Американский шаттл «Техас» они обнаружили не сразу. Как оказалось, он приземлился на крест космического монстра, то есть, разумеется, «приастероидился» и был почти невидим со стороны, так как местом посадки избрал «подмышку» креста — там, где сходились грани большой и малой перекладин. На вызовы экипаж «Техаса» по-прежнему не отвечал и световые или какие-нибудь другие сигналы не подавал.
Зайцев считал, что экипаж погиб.
Молчаливый Глинич, за все время полета произнесший всего несколько слов, своих предположений не высказывал.
Денис же в силу природного оптимизма надеялся, что на «Техасе» просто вышла из строя система связи и что американцы живы. Хотя, с другой стороны, было действительно непонятно, почему они не подают световых сигналов. Шаттл с виду — в телескопы «Ангары» — казался неповрежденным, отсверкивая в лучах серебристой обшивкой.
Феликс Глинич, заменивший бортинженера, сначала Денису активно не нравился. Бесстрастный, с виду даже сонный, по-философски равнодушный ко всему, что его не касалось, он вечно торчал у компьютера или вел наблюдения за приближающимся астероидом, не сообщая никому своих выводов. Это раздражало, и однажды, на третий день полета, не вытерпел даже полковник, тоже не отличавшийся говорливостью.
— Как вы думаете, Феликс Эдуардович, — сказал он после очередного сеанса радиосвязи с Землей, расстояние до которой уже превышало двадцать пять миллионов километров, — почему молчит «Техас»? Что могло произойти на его борту?
— Я не гадальщик, — сухо ответил Глинич. — Для выводов не хватает объективной информации. Подстыкуемся — узнаем.
Зайцев озадаченно посмотрел на него, перевел взгляд на Дениса, изломил бровь:
— Это, конечно, правильно, однако неплохо бы разработать рабочую гипотезу и придерживаться ее. К примеру, я считаю, что американцы что-то обнаружили на астероиде, сели и наткнулись на какую-то ловушку. Что-нибудь вроде выброса отравляющих веществ.
— В скафандрах им не страшны отравляющие вещества, — покачал головой Денис. — На мой взгляд, они просто врезались в астероид и повредили систему связи. А заодно и двигатели.
— Тем не менее они могли бы послать в космос пару сигнальных ракет или помигать прожекторами. Астероид вращается, и вспышки заметили бы даже с Земли. Почему они этого не сделали? Погибли?
Денис пожал плечами.
Он был согласен с третьим членом экипажа: фактов не хватало. А заранее хоронить американских астронавтов не хотелось. Как и разрабатывать гипотезу о корабле агрессивных пришельцев, прилетевших для завоевания Земли.
Спор ничего не дал. Все остались при своем мнении. А Глинич по-прежнему отказывался участвовать в беседах экипажа и обходился минимумом слов…
Восемь часов до встречи с гигантским каменным крестом изумительно правильной формы истекли. Денис произвел необходимые маневры, и оба тела — двадцатиметровая «Ангара» и великан-астероид, медленно вращающийся вокруг более длинной оси, — повисли в двух километрах друг от друга, продолжая мчаться к Земле со скоростью в сто шесть километров в секунду.
— По-моему, самый обычный оортид,
[11]
— заметил Денис, разглядывая крест в створе главного экрана. — Только что форма необычна. Предлагаю не ждать, а сразу подстыковаться к камешку поближе к шаттлу. Сила тяжести там, конечно, слабенькая, не более пяти сантиметров,
[12]
но, судя по данным анализа, в породах астероида около сорока процентов железа. Включим эм-калоши и будем чувствовать себя вполне устойчиво.
— Не суетись, Молодец, — сказал Зайцев. — Мы должны лишь выяснить причину молчания шаттла и дать команду на атаку астероида. До его рандеву с Землей осталось всего тринадцать дней.
— Поэтому я и предлагаю поторопиться.
— Возражаю! — впервые вмешался в разговор командира и пилота бортинженер. — Мы не знаем, что здесь произошло, поэтому действовать будем в соответствии с программой СРАМ.
Оба посмотрели на него.
— Командир здесь вообще-то я, — сказал полковник с неприязнью.
— Вскройте пакет СПИ.
Зайцев хмыкнул, поколебался немного, потом открыл командирский сейф, вытащил черный пакет с красными буквами СПИ, что означало: «Специальные предписания и инструкции». Вскрыл пакет, достал компакт-диск и два листка бумаги с текстом, прочитал. Вскинул на бортинженера сузившиеся похолодевшие глаза.
— Что? — не выдержал Денис.
— У него карт-бланш…
— Что еще за бланш? — не сразу понял Денис.
— Особые полномочия… при появлении экстремальной ситуации он вправе взять командование кораблем на себя…
Денис присвистнул, с любопытством посмотрел на костистое, сухое, с запавшими черными глазами лицо Глинича. Лицо человека, привыкшего не сомневаться в своей значительности.
— Похоже, нам не доверяют, Андрей Петрович.
— Да уж, сюрприз, — усмехнулся Зайцев.
— У вас есть какие-то претензии ко мне как к специалисту? — осведомился Глинич.
— Нет… претензий нет… пока… однако хочу заметить, что вы вступаете в свои права только при наличии экстремальной ситуации, если следовать букве параграфа официального указания. А поскольку таковая ситуация в настоящий момент отсутствует, командую кораблем я. Возражения по существу есть?
— Нет, — сказал Денис, пряча улыбку.
Глинич сверкнул глазами, помолчал, отвернулся:
— Нет…
— Вот и славно. Начинаем маневр.
Денис удобнее устроился в кресле пилота и включил аппаратуру БУК — бесконтактного управления кораблем. В БУК входили специальные перчатки, снимающие биопотенциалы руки и передающие их на контур управления, и система датчиков, встроенных в скафандр пилота, помогающая контролировать любое действие оператора. Благодаря БУК реакция пилота повышалась почти на порядок, что было немаловажно при возникновении непредвиденных ситуаций. Конечно, корабль имел и ручную систему управления, резервную, но включалась она редко.
Денис шевельнул указательным пальцем.
Сработали двигатели тангаж-маневра, и «Ангара» мягко пошла на сближение с глыбой астероида.
Глава 5
Космический корабль многоразового использования «Ангара-Э2» был создан российской корпорацией «Энергия» всего полгода назад. Точнее, он эксплуатировался всего шесть месяцев и несколько дней. До этого момента российские космонавты летали на «старой» «Ангаре-М», поступившей как в РВКН, так и в гражданское космическое агентство пять лет назад.
«Ангара-М» отлично зарекомендовала себя при полетах на МКС, к Луне и к Марсу, поскольку конструкторы использовали для ее создания все самые передовые технологии. Однако «Ангара-Э2» превосходила свою предшественницу по всем параметрам, так как представляла собой транспортно-космический комплекс нового поколения.
