— Делайте что должно, — кивнул тот. — Но не забывайте, о чём мы с вами говорили. И, — добавил вполголоса, — надеюсь, у вас хватит ума впредь со мной не пререкаться. По крайней мере при других андэлни.
Бурдюк отрывисто кивнул в ответ и поспешил туда, где раньше находилась единственная площадь деревушки. Андэлни, которые прочёсывали руины, уже добрались до дальнего края и теперь, оставив дозорных, возвращались. В темноте шагали молча, некоторые подсвечивали себе дешёвыми перстнями-лучевиками. Тусклые струны света дрожали, то и дело таяли в ночи.
— Господин Оттенс?
Он оглянулся, стараясь не выказать раздражение. Не любил, когда подходили бесшумно. А чарознатица, похоже, иначе передвигаться не умела.
— Госпожа Дойварнесс? Как вы себя чувствуете?
— Как можно себя чувствовать, стоя посреди сожжённой дотла деревушки? — Ростом она была ему по плечо: худенькая, болезненная, с большущими глазами. Вот посмотришь — дитя малое. Но господин Оттенс знал, на что способно это дитя. — Может, я помогу со светом?
— Простите?
— Им же темно, — как ребёнку, пояснила чарознатица. — Эти лучевики… от них никакого толку, сами знаете. А без света здесь ничего не разглядишь. Значит, или ждать до утра, или…
Она повела хрупкими плечиками. Плащ висел на ней неуклюже, словно был скроен на более рослую женщину. «Хотя нет, — подумал господин Оттенс, — дело в другом. Она просто не предназначена для всего этого. Походные условия, долгие переезды, ночёвки в оврагах… Рункейр Милостивый, хотел бы я знать, откуда она вообще взялась и как сумела пережить первые годы после Развала».
— Ждать до утра мы не станем, — сказал он. — Но и со светом спешить не нужно. Акийнурм!..
Сотник явился моментально, как будто знал, что его позовут.
— Что разведчики? — спросил господин Оттенс.
Акийнурм скривился и почесал складки кожи — там, где когда-то у него было левое ухо.
— Вроде бы всё чисто. Эти сукины сыны ушли отсюда несколько дней назад… в смысле — Плеть, не разведчики.
— Но?..
Сотник кашлянул и отвёл взгляд. Если бы Эстритолк Оттенс не знал, что Клык в принципе давно уже ничего не боится, заподозрил бы худшее. Казалось, будто сотник серьёзно напуган.
— Тут вот что, — протянул он наконец. Украдкой глянул на чарознатицу, снова кашлянул. — Похоже, мы гнались не за Плетью.
— А за кем, по-твоему? За бродячими торговцами? За паломниками к храму Рункейра Пронизывающего?
— Не знаю, — тихо ответил Акийнурм. — Вот только здесь их кто-то ждал. Отряд небольшой, десятка два андэлни. Встретили, увели за собой.
— Так, подожди. А те свидетели? Они чётко и ясно говорили: «войско Плети».
— Вот только Плеть они не видели, ни один из них. И потом, — добавил Клык мрачно, — я ж не говорю, что эти вот, наши, не из его войска.
— По-вашему, — вмешалась чарознатица, — Плеть прячется где-то в другом месте?
— И они, — сообразил господин, Оттенс, — сейчас туда движутся? Ну так это отлично! Одним ударом покончим сразу со всеми; а если бы догнали их раньше, искали бы потом ветра в поле.
— Так-то оно так… — кивнул сотник. — Да вот только…
Договорить он не успел — с площади раздался крик, затем ещё несколько.
— Побудьте здесь, — бросил чарознатице господин Оттенс — и помчался вслед за Клыком. Правда, почти сразу же едва не упал, зацепившись ногой за обгоревшую балку. Выругался, дёрнул за цепочку, вытаскивая из-под кольчужной куртки перстень-лучевик. Направил камешек перед собой и потёр перстень изнутри — камешек испустил тощий лучик света.
Впереди вопили, раздавались приглушённые удары и почти животные вскрики.
— К гаррам! — рявкнул господин Оттенс. Обернулся: — Госпожа Дойварнесс, три светшара, размером с кулак, один прямо над колодцем, два других — над деревьями. Сможете?
Она только кивнула и поспешила вслед за ним. Пятеро андэлни держались позади, готовые в случае опасности защитить чарознатицу даже ценой собственной жизни.
«Всё происходит слишком быстро, — подумал господин Оттенс. — И совсем не так, как мы с Клыком ожидали…»
Он допускал, что где-нибудь поблизости прячутся разведчики Плети, — но даже если так, отказываться от освещения не имело смысла. Уже не имело.
Площадь была маленькая, засаженная по периметру высокими древними кручинниками. Скорее всего, деревья были старше деревушки — и возникла она, собственно, вокруг колодца, который когда-то стоял на пересечении торговых путей. В долине наверняка устраивали ежегодные ярмарки: судя по старым картам, отсюда было удобно добираться до десятка селеньиц и городов. «Плюс замок, — рассеянно вспомнил господин Оттенс. — Где-то здесь ещё был замок с камнем-ключём. Если, конечно, после катастрофы он уцелел».
Кручинники всегда сажали вокруг колодцев — чтобы были тень и прохлада. Со временем рядом начинали селиться андэлни: строили шалаши на время ярмарок, кто-то оставался до следующего сезона, присматривать за колодцем, продавать путешественникам свой товар, чинить их сбрую или подковывать гриванов. На месте шалашей вырастали дома, появлялись улицы, у поселенцев рождались первые дети…
Неудивительно, что кручинники у андэлни — и особенно у дойхаров — считались символом уюта и покоя, символом дома, надежды, уверенности в том, что всё будет хорошо.
Сейчас на обгоревших стволах висели тела. Лиц было не разглядеть — и вовсе не потому, что давно наступила ночь.
«Несколько дней, — напомнил себе господин Оттенс. — Всё это случилось с ними несколько дней назад».
Впору было удивляться тому, что тела неплохо сохранились.
Они покачивались, крутились вокруг своей оси на верёвках. Впрочем, одно тело андэлни Клыка успели опустить на землю — и теперь несколько молодых солдат выплясывали вокруг трупа нечто, похожее на шаманские пляски харранов. Лишь пару мгновений спустя господин Оттенс понял: они пытались раздавить вёрткие тени, которые сновали по утоптанной земле под деревьями.
Тени уворачивались и что-то бормотали.
— Трезвонки, — изумлённо прошептала госпожа Дойварнесс. — Рункейр Разящий, это же трезвонки!..
Она запустила три светшара — и теперь все могли видеть, что так оно и есть: по земле метались домашние ящерицы с раздувшимися от мяса животами. Две, впрочем, уже лежали с перебитыми позвоночниками, ещё одна дёргалась, механически сучила лапкой.
— Как это… отвратительно! Остановите их, советник!
Тот лишь покачал головой. Он смотрел на другие, ещё висевшие тела, — и видел гроздья трезвонок. Блестящие бусинки глаз, заляпанные морды. Плетёные ошейники с колечками, колокольчиками, глиняными фигурками размером с ноготок.
Некоторые ящерицы, взволнованные происходящим, вдруг начинали выкрикивать отдельные слова.
