Родригес снова снял защиту, подхватил конгрессмена на руки, вошел с ним на платформу, завопил что-то вроде «прими, Единый, невинно убиенного», окутался облаком и с неторжественной торопливостью рванул к выходу. Там взял выше и еще нажал, морозный ветер превратился в ледяной.
Отмотав километра три к Парижу, нашел ложбинку, снизился и вырубил защиту, чтобы не сажать аккумуляторы. Воткнул в Джонса аптечку. Тот быстро пришел в себя.
— Лежи спокойно. А то чуть в самом деле не унесся в небеса. Там, знаешь ли, не любят самозванцев.
Джонс с трудом сел и замычал. Аптечка остановила кровотечение. Обожженные вспышкой глаза ничего не видели, а фиолетово-багровые губы запеклись коркой сукровицы. Ожоги приморозило, наполовину сгоревшая сутана «святого», одетая в последний раз, не предохраняла от холода.
— Дай скаф. — И приземлившийся рядом на гравитяге скафандра Вонг Лу послушно стянул его, оставшись в белье. В броне, укрытый от непогоды и получающий непрерывные инъекции от аптечки, Джонс почувствовал себя лучше.
— Пули вышли? — спросил десантник.
— Обе навылет. Видно, в церкви еще кого-то зацепило. Будет у «святого» кровный брат. Так, бери раненого — и в Версаль. Не замерзнешь?
— Мы приучены и не к такому.
— Давай. Нашему «святому» мученику уже завтра работать министром иностранных дел. Я вернусь в Мезон-сюр-Сен.
— Есть, сэр!
Платформа с двумя телами и с включенной маскировкой улетела, а Родригес трусцой двинулся к храму. По пути связался с Мохаммедом, чтобы тот встретил его в начале оцепления. В сгоревшей одежде, практически без волос и страшным ожогом нижней части лица он был неузнаваем и настолько страшен, что драгуны могли открыть огонь.
Когда Родригес добрался до церкви, оставшиеся миссионеры уже восстановили порядок и оказали помощь раненым. От нападавших не осталось ничего, а от пулемета, утраченного в прошлом году под Валансом, только потеки металла. Кто его украл с последней демонстрации у Людовика и смог воспользоваться, еще предстоит выяснить. Если удастся.
Ли, как всегда в первую очередь думающий о том, какое впечатление будет произведено на окружающих, подхватил Родригеса, они влезли на крышу кареты как на броневик и, импровизируя и дополняя друг друга, поведали собравшимся, что Единый принял тело и душу «святого» Клинтона. Что благодаря злодейскому убийству Клинтон стал великомучеником. Что теперь он вечно живой, и когда станет невмоготу, Единый услышит молитвы и пошлет его на Землю еще разок. Что нечестивец, поднявший руку на пророка, убит молнией и горит в аду. И что надо жить по заветам вечноживого, а то плохо будет.
Французы и путешественники из далеких стран стали, таким образом, свидетелями вознесения «святого» на небо, а такие события на Земле происходят не чаще, чем раз в полторы-две тысячи лет. И все произошло у них на глазах! Теперь они будут рассказывать обо всем до самой смерти, PR-эффект акции достигнут, несмотря на изменение сценария.
Мифология церкви Единого Бога получила подарок — гибель пророка во искупление человеческих грехов и вознесение на небеса, а 10 января стало единобожной пасхой.
52
НЕИЗВЕСТНО ГДЕ
НЕИЗВЕСТНО КОГДА
Открыв глаза, Олег увидел перед собой белую створку с непонятными символами, толкнул ее и ступил вперед. Вспомнил мертвые глаза Якимуры, бластер, свой отчаянный рывок в сторону и ни с чем не сравнимую боль. Вроде все случилось секунду назад, и в промежутке ничего, но у него возникло странное ощущение, что все произошло достаточно давно. Вокруг ослепительно-белые стены, на теле белый комбинезон, одно целое с обувью. В конце коридора двумерная антрацитово-черная клякса.
— Здравствуй, Олег. Я — Лев.
53
ЗЕМЛЯ-2. 23.02.1669
РОТТЕРДАМ
— Первый помощник, доложите основные параметры корабля.
Бывший пират с «Мессии» Бартоломео Мошаду встал, вытянулся, как его учил капитан, и отрапортовал:
— Длина наибольшая тридцать девять целых и шесть десятых метра, габаритная сорок и три десятых метра, по конструктивной ватерлинии тридцать шесть целых и девять десятых метра, ширина на миделе пять и девять десятых метра, осадка при полном водоизмещении три и три десятых метра, высота борта пять и четыре десятых метра, сэр!
Мохаммед удовлетворенно кивнул головой.
— А что такое высота борта?
— Вертикальное расстояние, измеряемое в плоскости мидель-шпангоута от основной плоскости до бортовой линии палубы, сэр!
— Что такое полное водоизмещение? — Мохаммед экзаменовал будущего штурмана.
— Водоизмещение, равное стандартному водоизмещению плюс полные запасы топлива, смазочных материалов, воды в цистернах и груза, сэр!
— Механик, какова силовая установка «Миссури»?
— Две паровые машины. Каждая имеет котел и два цилиндра. Суммарная мощность восемьсот лошадиных сил, сэр!
Черный с полосками ржавчины и окалины корпус мини-крейсера имел почти законченный вид. Так как строящийся корабль был единственным наглядным пособием, будущая команда училась прямо на верфи, под гул механизмов, удары молотков и шипение электросварки. Экипаж возглавил капитан, который имел исчерпывающее представление об устройстве крейсера и его эксплуатационных особенностях, но ни разу в жизни не плавал в открытом море, кроме как голышом на синайском пляже. Все тренинги как десантник он провел в бассейне.
Остальные члены экипажа прекрасно знали, что такое открытый океан, но понятия не имели, как устроено железное чудовище. Их напрягала маленькая численность команды, парусник сорокаметровой длины был населен в три-пять раз больше. Представляя огромный вес цельнометаллического тела, они боялись, что крейсер в океане черпнет воду низким бортом и уйдет ко дну. Вооружение казалось до смешного несерьезным. Раджа сумел-таки втиснуть на миделе третью орудийную башню, но три пушки трехдюймового калибра вряд ли что могли сделать с сорока- и, тем более, с пятидесятипушечным кораблем, а пулемет, наганы и полтора десятка винтовок явно слабоваты против многосотенной абордажной команды. Наконец, железный монстр был начисто лишен надежных и привычных парусов. Паровому двигателю они не доверяли. Паровая машина, которая крутила сварочный электрогенератор, раза три ломалась на их глазах. Сварка останавливалась, механики ее разбирали и меняли какие-то части. А если поломка в рейсе?
Мохаммед понимал, что для поднятия боевого духа нужен один поход в море и хотя бы один утопленный вражеский корабль. Но как же тяжело с ними. Ни один толком не умел читать и писать. Даже мили, кабельтовы и узлы у всех разные. За полтора месяца кое-как были усвоены основы грамоты, базовые понятия об устройстве корабля и метрическая система мер. Бр-р-р-р. За что Аллах послал это испытание.
Раджа, наоборот, выглядел оптимистом. Он был уверен, что, после пробных выходов и учебных стрельб, в июле «Миссури» может отправляться в Новый Свет. Он достаточно мореходен, десятки проданных паровых машин позволили отработать технологию и обеспечить надежность.
