зоне Индийского океана без вооружения было безумием, из-за чего ходили эскадрами, а одно судно было непременно вооружено по кондициям крупного боевого корабля.
Именно такой караван показался на западе.
— Капитан, давайте подымем глаз Божий, — предложил ван дер Дирк, первый помощник и кандидат на капитанскую должность. Как и все аборигены Земли-2, наобщавшиеся с миссионерами, он называл переговорные горошины «гласом Божьим», соответственно «глазом» считались все подвижные и стационарные видеокамеры.
— Отставить. Этот артефакт я тебе не оставлю. Учись обходиться тем, что есть.
Голландец рассматривал конвой в трубу. Без электронного усилителя, она была сделана тут, но уже несла на себе следы продвинутых технологий и на порядок превосходила зрительные приборы, которые вручную делал Спиноза.
Убедившись, что на горизонте испанцы, Дирк распорядился поднять давление в обоих котлах. Мохаммед удовлетворенно кивнул. Обождав, пока топки раскочегарятся, прикинув положение французского парусника, чтобы он был на подхвате, но не угодил под ядра, первый помощник двинул машинный телеграф в положение «средний вперед». Из труб повалил привычный черный дым, а «Миссури» двинулся навстречу очередным жертвам.
Испанцы вряд ли знали о начале войны. Прошло всего две с половиной недели после ее объявления. Надо, чтобы новость долетела, точнее доплыла до какого-то транзитного порта, куда зашел бы конвой. Первым таким портом и должен был стать Танжер перед последним перегоном в Барселону. Но по планам Мохаммеда корабли войдут в гавань совсем в другом качестве.
Не зная наверняка, но будучи настороже, капитан головного, самого крупного галеона приказал увеличить парусность, открыть орудийные порты и приготовить пушки. О вечных проблемах с Францией он был наслышан. Поэтому, увидев под французским флагом пароход буксирного типа, только без рангоута для парусов и с маленькой пушкой на носу, пустившей ядро по курсу, он сразу понял, что назревает конфликт. С другой стороны, странный узкий корабль не вызывал опасений, общее количество орудий в конвое более сотни. Сейчас они отгонят худого наглеца, и можно отдохнуть в Танжере.
